— Рейнеке, где там эти два города? — спросил я Лиса, справедливо полагая, что время у него жмет.

— Вон один, вон другой — он достал карту местности из сумки и ткнул в искомые точки.

— Ишь ты, у тебя и такая карта есть. А не только встроенная.

— Есть. На нее квест дается после 40 уровня. И купить можно — но дорого очень.

— А на ней сразу все показано? Весь континент?

— На той, что по квесту — нет. Открываешь по мере прохождения. Ну и ранее пройденное отражается. А купленная — да, все. Ну, кроме подземелий и секретных зон. Но она очень дорого стоит.

Если хаю сильно дорого, то мне вообще немыслимо. Да и бог с ней, с картой. Мне и встроенной за глаза. Города эти и впрямь были рядом — до Эйгена своим ходом было дней пять, до этих дня по полтора-два пути. К одному на север идти надо, к другому на восток.

— Ну все, бывай. Если чего — стучись в личку.

Рейнеке пожал мне руку и отправился к выходу из деревеньки. У ворот он обернулся и сказал:

— Не забудь квесты собрать!

— Не забуду — сказал я ему в спину. — Но уже завтра.

Не доверяя своей памяти сразу привязался к местному надгробию — так я решил отныне называть камни привязки, присел у колодца и нажал логаут.

Кряхтя я выбрался из капсулы и помассировал поясницу:

— Однако я веду лежачий образ жизни. Это не есть хорошо, надо как-то разминаться — сказал я сам себе — а не вызвать ли некую знакомую барышню по имени Эльвира? Или сначала пожрать? Или вообще совместить — пущай приедет, приготовит и потом употребить — сначала одно, потом другую?

Размышления о прекрасном прервал телефонный звонок. Я подошел к столу и глянул на экран мобильного — звонил Мамонт.

— Да Семен Ильич — ответил я на звонок.

— Ааааа! Никифоров! Соизволил наконец трубку снять! Небось бухаешь без просыпа! — в трубке слышался начальственный рык и рев.

— Да прям. Ваше же задание выполняю, в игре этой днями просиживаю… пролеживаю.

— Да хреново ты выполняешь! Где материал? Материал где, лишенец?

— Я чего, метеор? — возмутился я вполне искренне. — Я три дня всего там ошиваюсь… или четыре?

— У тебя месяц на цикл статей из девяти частей. Раз в три дня вынь и положь!

— С чего это из девяти? Я понимаю конечно, что за время пути собачка могла подрасти, но не до размеров же паровоза? Из шести! Мы про шесть очерков говорили.

— Ну хорошо. Из шести. Но чтобы первый был на моей почте завтра утром. И не волнует!

— Чего не волнует?

— Ничего не волнует. Чтобы было!

— Будет, как не быть — обреченно сказал я и повесил трубку.

Я посмотрел, кто еще звонил и выяснил, что это был аж шестой за сегодня звонок Мамонта.

— Видать заказчики поджимают — рассудил я — деньги заплатили, а отдачи нету. Лучше б сразу мне платили, я бы уже все написал, даже в игру не заходя. А так…

Но что меня печалило — подруга отменилась автоматически. Девки и написание серьезного материала в большинстве случаев вещи несовместные, как гений и еврейство… брррр…злодейство. Конечно злодейство.

Нажравшись пельменей (как во время оно), я сел за компьютер и уверенно набрал название будущего материала — «Новый мир для миллионов».

Ваял я до двух ночи. Получилось неплохо, по крайней мере Мамонту должно было понравиться — «Радеону» рекламу я выкатил по полной. Погладив себя по голове и сказав:

— Молодчинка, молодчинка. Гений! Светило современной словесности! — я с чувством выполненного долга пошел спать. Утром-то в бой… Опять…

В деревне было утро. Пели петухи во дворах домов, чирикала мелкая птичья сволочь за частоколом, что-то напевали ядреные селянки, идущие к общественному колодцу и мычал что-то голова селения или попросту староста, к которому я заглянул узнать — не надо ли чего помочь. Хотя, может это была и не песня, а его нормальная, стандартная манера общения.

— Так помощь-то нужна какая? — спросил я уже в третий раз.

— А как-жа, всенепременно — закивал головой староста — очень надо. Прям, ух!

Этот «ух» мне здорово поднадоело.

— Ух чего?

— Прямо ух как надо!

— А чего надо? Надо то чего?

— Та ее и надо!

— Уху?

— Не-не-не! Уха не надо, есть у меня ухи — то. И глаза есть! И зубы… парочка тоже есть. Их не надо. Помощь надо!

— Какую именно, юродивый?

— Всенепременную!

— Уффф… А. Кстати! Сколько платишь?

— От, деловой разговор! — лицо у старосты из дебильного моментально стало состредоточенным, и манера речи изменилась. Похоже он принял меня то ли за начальство то ли за проходимца. — Бумажку пишем на 300 монет, а на руки тебе (если к примеру вернешься с той помощи) 230. А?

— 270

— 240

— 285

— 250

— Заметано!

— Чего?

— Договорились говорю. Чего помочь?

— Страхолюду пришибить!

— Какую и где?

— Какую… Какую… Страхолюдную! Как из деревни выйдешь, бери левее, и иди версты две. Там около болота логово у нее.

— А чего с мужиками сам не прикончишь?

— Так бояться. Не порвет, так еще проклятие какое зацепишь. Там недалеко кладбище старое есть и замок при нем разрушенный. Очень поганое место. А дальше ведь еще и роща проклятая!

— Может наоборот? Замок, а при нем кладбище?

— Не, милсдарь. Кладбище-то всегда было — его прадеды наших прадедов застали, а замку лет четыреста всего. Хотя, конечно строили-то его на старом фундаменте.

— А кто разрушил этот замок?

— Так как со шкелетами воевали лет двести назад, так в том замке нашего бывшего Лендлорда осадили. А нежить-то под стены того замка бывалая пришла, знающая, боевая. Шкелеты, хозяева их тоже были, шкелетовы-то. В коронах, и в глазах как свечки горят. И мечи здоровущие.

— Личи что-ли?

— А я знаю? Наверное. Но воины отменные, хоть и без мяса — одни кости. Вот замок и взяли. А Лендлорд оченно не хотел зомбиком становиться, он какой-то магией в подвале и бахнул. Сам с семьей и воинами на тот свет, шкелеты на куски, замок в руины. Ну, а деревня без хозяина осталась. Сначала конечно удивительно было — мне дед рассказывал, а ему его дед — а потом привыкли. А потом понравилось! Потом, правда, какой-то родич Лендлорда приехал, все говорил — я мол вами повелевать буду, суд и расправу чинить. Но пошел зачем-то ночью на болота гулять…

— И чего?

— Ну кто ж на болота гулять ночью ходит, когда силы зла владычествуют безраздельно… Утоп поди… Или сожрал кто — дед говорил — выло что-то в ту ночь очень. То ли демон, то ли собака здоровая… Стало быть — 240?

— 250. И твои харчи.

— Договорились. Как ее, страховидлову, голову принесешь так и бумажку подпишешь и получишь деньги. Договор?

Конечно я ответил — да.

— Договор. А какую бумажку-то?

— Так из города-то, из Фладриджа, раз в месяц человек приезжает, забирает у нас налог, ну и отчет — кому и чего платили, если платили.

— Налог?

— Так не бывает так в жизни чтобы никому ничего не платить. Вот и мы платим. Фладриджу. Но зато если беда какая — так они нам помогают. Вот два лета назад неурожай был — ведьмы травяного волка на поле то у нас сплели, так пшеничка вся и погнила. Так они нам эту… Гуманарную помощь привезли. Еду, сахар, соль.

— Гуманитарную.

— А?

— Помощь гуманитарную. От чистого сердца в переводе означает.

— Ну, да, ну да — я ж говорю — хорошие люди. А мы налог им, как положено. И денег они оставили — если какая нечисть, чтобы нанять кого из вас, пришлых. Но чтобы с бумажкой — мол передал из рук в руки, получил столько-то. И чтобы подтверждение честь по чести. Подпишем значит бумажку, как победишь страховидлу.

— А чего ж нет? Староста, может еще кому какую помощь надо?

— А как же, — и староста мне рассказал о всех нуждах населения.