— А стража? Стражи у них там нет?

— Пфе — губы Верховной скривились. — Делов-то — отвести глаза.

На поляну хлопая крыльями влетели стражницы — Сималина и Рандиана.

— Верховная. Все готово для обряда! Все ждут!

— Ну, Хейген из Тронье пошли. Тебя ждет обряд.

Ну обряд — так обряд. Надо пройти — пройдем. Верховная встала с трона и не полетела, а пошла рядом со мной.

— А чего делать надо будет? — поинтересовался я у нее.

— Да ничего сложного. Я сама его проводить буду — что скажу-то и делай. Что спрошу — отвечай.

— Как скажете. Наше дело телячье.

Пройдя через небольшую рощицы мы вышли на такую же небольшую площадь, судя по всему самый центр острова. Пока суд да дело, начало темнеть и видимо поэтому, а может просто для романтики, там горел костер и вокруг него стояло и порхало с сотню вилис. Рядом с костром стоял каменный столбик, украшенный рунной вязью.

Верховная показала мне рукой что я должен занять место слева от костра. С другой его стороны я увидел Эльмилору, внешне крайне взволнованную. Увидев, что я на нее смотрю она помахала мне рукой. Я само-собой помахал ей. Я же жжук-джжентельмен.

Верховная взмахнула крыльями и взмыла вверх метра на полтора.

— Сестры. У нас сегодня счастливый день! Одна из наших сестер нашла своего мужчину, свою судьбу и свой шанс на новую жизнь. Каждая из нас об этом мечтает — получить новый шанс. Получить свой последний шанс. Эльмилоре это удалось и я хочу верить, что каждая из вас раньше или позже его получит — этот самый шанс на счастье и жизнь.

Над поляной стояла абсолютная тишина, что меня сильно удивило и немного даже напугала — сотня девушек, пусть даже и не совсем реальных, не издающих ни звука — эта штука конечно посильнее «Фауста» Гете. Вы видели чтобы даже две молчали больше минуты? А тут сотня.

— Эльмилора Крах Тауг — подойди и возложи руки на алтарь вилис, дарованный нам навеки Светлой Богиней Месмертой, хранящий тепло ее сердца и помнящий ее кровь.

Эльмилора подошла к столбику и положила ладошки на его верхушку.

— Хейген из Тронье, проделай то же.

Я подошел к столбику и положил руки на него. Столбик потеплел и неожиданно из него вверх хлынул столб света.

Вилисы заволновались и зашушукались. У Эльмилоры, на которую я взглянул расширились глаза.

— Ты чего? — спросил я у нее. — Разве не так должно быть?

— Не так — сказала она. — Так и не было никогда!

Я посмотрел на Верховную и успел поймать на ее лице сложную гамму чувств — от недоумения до легкого испуга. Впрочем она быстро взяла себя в руки и сообщила окружающим что:

— Богиня освятила союз их сердец этим знамением. Сей свет означает, что жизнь их будет легкой и светлой!

Вилисы успокоились, наиболее чувствительные стерли слезы.

— Эльмилора Крах Тауг — продолжила Верховная — готова ли ты связать свою жизнь с этим человеком и быть верной и любящей супругой ему?

— Да, Верховная — звонко сказала Эльмилора.

— Хейген из Тронье готов ли ты связать свою жизнь с этой вилисой и быть почтительным и преданным супругом ей?

— Да, Верховная, но единственное — после выполнения возложенного на меня задания, не выполнить которое для меня подобно смерти, чему порукой мое слово.

Я молил об одном — чтобы она не стала просить конкретизировать — какое именно задание я имею в виду. Нет, «Дети Богини» гарантировали мне бесконечную холостую жизнь, но я не хотел бы его светить. Пусть даже и перед неписями.

— Долг для мужчины священен и данное им слово должно быть сдержано — склонила голову Верховная. — Но ваш союз освящен Богиней и потому я своей властью называю вас Помолвленными. С этого момента ты становишься одним из немногих, ты становишься женихом вилисы.

Вот как-то так. Болота теперь дом родной. Ну, что дальше?

— Я оглашаю условия Помолвки — возвестила Верховная и костер плюнул вверх сноп искр.

— Эльмилора Крах Тауг, ты обязана ждать своего жениха, Хейгена из Тронье терпеливо и достойно. В случае, если твое поведение будет сочтено порочащим тебя Помолвка будет сочтена разорванной. Согласна ли ты?

— Да Верховная! — Эльмилора сжала кулачки и поднесла их к груди.

— Хейген из Тронье. Сколько времени тебе понадобится на выполнение данного тобой обещания?

— Да я не знаю, Верховная. Может полгода, может год. Кто ж его знает.

— Я повелеваю так — через полгода ты придешь сюда и мы продолжим этот разговор. Но бойся обмануть нас — священный алтарь распознает ложь. И месть вилис будет страшна.

— Понятно Верховная.

— Обряд завершен! — Верховная вскинула руки вверх, из костра саданул очередной сноп искр. И из алтаря бахнул сноп света, что все-таки видимо бывало не каждый раз, судя по опять напрягшемуся лицу Верховной.

Она спустилась на грешную землю и сказала нормальным голосом:

— Ну все, девочки, вы веселитесь, а мы с Хейгеном пойдем побеседуем.

Эльмилора надула было губы, но ее подхватили под локотки подруги и увели в сторону костра.

— Пошли, воин — сказала мне Верховная. — Объяснишь, что у тебя за дела с Месмертой.

Мы отошли в сторону и я спросил у нее:

— Вы точно хотите это знать? Многие знания — многие печали.

— Мои печали — не твоя печаль — холодно посмотрела на меня Верховная. — Эти дурочки подумали что так и надо, и неважно что до этого алтарь никогда не плевался светом. А вот мне хотелось бы понять, какое отношение ты имеешь к Месмерте, бездну времени назад ушедшей из тварного мира?

— Ну какое, — стал строить я защитную версию. — Недавно я помог одной забавной зеленой чуде, она поручила мне помочь ее сестрам. Они как-то связаны с вашей богиней. Вот это и есть мое маленькое, но очень ответственное поручение, понимаешь!

— Вот что означают недавние изменения в магической составляющей Файролла — сказала Верховная, уставившись на меня своими зелеными глазищами. — Стало быть ты помог одной из Хранительниц. Интересные времена будут ждать нас, если ты достигнешь успеха.

— А чего будет? — тут же спросил я.

— Интересно будет — отрезала Верховная давая понять, что объяснять мне ничего не намерена. — Доживешь — увидишь. Если доживешь, конечно. И если раньше чем за полгода свои дела закончишь — пулей сюда. Смотри у меня!

И ушла в темноту. Я тоже решил не мудрить, сел под дерево и вышел из игры.

Посетив душ и навестив холодильник я позвонил Эльке.

— Эль, привет!

— Привет, я тебе перезвоню — и она повесила трубку.

— Да как скажешь дорогая.

И я сел писать последнюю статью. Текст по хорошей традиции уже сформировался в голове и оставалось его лишь овеществить. Я потратил на это два часа и когда я поставил финальную точку зазвонил телефон.

— Так, Киф. Слушай внимательно. Вылет не через четыре дня, а через три. А если сегодняшний не считать-то, — а его можно уже не считать — то через два.

— То есть проще говоря послезавтра. А то ты меня совсем запутала — считать, не считать.

— Ну да, послезавтра вечером. Летим на девять дней десять ночей. У тебя все есть?

— Эль что ты вкладываешь в слово «Все»? Ум, честь, совесть, носки, сардельки, банка шпрот, модем? Что «Все»?

— В том числе и носки. Плавки, крема, молочко для тела?

— Эль, чего для тела? Ты совсем? Плавки, шлепки, шорты и бандана. И я готов.