– У нее психотравма, – огорченно сказал Антон. – Только не думайте обо мне плохо. Я, вообще, не понимаю, отчего это произошло. Тем более, мы так любим друг друга и так хотели этого.

– Первый раз? – уточнил Креил, и Антон кивнул. – Блоки снимали? – Креил задумался. – Хорошо, привози ее ко мне в клинику, только уточни, сознание она сразу потеряла?

– Мгновенно.

– Плохо. Напоролась на что-то, что ее сильно поразило. Ладно, не переживай, со мной тоже так один раз было, и ничего, потом поженились и много лет прожили вместе, – постарался Креил успокоить Антона, конечно, не вдаваясь в подробности, чего стоит наладить отношения после того, как получается такое.

– Правда? – спросил с надеждой Антон.

Креил приехал в клинику только через сорок минут. Перед этим он почти двадцать минут простоял под ледяным душем, страшно замерз, но голова все равно слегка кружилась.

В пси-кресло он опустился почти с облегчением – это было лучше, чем идти или стоять. Джулию Антон уложил под купол и подключил к Машине. Она была без сознания и почти не воспринималась телепатически.

Антона Креил выгнал в коридор. Он хорошо помнил пытку, которую когда-то устроил ему самому Лао для «просветления мозгов» в аналогичной ситуации, заставив присутствовать при зондаже Тины. С тех пор прошло больше двухсот лет, а Креил помнил все так отчетливо, как будто это произошло вчера: такое страшное впечатление это произвело на него.

Сейчас не было проблемы снять блоки – дополнительная энергия позволяла делать это довольно спокойно, правда, все равно возникала небольшая опасность повреждения мозга, а когда-то, при аналогичной ситуации, Тину едва удалось спасти.

Через час Креил закончил, кое-что уяснив для себя и решив переговорить с Антоном еще раз. Все увиденное ему не понравилось, хотя что делать было ясно.

Антон, сидя напротив Креила в его кабинете, спокойно рассказывал обо всем. Он не чувствовал за собой вины и обладал необходимым опытом, поэтому все, что произошло, просто изумило его.

– Так ты уверен? – уточнил Креил. – Физически она совсем не возбуждалась? И это при том, что вы любите друг друга и ты сделал все так, как рассказывал?

– Меня это просто потрясло. – Антон опустил глаза. – Сейчас я думаю, нельзя было продолжать в такой ситуации, но мы столько лет этого ждали!

– Не преувеличивай, Антон. Это Джулия столько лет ждала, а ты ждал всего несколько месяцев, ты же торчал в абсолютном времени.

– Это так принципиально? – Антон невозмутимо смотрел на Креила, и тот подумал, что молодежь куда раскованнее чувствует себя в подобных вопросах, чем старшее поколение. – Что вы можете сказать? Отчего это произошло? Я хоть и сам Вард-Хирург, ничего не понял.

– Это в большой степени произошло оттого, что Джулия не совсем женщина и, видимо, поняла это, – постарался спокойно сказать Креил.

– В каком смысле? – нахмурился Антон.

– Ты же присутствовал тогда, когда ее убили, а мы восстанавливали ее тело. Все, что у нее есть женского – вовсе не ее, а те самые генетически нейтральные органы. Ты же знал, что детей она иметь не может.

– И никакой надежды, что сможет? Искусственно, например?

– Нет, Антон. Это совершенно исключено. Мы же не хотим таким образом создать нелюдей? У нее нет своих яйцеклеток, только искусственные. То же – с яичниками, ну, и так далее. Я просто устану перечислять.

– Я не понимаю. Даже если это так, они же должны были принять ее генотип за это время?

– На половые клетки это не распространяется. Это сделано специально. Я серьезно тебе говорю: термин «воспринимают генетику организма» не совсем точен. Речь идет, в большой степени, о восприятии отдельных особенностей организма, что делает невозможным отторжение тканей, но рожать ребенка нельзя – получите урода и к Джулии он не будет иметь никакого отношения, а будет искусственным созданием. Усыновите сразу биоробота, зачем же мучить Джулию для этого?

– Как страшно. – Антон опустил глаза.

– Это еще не все. Видимо, когда мы делали ей эти бесчисленные пересадки, не удалось воспроизвести нормальное функционирование нервной системы в половой сфере. Это исключительно моя вина – я занимался трансплантацией органов, и теперь у нее, по всей видимости, полная фригидность. Хоть она и любит тебя, но в такой ситуации никакие нормальные отношения с ней невозможны. Жаль, но раньше это никак нельзя было выяснить.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Антон смотрел прямо в глаза Креилу и никак не мог в это поверить.

– Можно, всегда что-то можно сделать. Конечно, не вернуть ей способность иметь детей. Кстати, ты ведь очень любишь детей? Старший в семье?

– Люблю, – подтвердил Антон.

– Она поняла это. Отсюда психотравма. Еще поняла, что как женщина, ничего тебе не может дать, а с другими тебе, в целом, было неплохо. Решила, что она им не конкурентка и нет никаких шансов тебя удержать. Короче, на пару месяцев клиника ей гарантирована – и никаких свиданий. – Креил встал, тяжело вздохнув. Джулия уже должна была очнуться, но идти к ней и объяснять все это у него не было сил.

Она действительно лежала, прикованная к операционному столу, и безутешно рыдала. Дежурный врач уже собирался разыскивать Креила, чтобы выяснить, что делать с ней дальше. Увидев его, Джулия подняла голову, но в ее взгляде не было надежды.

– Вы меня зондировали? – Почему-то мысль о том, что Креил работал с ее головой, причинила ей боль, и это обеспокоило его.

– Еще и оперировал. – Креил садился на стул рядом с ней. – Только не пойму, почему это так не понравилось тебе?

– Вы меня будете лечить? – не ответила Джулия на его вопрос.

– А ты против? – его все больше удивляло это.

– Против. Я прошу, чтобы мне назначили другого врача, с более низкой квалификацией, – очень настойчиво попросила Джулия.

– Но почему? – Креил нахмурился, и она почувствовала, что ему надоело выяснять и сейчас он просто влезет в ее голову, чтобы понять, в чем дело.

– Не нужно, Креил, я и так объясню, – Джулия вздохнула. – Вы видели мой регрессивный счет?

– Зачем мне его видеть? – удивился он.

– Там уже такие цифры, что если я не прекращу пользоваться услугами столь высокооплачиваемых специалистов, как вы или Советник Строггорн, мне никак не отработать его до пятидесяти лет, а тогда я просто состарюсь и умру без омоложения, – объяснила Джулия.

– Странно, мы никогда не относили сумму оплаты на твой счет.

– Лечили бесплатно? Это неважно. Как только Машина проверила мою медицинскую карту, она самостоятельно перебросила деньги за лечение. Я сделала специальный запрос и выяснила, что, хотя это и неполная оплата, вы же не фиксировали время работы, она сделала приблизительный расчет, примерное время работы, стоимость замененных органов, лечение в клинике. Посмотрите, даже на вас это произведет впечатление.

Креил подошел к телекому, запросил счет Джулии и с изумлением уставился на дикие цифры.

В Аль-Ришаде нельзя было умереть с голоду. Даже если человек не работал, все равно ему предоставлялась небольшая квартира, талоны на питание и минимальное медицинское обслуживание.

Как только рождался ребенок, на его имя открывался регрессивный счет, на котором начинал накапливаться долг государству. Сюда входило все: начиная от медицинского обслуживания и кончая стоимостью обучения. До тридцати лет кредитный лимит был практически неограничен, но уже после этого возраста человек должен был начать возвращать долги государству. В пятьдесят лет наступал срок полного омоложения – крайне дорогостоящей процедуры, позволяющей значительно продлить жизнь. Если денег на счету не оказывалось – оставалось умереть от старости.

Джулия была права – у нее не было никаких шансов отработать такую колоссальную сумму до пятидесяти лет, а мало ли какая еще помощь могла ей понадобится? У Машины была хорошая программа определения затрат времени работы хирургов при таких сложных операциях, хотя в этих случаях специально шло занижение в меньшую сторону, чтобы сократить конфликты, и все было определено с достаточно большой точностью.