Креил связался с Линганом и спросил его, можно ли что-нибудь придумать. Немного поразмыслив, они решили выдать Джулии премию от имени Совета Вардов за помощь в раскрытии инопланетной агентурной сети в размере, перекрывшем стоимость лечение. Совсем баловать и обнулять ее счет не стали, чтобы не лишать стимула к дальнейшей работе.

Довольный, Креил вернулся и сообщил ей об этом.

– Теперь не будешь отказываться от моего лечения?

– Не буду, – немного успокоилась она. – Что со мной?

– Ну вот, добрались до классического вопроса. – Улыбнулся Креил: Джулия сама обучалась на Вард-Хирурга и прекрасно поняла его.

– Я все помню.

– Это хорошо. И что ты помнишь?

– Обязательно рассказывать? – уточнила Джулия.

– Очень не хочется? Можешь просто представить мысленно, лучше в образах, я хочу послушать восприятие, насколько все болезненно. Если честно, нет ничего хуже лечить Вардов, сами врачи, все знаете лучше меня.

– Не знаем мы лучше вас. Никто столько лет этим не занимается.

Креил встал, раздвинул ей ноги и начал подключать сложную аппаратуру, чем привел Джулию в изумление.

– Что вы делаете?

– Хочу посмотреть твою реакцию, когда ты все это представляешь, и замерить. У тебя ведь основные проблемы вовсе не с головой, девочка. – Он посмотрел, как она покраснела. – Смущаться не нужно, ведь в том, что случилось, виноваты не папа и мама, а Советник Креил ван Рейн, собственноручно. Я тебя оперировал тогда и, видимо, не удалось полностью восстановить нервную систему. Поэтому у тебя теперь и проблемы.

Джулия закрыла глаза. Ей стало так плохо, что возникла мысль прекратить эту пытку, в которую после убийства превратилась ее жизнь.

– Отвратительные мысли лезут в твою больную голову, – Креил закончил с аппаратурой и снова сел рядом. – Хотя ты уже взрослая, Джулия: я сразу был против того, чтобы оживлять тебя. Ты же, наверняка, это знаешь, но это не значит, что я могу позволить умирать из-за всякой ерунды таким молоденьким девочкам. Давай, можешь закрыть глаза, и потихоньку, поподробнее все представляй, пожалуйста.

Она попыталась, но у нее только текли слезы. Ни о какой адекватности восприятия не было речи, а Креил подумал, что если судить по тому, как все начинается его ждет много месяцев работы. Он снова подключился к пси-креслу и дал Джулии наркоз.

Через час он вызвал Строггорна. Тот долго смотрел результаты обследования.

– Ты можешь предложить способ восстановления нервной системы? – спросил Креил.

– Могу, только плохой. Я не знаю, как выяснить, что там у нее не так. Ты же знаешь, когда нервная ткань образует рубчики, иди потом попробуй найти концы. Чтобы ее вылечить наверняка, нужно ставить пси-входы, потом прогонять сигнал через Машину и только потом оперировать. Ты же сам мне делал так при аналогичных повреждениях.

– Резать нервные ходы? Помнишь, как тебе это понравилось? До сих пор припоминаешь Лао при каждом удобном случае. – Креил закрыл глаза. – Придумай что-нибудь другое, Строггорн. Ну скажи мне, разве нужно было ее оживлять, чтобы она так мучилась? Все время мне приходится жалеть, что тогда я тебя не переубедил.

– Не ругайся. Давай, я заберу ее к себе домой, а то у меня сейчас совсем мало времени, да и не хочется посвящать посторонних в такие вещи. Еще не получится, зачем ей лишняя огласка? И так более чем достаточно.

– Забирай. Я буду приезжать. Психотравма серьезная, да ты еще сейчас добавишь операцией… У меня такое чувство, что Джулия – мой крест до конца моих дней. Не знаю только, за что.

Почти сутки Джулия ждала Строггорна у него дома. Он застрял на одном из своих бесконечных дежурств и не мог выкроить время, чтобы заняться ею. Только поздно ночью он приехал, поднял ее с постели и объяснил, в чем причина отклонения от нормы.

– Для начала нужно ставить еще пси-входы, Джулия, – закончил он.

– В голову? – Она побледнела, вспомнив Этель.

– Причем здесь голова? – теперь уже изумился Строггорн. – Совсем в другое место. Только оно чувствительное.

– Так. – Она беспомощно посмотрела на него. – Я это не вынесу.

– Глупости. Мы с Креилом, да и все Советники, уже такого перевидали в своей жизни! И каждый раз кажется – ну все, этого вынести нельзя! И ничего, выносим и прекрасно живем после этого. Пошли?

Она покорно встала, только Строггорну не понравилось, как она это сделала.

Строггорн в который раз поглядел на Джулию: он устанавливал ей пси-входы и его уже начинало беспокоить, что она пытается терпеть такую сильную боль.

– Девочка, давай, ты покричишь? – Он остановился, посмотрев на ее измученное лицо.

– Зачем? Я потерплю. Не хочу вам мешать.

– Ты мне не можешь этим мешать, а тебе будет легче, – серьезно сказал Строггорн. – Когда-то я пытал людей, Джулия. Крик на меня практически не действует.

– Вы лжете, Советник. Я же подруга Лейлы и хорошо знаю, как вы за нее переживаете, если она болеет. Просто у вас хорошая защита мозга, и поэтому многие думают, что вы такой бесчувственный. Тем более, вы никогда не скрываете, какой вы плохой. Согласитесь, вам доставляет удовольствие шокировать этим людей? Маленькое развлечение в нашей унылой жизни? Или боитесь быть обвиненными в жестокости, это просто такая внутренняя защита?

– Ну. – Вдруг улыбнулся Строггорн. – Ты меня совсем озадачила, девочка, даже и не знаю, что тебе ответить. Но все равно. – Он стал серьезным. – Когда буду резать ходы, прошу тебя кричать. Будет куда хуже, если из-за боли ты получишь повреждение мозга.

– А бывает?

– Бывает.

После операции Джулия еще три дня слонялась по его дому. Делать было совершенно нечего, телеком раздражал, читать она не могла: книги сейчас вызывали стойкое отвращение. Креил заезжал каждый день на час, но не понимал, почему психотравма у взрослого человека так плохо поддается лечению.

На четвертый день Строггорн снова занялся, как он выразился, пытками. Он был прав: то, что он собирался делать, очень мало отличалось от этого.

Приехавший Креил сел рядом с Джулией, решив как-то облегчить ее боль. Был один способ, позволяющий принять часть ее ощущений на себя, неприятный для того, кто это делает, но зато значительно облегчающий состояние оперируемого. Он заставил смотреть ее себе в глаза и кричать, когда было больно. Строггорна порадовало, что она не стала спорить с Креилом.

Еще через четыре дня Строггорн проверял эффективность операции. Ему нужно было проверить возбудимость Джулии, и он пообещал ей, в качестве некоторой компенсации за перенесенную боль, смоделировать встречу с любым из задуманных мужчин, которых она знала. Строггорн был уверен, что Джулия выберет Антона.

– Вы правда можете сделать это? – уточнила Джулия. – И это будет похоже на реальность? – Она лежала на операционном столе, подключенная к Машине.

– Нет, на прекрасный сон. На реальность – это опасно после твоей психотравмы.

– Любого мужчину? Пообещайте, что не передумаете? – попросила Джулия, он пообещал и сразу же пожалел об этом.

Пока Джулия с блаженной улыбкой на устах приходила в себя после «сна», он отдал несколько распоряжений Стилу. В гостиной ее встретила интимная обстановка. Комната погрузилась в полумрак, ужин был накрыт на двоих, горели свечи, роняя слезы, красивая композиция из цветов украшала стол.

– Это зачем? – удивилась Джулия.

– Нужно поговорить. – Строггорн жестом пригласил ее сесть.

– О чем? – Она совсем невинно посмотрела на него.

– Когда ты поняла, что любишь его?

– Не знаю, – задумалась она. – Всегда трудно ответить на этот вопрос.

– Ты понимаешь, что у тебя нет никаких шансов?

– Почему? – Джулия нахмурилась, пригубив вино в хрустальном бокале. – Он же свободен?

– Он не свободен. Его жена – его болезнь, девочка. Ты же знаешь, как он болен.

– Неизлечимо?

– Насколько я знаю, неизлечимо.

– Но ведь он живет уже много лет с этой болезнью? И иногда имеет женщин?