Линган: – Ты не можешь задавать вопросы. Но я отвечу: Этель – моя приемная дочь.

Диггиррен: – Извини, я не знал. Можно повторить вопрос?

Строггорн: – Как и когда ты решил убить Этель Отто?

Диггиррен: – Мне трудно сказать, когда я решил. Это было больше спонтанное убийство. До этого я только мог предполагать, что, возможно, будет необходимость крайних мер, но надеялся обойтись вмешательством в психику.

Строггорн: – Ты имеешь в виду принудительный зондаж с уничтожением части воспоминаний Этель?

Диггиррен: – Да. Когда я первый раз привел Этель к себе и снял ее блоки, мне трудно было догадаться, что на самом деле они у нее несъемные. До второго раза я не знал об этом.

Строггорн: – Ты путаешься, Диггиррен. Хорошо. Расскажи нам, что произошло первый раз, когда ты привел Этель к себе?

Диггиррен: – Это произошло быстро. Я слегка напоил ее и затем попытался обычным воздействием на психику увеличить степень опьянения, но, мне кажется, это не удалось или не очень удалось – у нее была хорошая защита. Когда мы пришли домой, то почти сразу я отвел ее в спальню– она не сопротивлялась и дала себя раздеть.

Строггорн: – Диггиррен, ты лжешь. Насколько я знаю, ты просто разодрал ее одежду. (Платье Этель приобщено к делу как вещественное доказательство.) Постарайся не смягчать свою вину. Еще раз напоминаю тебе, что есть записи зондирования твоей психики и теперь лишь уточняется степень наказания. Продолжай.

Диггиррен: – Я постараюсь не уклоняться от истины. Только мне это тяжело. Я почти разорвал ее платье.

Строггорн: – Зачем ты всегда поступал так? Почему нельзя было просто раздеть?

Диггиррен: – Не знаю. Мне казалось, что так можно вернее достичь необходимых ощущений.

Строггорн: – Насилием?

Диггиррен: – Да, только я тогда не воспринимал это как насилие.

Строггорн: – А как ты воспринимал это?

Диггиррен: – Трудно сказать… Может быть как эксперимент? Я всегда старался выбирать покладистых женщин с достаточным опытом. Не понимаю, почему две из них покончили жизнь самоубийством? Ведь они почти ничего не должны были помнить?

Строггорн: – Мы тоже не понимаем. Никто еще не научился зондировать мертвых.

Черная пантера вошла в зал и оглядела Советников. Она подошла к Диггиррену и, встав передними лапами ему на колени, пристально заглянула ему в глаза. Никто не шелохнулся и не пытался ей помешать. Диггиррен закричал. Пантера опустилась на пол и фыркнула.

– Ну вот, а был такой пугливый мальчик! – сказала она. – Это он ее убил? – спросила пантера, но не стала дожидаться ответа. – Как она?

– Плохо, – ответил Линган.

– Я предупреждала, что оживлять ее – очередная глупость. – Пантера вышла в коридор. – Найдешь меня внизу, когда закончите и прилетит Аолла. Больше двух недель на Земле – это невыносимо, – донеслось из коридора ее ворчание. – Лао, приходи пить кофе, мне скучно одной.

Строггорн: – Продолжай, Диггиррен.

Диггиррен: – Извините, не сразу понял, кто это.

Строггорн: – Так, ты раздел ее.

Диггиррен: – Да, ну и потом, наверное, понятно что.

Строггорн: – Как раз непонятно. Почему ты практически не пытался возбуждать своих женщин?

Диггиррен: – Зачем? Они же потом все равно почти ничего не помнили?

Строггорн: – Ты и сейчас считаешь, что поступал правильно? Если ты хотел достичь тех самых ощущений? Тебе не приходило в голову, что это зависит и от того, что при этом чувствует женщина?

Диггиррен: – Не знаю. Из того, что я видел, у меня не возникло ощущения, что это необходимо.

Строггорн: – Очевидно, что ты плохо помнишь детали увиденного. Ты сам Вард-Хирург и должен был сообразить, что твои воспоминания, да еще спустя столько лет, учитывая, к тому же, то потрясение, которое ты перенес, носят отрывочный и неполный характер, и это не позволит тебе воспроизвести ситуацию.

Диггиррен: – Мне кажется, я только сейчас понял это.

Строггорн: – Хорошо. Мы этого и добиваемся, чтобы ты понял. Что ты делал потом? Ты предлагал Этель снять блоки?

Диггиррен: – Нет. Я был уверен, что она откажет.

Строггорн: – А другим женщинам?

Диггиррен: – Один раз, в самом начале, я попробовал уговорить одну, но она отказала и больше я не пытался.

Строггорн: – В остальном они никогда не отказывали тебе? В обычных отношениях?

Диггиррен: – Нет. Но этого было слишком мало для меня и совсем не то.

Строггорн: – Понятно. Дальше ты попытался снять блоки Этель? Как обычно, путем пси-удара?

Диггиррен: – Да, но с первого раза это не удалось.

Строггорн: – Уточни. Ты делал это уже во время полового акта или до этого?

Диггиррен: – Во время.

Строггорн: – Почему?

Диггиррен: – Я заметил, что так это легче удается, наверное, женщине сложнее сопротивляться в такой ситуации.

Строггорн: – И что было дальше?

Диггиррен: – Я повторил пси-удар, увеличив воздействие.

Строггорн: – Она кричала?

Диггиррен: – Да. Я причинил ей очень сильную боль, и это удивило меня, потому что я специально параллельно блокировал зоны восприятия боли. Это обычно не снимает боль полностью, но смягчает ее. В этот раз – не помогало совсем.

Строггорн: – Дальше?

Диггиррен: – Ей стало плохо. Настолько, что пришлось ее отпустить и прекратить воздействие. Этель и без этого рвало.

Строггорн: – Почему ты отпустил ее домой? Ты же понял, что что-то здесь не так?

Диггиррен: – Я хотел прощупать ее мозг, но из-за этих повреждений там была настоящая свистопляска и я ничего не мог понять. Только удивился, что Этель в сознании и предложил ей помощь, но она отказалась в довольно резкой форме, сказав, что в детстве страдала неустойчивостью психики и должна проходить зондаж только у одного врача. И еще Этель добавила, что это скорее всего отравление, а не психическое и лучше ей добраться поскорее домой и принять лекарства.

Строггорн: – Может быть, ты просто растерялся?

Диггиррен: – Это тоже, конечно.

Строггорн: – Что было дальше?

Диггиррен: – Она сразу же ушла, после того, как я вызвал такси.

Строггорн: – Когда ты увидел ее в следующий раз?

Диггиррен: – На маскараде. Когда я все проанализировал, то понял, что допустил ошибку. Мне никак нельзя было отпускать Этель, потому что при зондировании ее психики могло стать очевидным психическое насилие. В этот раз мне не удалось стереть память, точнее, я был вовсе не уверен, что мне это удалось, – у нее была слишком хорошая защита. Уже через несколько часов я поехал к ней и сразу понял, что домой она так и не возвратилась. Я осторожно запросил все клиники – но Этель никуда не поступала. Это немного успокоило меня. Я решил, что если Этель до сих пор в порядке, может быть, травма зарастет сама, и она не станет обращаться к врачу.

Строггорн: – Несмотря на это, ты продолжал ее искать?

Диггиррен: – Да. Мне не понравилось, что Этель вообще исчезла. Не ходила на работу, не появлялась дома. Я был там. Везде лежал слой пыли. Только через несколько месяцев я увидел ее на маскараде с тобой, Строггорн.

Строггорн: – Думаю, ты не сразу меня узнал?

Диггиррен: – Конечно, ты же специально изменил свой пси-образ. Я звонил матери Этель. Она мне сказала, что с ней все в порядке, только не дала адрес. Я решил, что Этель завела мужчину, но никак не мог предположить, что это ты.

Строггорн: – Для тебя это стало потрясением? Или ты по-прежнему хотел только убедиться, что Этель не обращалась к врачу?

Диггиррен: – Это стало потрясением. И я испугался, так как знал, как легко ты забираешься в мозги, не говоря уже о том, что вы могли быть вместе, ты понимаешь, в полном Психическом смысле.

Строггорн: – Ты думал, что почти наверняка я узнаю, что было насилие?

Диггиррен: – Да.

Строггорн: – Диггиррен, скажи честно. Ты испытывал ко мне ревность после того, что узнал обо мне и Аолле?