– Кстати, как себя чувствует Джулия? – уточнил Строггорн.

– Прекрасно, ходит в школу…

– С охраной?

– Естественно. С ногой все в порядке.

– Берегите семью. Я на вашем месте отправил бы их к нам, в Аль-Ришад.

– Нельзя. Мне этого никак не объяснить. Сразу раскроете меня как агента.

– Пожалуй, так. – Строггорн задумчиво покачал головой. – Но не считайте, что телепатические способности Джулии всегда защитят ее. В мое время умели прекрасно охотиться за телепатами и никакие способности не помогали. В конце концов всегда можно проломить голову, не приближаясь – ваши средства вполне позволяют проделать такое. Есть и другие способы. Весь вопрос в том, знает ли человек, который ведет охоту, о таких способностях своей жертвы или нет. Тем более она не Вард, совсем еще ребенок, и далеко не всегда залезает в голову окружающим. При достаточном общении с человеком она почти неуязвима, а если что-то неожиданное… Сами понимаете. Охрану от нее ни на шаг. Следующее: не советую увлекаться убийствами. Из своей практики скажу, что почти всегда впоследствии для телепата это кончается длительным лечением. Если вообще удается помочь.

– Мы уже поняли это. Поэтому и не убиваем, а ищем другие способы.

– Хорошо. – Строггорн посмотрел на часы. – Я возвращаюсь в Аль-Ришад. В ближайшее время наладим поставку оборудования на заводы. Пора создавать единую энергетическую систему. Времени у нас немного, учитывая, что мы хотим сделать.

Директор невозмутимо смотрел, как фигура Советника посветлела и он исчез. Если бы это заснять на пленку, подумал Директор, никого бы это не удивило, решили бы – обычный монтаж. Двадцать первый век был слишком привычен к таким вещам, и доказать контакт с инопланетной цивилизацией действительно было совсем непросто.

март, 2032 год абсолютного времени

331 год относительного времени

Диггиррен вошел в огромный кабинет Лингана. С того момента, как Строггорн, Линган и Лао, перед тем, как выпустить его из тюрьмы полгода назад, провели полный зондаж его психики, он не встречал Председателя Совета Вардов.

Линган, как огромный барс, метался по своему кабинету. Диггиррен подумал, что для того помещение и было таким огромным, чтобы Председатель Совета мог успокаивать свои нервы, бегая по такому большому пространству. Линган увидел Диггиррена и сел в свое кресло.

– Давай коротко, Диг. – Линган сверлил его своими черными глазами. – Зачем я тебе нужен? – Когда Председатель сердился, никто не мог выносить этот испепеляющий взгляд и то, что при этом мелькало в мозгу Лингана. Диггиррен опустил глаза. Меньше всего ему хотелось бы сейчас вызвать дополнительный гнев. Он хорошо знал, сколько времени не мог Линган простить Строггорну сожжение Аоллы на костре, а то, что было сделано с Этель было ничем не лучше. О прощении, если это вообще было возможно, в ближайшие десятилетия можно было не мечтать.

– Я хотел узнать у тебя официально, как у Председателя Совета Вардов, есть ли принципиальные препятствия для моего брака с Этель? – Диггиррен говорил это совершенно отчетливо, ему не хотелось, чтобы его заставили повторить фразу еще раз.

– Что? – Линган вскочил с кресла и подошел к Диггиррену совсем близко. – Ты хочешь сказать, что вы полюбили друг друга и хотите пожениться? – У Лингана потемнело в глазах, и он вернулся в свое в кресло, стараясь взять себя в руки.

– Я не разговаривал с Этель, Линган. Ты прекрасно знаешь, что для женитьбы и ей, и мне нужно согласие Совета, но я не могу делать ей предложение, не зная, возможно ли это в принципе.

– Значит, ты не говорил с ней. – Линган немного успокоился. Он не слышал, чтобы Диггиррен встречался с Этель и решил, что тот просто слишком много намечтал.

– Я жду ответа, – напомнил Диггиррен.

– Принципиально Этель может выходить замуж, за кого ей захочется, – Линган вспомнил ее линию жизни, которую он достаточно внимательно изучил на ближайшие десять лет. – В любом случае у нее родятся здоровые дети и все – эсперы.

– Это хорошо. – Диггиррен уже хотел встать и уйти.

– Не торопись. Насколько я понял из ее линии, у Этель будет выбор одновременно, по крайней мере, из четырех мужчин и совершенно равновероятно ее замужество с любым из них.

– Я не понимаю?

– Зато я понимаю. Это значит, что никого из них она не будет любить, а раз это так, я применю все свое влияние приемного отца, чтобы выбор не пал на тебя. Я лично против ее брака с тобой. Хватит того, что у вас уже было. Я не хочу, чтобы она снова страдала из-за тебя.

– Это жестоко, Линган. Я люблю Этель, может быть, мы еще будем счастливы?

– С Этель? Кто-то очень хотел испытать сильные чувства? Могу тебя заверить: в случае этого брака ты их получишь – это будут все муки ада с женщиной, которая тебя не любит. Ты готов к этому?

– Давай, эти вопросы я буду решать с ней.

– Не выйдет, Диг. – Линган прикидывал, стоит ли говорить. – Мне тебя жаль, но я не хочу, чтобы ты убил ее еще раз и поэтому вынужден тебе сказать одну вещь. Это тебе не понравится. – Он сделал паузу. – Я совершенно точно знаю, что у Этель родится от мужа трое детей, и это произойдет обязательно, за кого бы она не вышла замуж. Но есть еще вероятность рождения четвертого ребенка, и не маленькая. – В этот момент Диггиррену почему-то стало плохо, и он пристально посмотрел на Лингана, который продолжал: – Если это случится, то его отцом может быть только один человек.

– Кто?

– Ты действительно хочешь это знать? Я бы не говорил тебе, но именно из-за этого человека ты уже убил ее один раз, и я не хочу, чтобы убил во второй, когда это выяснится.

– Значит, это… – Диггиррен закрыл глаза, так страшно вдруг ему стало.

– Строггорн ван Шер, – спокойно закончил Линган. Про себя он даже улыбнулся. Этой информации, как ему казалось, было вполне достаточно, чтобы отбить у Дига желание жениться на Этель. Тот закрыл глаза и сидел, слегка покачиваясь и баюкая свою боль.

– Линган, поклянись, что это правда. – Диггиррен посмотрел в глаза Лингану.

– Это хамство. В своей жизни я никогда не врал, и это все хорошо знают. Иначе я бы не смог управлять нашим государством, – обиделся Линган. – Только для тебя. Я клянусь – это правда.

– Господи, за что! – Диггиррен зарыдал. Даже присутствие Лингана не смогло удержать его, и тому стало немного жаль Дига, несмотря на свою злость.

– Больше не хочешь ее в жены?

– Зачем так жестоко, Линган? Ты же знаешь, теперь, после лечения, я бы не смог сделать ей плохо, а так – это много лет будет отравлять нам жизнь.

– Ты не передумал? – Линган нахмурился. – Диг, ты действительно любишь Этель?

– Неужели ты думаешь, я пришел сюда, чтобы развлечься и мне доставляет удовольствие выслушивать твои издевательства? Или я не знал, как ты ко мне относишься после того, что было? – Диггиррен успокоился и печально сказал: – Я действительно люблю ее, Линган. Ты не знаешь, но мы встречаемся почти год, с тех пор как она поправилась. Этель навещала меня еще в тюрьме.

– Я убью Строггорна! Как он позволил это? – разозлился Линган.

– В моем приговоре не было запрета на свидания с Этель, а Строггорн считал, что так мое лечение будет идти быстрее. Она сама приходила, никто ее не заставлял, но и не запрещал.

– Строггорн был и останется самым большим лгуном, которого я только знаю! За все это время он не сказал об этом и полслова!

– Он же знал, что тебе это не понравится. – Диггиррен смотрел на Лингана, и его глаза были совсем зелеными.

– Она не любит тебя, – упрямо повторил Линган.

– Я не знаю, но спрашивать об этом у Строггорна – он наверняка это знает, потому что лечит Этель, – не стану. Прости. Если ты все сказал, я пойду.

Много часов Линган, приводя самые серьезные доводы, убеждал Этель не выходить замуж за Диггиррена. Перед этим он даже пытался выяснить у Строггорна, любит ли Этель Диггиррена и какие испытывает чувства, но тот только рассмеялся и сказал, что это информация из области врачебной тайны и он не имеет права разглашать ее посторонним. Этель внимательно выслушивала его, не спорила и не пыталась утверждать, что любит Диггиррена.