- Вы что же - малые дети, а я - нянька, чтоб вас сторожить? - спросил Голем. Слова его смешивались со странным звуком, похожим на шипение рассерженной кошки. Деян заглянул в щель между пологом и стенкой шатра: чародей стоял в четырех шагах, и стекло бокала в его руке плавилось и блестящими каплями падало на ковер. Венжар ен'Гарбдад говорил очевидные вещи, которые Голем сам прекрасно сознавал сам, - но выслушивать ни от кого другого не желал.

- Ты - был! - князь Старожский, полномочный посол Империи в Островном Содружестве, второй человек в Малом Круге после Марфуса; не так уж мало, а? - Гроссмейстер издевательски оскалился. - Ты без дозволения оставил службу, пошел против общего решения. Небеса свидетели, Радислав был прав, называя тебя предателем!

- Заткнись! - рявкнул Голем.

- Я благодарен Небесам: они отказали мне в помощи, но дали то, о чем я и просить не смел - возможность напоследок показать тебе дело рук твоих и высказать в лицо, кто ты есть! - Венжар ен' Гарбдад возвышался над Големом, уперев кулаки в стол. - Более моего это заслужила только Радмила. В конечном счете ты лишил ее всего, даже доброго имени!

Лицо Голема, как когда-то в Орыжи, исказила гримаса безудержного гнева - только в стократ более жуткая; он замахнулся.

Деян ожидал, что в следующее мгновение он убьет гроссмейстера. Но в последний миг Голем чуть отвел руку в сторону и швырнул сверкающий кусок стекла, в который превратился бокал, мимо Венжара ен'Гарбдада в поддерживавший шатер треножник.

Деян отшатнулся, но тут земля содрогнулась с ужасающим грохотом; что-то ударило под колени и сбило его с ног. Шатер рухнул. Больше не было верха и низа - только темнота, навалившаяся тяжелой тканью, хватавшая за лицо и за руки холодными влажными лапами, связывающая и душащая.

Кто-то криком отдавал команды; с сырым стуком сыпались вокруг комья вывороченной земли и обломки мебели. Деян - на бесконечно долгое мгновение оказавшийся в далеком прошлом, когда такой же толчок сбросил его с Сердце-горы под летящие сверху камни, - опомнился и начал барахтаться, но только еще больше запутывался. Прошла вечность, прежде чем ткань перед лицом с треском разошлась и в легкие вновь хлынул холодный воздух.

- Шевельнешься - убью, - лаконично предупредил генерал Алнарон, немедля приставив нож, которым вспорол ткань, к его горлу.

Прозвучало убедительно; впрочем, Деян, жадно глотая смрадный воздух лагеря, вовсе и не думал дергаться. В ушах звенело, в груди драло, а радость от того, что он все еще жив, была какой-то неуместной, маленькой и ненастоящей. Лишь пульсирующая боль в лодыжке каждое мгновение напоминала - все это происходит с ним, происходит на самом деле.

- Не надо, - властно сказала темнота за спиной генерала голосом гроссмейстера ен'Гарбдада. - Из-за того, что этот юноша стоял поблизости, мы с тобой все еще живы. Прояви же немного благодарности!

- Смею надеяться, вы проявите благоразумие и не будете приближаться к этому... существу. - Генерал с видимой неохотой убрал нож. - Он как будто обычный человек, но я чувствую что-то неправильное в нем. Позвольте мне допросить его. И прикажите начать розыски...

- Нет, - перебил его гроссмейстер. - Не пытайтесь задержать Голема, даже если он объявится: это вам не по зубам. И помните: он не враг нам. Хотя - увы! - пока не друг.

Деян сел и огляделся. Стража взяла остатки шатра в плотное кольцо. Сильно и резко пахло горелым: гроссмейстер чарами сжег ткань вокруг себя и теперь стоял, весь засыпанный пеплом, спокойно взирая на освещенный десятком факелов разгром. Голем исчез, как сквозь землю провалился, - а может, провалился в буквальном смысле. Ни следа недавней ярости или опьянения не было на лице Венжара ен'Гарбдада - ни испуга, ни досады; напротив, гроссмейстер даже казался довольным.

- Так вы специально его злили, - сказал Деян, сплюнув набившуюся в рот землю. - Но чего ради? По-моему, он и так был достаточно взбешен, чтобы убить вас.

- Вот именно! Иногда из кипящего котла нужно выпустить пар - иначе не миновать взрыва. - Гроссмейстер ен'Гарбдад, игнорируя протестующий жест Алнарона, подошел и с любопытством уставился на сидящего Деяна сверху вниз. Глаза старика азартно блестели; в это мгновение возможным казалось поверить, что когда-то будущий гроссмейстер Братства Раскаявшихся мог быть кому-то другом.

- Должно быть, в сравнении с Беном я кажусь тебе подлецом и злодеем, - весело сказал он, - который вдобавок вместо почетной встречи устроил благородному герою душ из кипящей смолы.

- Вы оба мне отвратительны, - с чувством сказал Деян. Ему не хотелось вставать; ничего не хотелось. Однако он был все еще жив - и оставшимся ему временем следовало как-то распорядиться.

- Кто ты? - спросил гроссмейстер ен'Гарбдад, пристально глядя на него.

- Никто, - сказал Деян. - Голем выбрал взять с собой меня, чтобы толковых людей от дома не отрывать: хотел как лучше. А они теперь погибли все; зато я - жив.

Взгляд Венжара ен'Гарбдада будто царапал изнутри череп, но, хотя Деян говорил чистую правду, в глазах гроссмейстера читалось недоверие.

"Венжар умный человек: он всегда найдет причину, по которой ему нужно сделать то, что он хочет сделать, - вспомнились Деяну слова Голема. - Дай ему повод - и он обхитрит сам себя".

- Джеб Ригич действительно потерял память? - наконец спросил гроссмейстер ен'Гарбдад.

- Да, - подтвердил Деян. - И ушел... искать память. Или лучшую долю, не знаю. Или просто ушел: быть может, ему надоело в этом всем участвовать.

- Досадно: он единственный, кого Рибен хоть как-то слушает, - сказал гроссмейстер со вздохом. - Но я рад, что Джеб тоже более-менее в порядке. Ну а ты что теперь собираешься делать?

Деян понял, что ни к какому определенному выводу на его счет тот так и не пришел; а причинять неудобства тому, кто мог оказаться глазами и ушами Голема, в планы Венжара ен'Гарбдада пока не входило.

- Припишите меня к армии и отправьте к Альбуту, - сказал Деян, с трудом поднявшись на ноги. - Если возможно.

- К кому? - удивился гроссмейстер.

- К капитану Ранко Альбуту, офицеру из епископской охраны, который привез нас сюда, - объяснил Деян.

Гроссмейстер вопросительно взглянул на Алнарона, и тот кивнул, подтверждая, что понял, о ком речь.

- Это возможно, - сказал гроссмейстер. - Но зачем?

- Оба моих брата и все молодые мужчины с моей родины погибли на вашей войне или погибнут в ближайшие дни, - сказал Деян. - До встречи с Големом я был калекой и потому не мог уйти с ними. Но теперь хочу разделить их судьбу. Я плохой солдат, но Альбут - хороший командир: он сумеет пристроить меня к делу.

Сперва Деян думал попросить приписать его к отряду, в котором воевали земляки; вдруг кто-нибудь еще жив? Но, вспомнив, что тогда придется сообщить о случившемся дома, отказался от этой мысли.

- Хочешь отомстить за своих? - спросил гроссмейстер.

Деян пожал плечами. Он не чувствовал к бергичевцам, которых никогда не видел, ненависти; просто так было правильно - вот и все.

Гроссмейстер ен'Гарбдад долго и пристально разглядывал его, словно пытаясь разгадать некую тайну, отыскать иные, истинные мотивы его просьбы. Затем покачал головой.

- Должен признать, тут Рибен поставил меня в тупик... Но будь по-твоему. - Он повернулся к Алнарону. - Прикажи зачислить его в полк.

Генерал Алнарон поручил его заботам своего ординарца, угрюмого детины с маленькими глазами и внушительным горбатым носом, которым тот беспрестанно шмыгал, утираясь нечистым платком. Деян отрешенно удивился: как этот огромный нос от такого обращения до сих пор не оторвался?