Женя (в бессильном отчаянии). Засуньте ее себе куда-нибудь.

Тахомир (семенит к двери). Да, вот они нынешние дети. А еще говорят, что не нужна строгость.

Тахомир уходит. Тут же появляются слуги Ящера. Они бросают на лежанку охапку соломы, ставят на стол миску, кружку, кувшин с водой — скудный обед узника. Женя затравленно следит за ними. Слуги молча удаляются, и опять лязгает засов. Посидев с полминуты, Женя подходит К столу, нерешительно пробует похлебку. Отбрасывает ложку. Жадно пьет из кувшина, оглядывается. Смотрит на оконце под потолком. Подтаскивает к стене стол, прыгает на него, дотягивается до решетки. Но расшатать ее невозможно. Женя достает из кармана кинжал, замахивается, хочет ударить по железным прутьям. Задерживает взмах.

Женя. Нет… Хороший ты, но деревянный… Да если бы и железный, все равно бесполезно. Бежать-то отсюда некуда…

Снова гремит запор на двери. Женя прыгает со стола и опять съеживается на нарах. Входит Ктор Эхо. Ставит на пол фонарь. Присаживается рядом с узником.

Ктор. Да, Евгений, жаль… Я думал, вы проявите больше мужества.

Женя. Я? Мужества?.. А сами-то! Даже на берег побоялись сунуться!

Ктор. Я не рыцарь, а чиновник. А вы обещали драться…

Женя. Но как я мог драться с таким чудовищем! Это же все равно, что с атомной бомбой! Вы же говорили — ящер! А что это такое на самом деле, не объяснили!

Ктор. Я говорил вам даже больше, чем полагается. Не забывайте, что я на высокой службе и не могу направо и налево разбалтывать государственные тайны.

Женя. Но домой-то вы можете меня отпустить? Вы же обещали!

Ктор. Обещал, если вы окажетесь победителем. А теперь…

Женя. Что теперь?

Ктор (замявшись). Ну… потерпите уж до завтра.

Женя. А что завтра?

Ктор. Ну… вы не волнуйтесь, это же быстро. И говорят, что не больнее, чем вырезать гланды…

Женя. Что?! Что не больнее?!

Ктор. Ну… когда это… голову… (Онребром ладони чиркает по воздуху.)

Женя (вскакивает на лежанке). Да вы что! Вы с ума сошли?! Какое вы имеете право!.. Я еще это… несовершеннолетний…

Ктор (сочувственно). Что поделаешь, Евгений. Суд не счел вашу молодость смягчающим обстоятельством.

Женя. Какой суд? Когда?

Ктор. Час назад.

Женя. Без меня?

Ктор. А зачем вы там нужны? И так все ясно…

Женя (уже не может сдержать слезы). Гады вы с вашим Ящером. Заманили, а теперь… Сами виноваты, а я отвечай?

Ктор. Простите, я не понимаю… Значит, по-вашему, во всем виноват я?

Женя. А кто?! Я?!

Ктор. Хорошо… Если вы так считаете, ладно. Я не хочу упреков совести… Вон там, в углу, начинается подземный ход. Он едва замазан штукатуркой, вы ее легко расковыряете. И бегите…

Женя. Смеетесь, да? Куда бежать? Куда я денусь на вашем острове? Меня любой выдаст.

Ктор. Подземный ход выведет вас в лес. По лесу выбирайтесь на ближайший берег. Там можно отыскать лодку. Если подует юго-западный ветер, он пригонит вас домой.

Женя. А если не подует?

Ктор. Ну, во всяком случае, я даю вам надежду. А теперь прощайте… мальчик Женя. Думаю, что мы больше не увидимся.

Ктор уходит, оставив фонарь. Женя прислушивается, крадучись подходит к стене. Опасливо оглядывается на дверь. Бьет ногой по штукатурке. Отваливается пласт. Женя торопливо отламывает еще куски штукатурки. Хочет нырнуть в открывшийся лаз, но задерживается. Подскакивает к столу, суетливо съедает похлебку, сует в карман кусок хлеба, пьет из кувшина… Смотрит на окошко. Оно уже потемнело. Женя берет фонарь и проскальзывает в подземный ход. Несколько секунд темно и тихо. В окне виден золотой рог месяца. Потом издалека доносится голос «живой газеты».

Крикунчик. Спокойной ночи, почтенные жители нашего города! Над островом Двид покой и благодатная тишина. Никто не сможет нарушить наше счастливое равновесие порядка!.. Хвастливый Рыцарь Оленя приговорен к справедливому возмездию!

Завтра на площади, почтенные горожане, вы еще раз увидите, что бывает с теми, кто осмелится задумать что-то против нашего Любимого Ящера!.. Спокойной ночи, уважаемые сограждане! Засыпайте в ожидании радостного утра!..

Лес на острове Двид. Могучие замшелые стволы, кусты и лианы. Утро. Солнце бьет через листву, насвистывают птицы. Из кустов выбирается Женя.

Женя. Ну и чаща. Как в сказке… Наверно, это и в самом деле сказка, только жуткая… Ладно, добраться до берега, а там — хоть верхом на бревне. Лишь бы дул юго-западный ветер! Как-нибудь доплыву до дома… Даже не верится, что есть на свете наш дом… Если бы не ключ… (Достает ключ из кармана, вешает на шею.) Хороший ты мой ключик, родной. Не горюй, я еще открою тобой нашу дверь… Если, конечно, с голоду не помру… Робинзону было хорошо. он мог пищу добывать с ружьем, а у меня только деревянный кинжал. Он для игры, а здесь все по правде… И враги по правде…

Раздастся резкий тоскливый крик. Женя шарахается, прячется за дерево.

Снова крик. Женя выглядывает из укрытия.

Женя. Нет, это не враг. Это… будто кто-то в беду попал. (Тоскливые крики начинают звучать равномерно и жалобно.) А если ловушка?.. А если кто-то правда в беде? Ты что, Женька, опять хочешь трусом быть? (Он крадется на крики, заглядывает в заросли.) У-у, да это какой-то гусь ощипанный… Да подожди ты, не кусайся! Кто с тебя перья ободрал? Ай, ну и клювище! Ну и сиди там, дурак… (Встает, хочет уйти, потом оглядывается, потому что опять разносится очень жалобный крик. Женя снова наклоняется над странной птицей.) Чего орешь-то? Зовешь, а потом кусаешься… Ой, да ты же птенец! Великанское птичье дитя ясельного возраста!.. Из гнезда свалился? (Смотрит вверх, видит круглую кучу хвороста.) Ого, вот это гнездышко! Ладно, я тебя туда доставлю, так и быть. Только больше без мамы не гуляй…

Женя снимает майку, делает из нее что-то вроде беседки, сажает туда громадного длинношеего птенца. Идет к наклонному стволу, по которому легко добраться до гнезда.

Женя. Не тюкай клювом, дурень! Я же тебе помочь хочу… Видишь, мы с тобой оба вляпались в неприятности, значит, должны ДРУГ другу помогать… (Он забирается в гнездо, устраивает там птенца.) Вот так… Ох и птенчик! Весом с индюка. Интересно, какого роста твои родители? Лучше не встречаться, а то склюют, как червяка… Ой, мама…

Из-за кустов выступает птица, похожая на фламинго, но исполинского роста и с синими перьями. Птица делает шаг на поляну. Женя скатывается с дерева и пятится к зарослям.

Женя. Птица… ты что? Он упал, а я его в гнездо посадил, вот и все… Я там ничего не трогал, честное слово…

Птица, наклонив голову, прислушивается. Женя оглядывается. Сзади в зарослях прохода нет. Чтобы выйти на тропинку, надо пройти мимо птицы. Женя бочком обходит ее. Птица наблюдает.

Женя. Я его не обижал, он сам вывалился. А я посадил… Может, ты думаешь, я его съесть хотел? Да ты что! Я хоть совсем бы с голода помирал, а его не тронул бы. Он же беззащитный…

Женя уже обошел птицу, может теперь скрыться за деревьями. Но у края поляны он задерживается.

Женя. Ну, ладно, птица, я пойду… Ты молодец, что меня поняла. Смотри, чтобы малыш опять не вывалился из гнезда, а то пропадет. Знаешь, как родители маются, когда у них ребенок пропадает. Вот, например, как Юлька Гаранин… А мои, наверно, тоже… Поэтому мне надо скорее домой! Понимаешь, птица, дом — это вроде как гнездо, только у него есть дверь, которую отпирают ключом. Я приду и… Ой… А где ключ? (Женя хлопает по груди, встряхивает майку.) Шнурок порвался. Ключ, наверно, в гнезде… Птица, можно я слажу в гнездо? Я там ничего не трону, только поищу мой ключ. Понимаешь, ключ! От моего гнезда. Можно, птица?