— Займись своим делом! — пролаяла надзирательница.

— Но это как раз мое дело! — возразила Оливия. — Доркас врет: Чарли не виноват!

— Не виноват, как же! Так я тебе и поверила! — Надзирательница сердито оттолкнула Оливию. — Марш в постель!

— Спасибо за правду, Лив. Кстати, ты потрясающе выглядишь, — сказал Чарли.

— Я приказала тебе идти к мистеру Блуру! — сорвалась на крик надзирательница. — Живо-живо. — Она схватила мальчика за плечо и толкнула его вниз по лестнице.

Под дверьми их спальни в ожидании маялся Фиделио.

— Желаю удачи, — увидев Чарли, сказал он.

— Не боюсь я мистера Блура! — усмехнулся Чарли.

Было слышно, как наверху громко топает надзирательница, распоряжается и поднимает на ноги плачущих девочек.

— Бедные-бедные, — пробормотал Чарли, когда весь этот шум остался позади.

Выйдя на главную лестницу, он услышал чьи-то легкие шаги и посмотрел вниз. Холл казался пустым. Чарли начал спускаться. Он уже дошел до середины, когда увидел фигуру, метнувшуюся в синюю раздевалку. Мистер Браун, если только Чарли не ошибся.

Интересно, знает ли Бенджамин, что его родители работают на мистера Блура? Он добрался до небольшой двери, ведущей в апартаменты Блура в западном крыле. Чарли повернул под арку, в застланный толстым ковром коридор.

Он слышал свое тяжелое дыхание. Чарли терпеть не мог эту часть здания, хотя здесь было вроде бы чисто и уютно. В этом коридоре почему-то он всегда чувствовал себя правонарушителем. А сейчас еще стоило подумать, как доказать свою невиновность и одновременно не выдать настоящего преступника. Понятно, что его имя во что бы то ни стало следовало сохранить в тайне.

Дар Оливии открылся совсем недавно, в прошлой четверти, и знали о нем только Чарли, Фиделио и Эмма. Все трое решили держать его под секретом. Чем меньше людей о нем будет знать, тем лучше. А Оливия в свою очередь пообещала, что будет использовать талант лишь в самом крайнем случае. Так что же заставило ее заниматься фокусами с аллигатором прямо под дверьми девичьих спален именно сегодня?

Чарли дошел до высокой дубовой двери кабинета мистера Блура и нерешительно постучал.

— Войдите, — донесся из комнаты ледяной голос.

Чарли вошел и остановился у самых дверей. У него упало сердце, когда он увидел, что у камина в инвалидном кресле сидит старый Иезекииль, имевший совсем дряхлый вид. Хотя и действительно, куда уж дряхлее — сто один год.

— Что привело тебя сюда в такой поздний час, Чарли Бон? — строго спросил доктор Блур.

— Меня прислала надзирательница. — Слова застревали у Чарли в глотке, и вместо них вырывалось что-то нечленораздельное.

Иезекииль поднес ладонь к уху:

— Что? Говори громче, мальчик.

— Меня послала надзирательница, — почти крикнул Чарли.

— Не надо так кричать, мы не глухие, — остановил его доктор Блур.

— Да, сэр.

— Итак, объясни, зачем надзирательница тебя послала. Что ты натворил в этот раз?

— Никак не можешь без неприятностей? — чернозубо ухмыльнулся Иезекииль.

— Я стараюсь. Но иногда ко мне придираются, — ответил Чарли.

— Надеюсь, ты не собираешься обвинять в этом персонал академии. — Директор школы бросил на мальчика мертвенно-тусклый взгляд.

Чарли переступил с ноги на ногу:

— Не совсем, сэр.

— Не совсем? А в чем же тебя обвиняют, Чарли Бон?

— В том, что будто бы из-за меня девочки упали в обморок.

Доктор Блур вздернул бровь:

— И как же, скажи на милость, тебе это удалось?

— В том-то и дело, сэр, что это не я, — выпалил Чарли. — Это аллигатор в коридоре, ну, то есть его иллюзия и…

— Что? — Иезекииль отвернул кресло от камина и подкатился прямо к Чарли. — Вот, значит, как? Ты создаешь всякие гадкие иллюзии и до смерти пугаешь людей?

— Нет! — закричал Чарли. — Я этого даже не умею! Если б я такое умел, то давно бы уже попробовал!

Маленькие черные глазки Иезекииля скользнули по лицу Чарли, как будто пытались отыскать правду по малейшим изменениям выражения.

— Он этого не делал, дедушка, — заговорил доктор Блур. — Я верю, что это сделал кто-то другой, кто лишь недавно открыл в себе такой дар. Но Чарли определенно знает, кто это.

— Да. Да! — словно выплюнул Иезекииль. — Он знает! И кто же это, Чарли?

— Я не знаю.

— Вот теперь ты лжешь.

Под складками шотландского пледа старец прятал трость, и Чарли не видел ее, пока что-то белое не пронеслось по воздуху и не хлестнуло его по коленям.

— Оу-у-у! — взвыл Чарли.

— Ты прекрасно знаешь, кто это, — произнес Иезекииль. — И мы должны узнать тоже. Немедленно! Нам это нужно, понимаешь? Мы должны знать всех детей, которые обладают каким-нибудь даром.

Чарли потирал колени.

— Видите ли, я и сам ничего не понимаю. И никто из нас. Все очень удивились. Я имею в виду, мы же знаем, что нас двенадцать, если считать Манфреда. Представляете, что мы почувствовали, когда вдруг кто-то другой начал творить миражи? — Чарли лихорадочно соображал, не слишком ли много выболтал. — Может быть, это кто-то из преподавателей? — предположил он.

— Не говори глупости! — Иезекииль снова поднял трость, но Чарли успел отскочить на безопасное расстояние.

— Пусть убирается, — вмешался доктор Блур. — Со временем все выяснится, И тогда, мой дорогой, им попадет. Ох, попадет! И тебе, скверный, хитрый Чарли Бон, тоже попадет за твою ложь.

По мнению Чарли, неприятности у Оливии возникали зачастую по той причине, что она слишком мало задумывалась о последствиях своих поступков.

«Ну, на этот раз они у нее будут», — решил про себя Чарли, когда услышал доносившиеся из развалин голоса. Чуть не всю первую перемену он потратил на поиски Оливии. А следовало бы догадаться, что она прячется в руинах. — Ага, попалась! — крикнул Чарли и выскочил из-под арки.

Но когда он увидел, что творится во внутреннем дворе замка, все мысли о разговоре с Оливией вылетели у него из головы. Двор, вымощенный когда-то огромными каменными плитами, оказался засыпан их осколками. Отбитые куски валялись везде, а на месте одной из самых крупных плит зияла глубокая яма, около которой лежал еще один крупный, но развалившийся надвое обломок.

— Что это? — ахнул Чарли.

— Наверное, предзнаменование, да? — Эмма стояла почти вплотную к Оливии и нервно теребила светлую прядку.

— А я думаю, что это результат чьих-то поисков, — заявила Оливия. — И подозреваю, что неизвестный искатель под этой плитой нашел то, что хотел.

Чарли взглянул на черный прямоугольник земли. В центре его отчетливо была видна небольшая квадратная ямка, стены и дно которой были выложены прогнившим уже деревом. Как будто здесь был закопан небольшой ящичек. Крышка, наверное, давно уже разрушилась, и теперь внутри «ящика» был слой земли. Но в середине явственно виднелась овальная вмятина.

— Давайте уйдем отсюда, — предложила Эмма. — А то меня что-то дрожь берет.

Когда они уже выбрались из развалин, Чарли заговорил об аллигаторе:

— О чем ты только думала, дурища? — К тому же ему приходилось изо всех сил стараться случайно не наступить на лиловые, по виду волшебные туфельки Оливии. — Я имею в виду твоего аллигатора.

— Знаешь, мне просто тошно стало от их стонов. — Оливия поправила на голове розовато-лиловый платочек. — Девчонки все ныли и ныли о своих кошечках, собачках и прочей ерунде… — Глаза ее опасно блеснули. — Ты знаешь, что у Моров сбежали их ротвейлеры? Доркас их терпеть не могла, а тут вдруг заскулила: «Ой, бедные братики, у них собачечки потерялись!» Вот я и подумала, что аллигатор утешит и развеселит ее.

Нет, что ни говори, а Оливия — отличная актриса; Чарли не смог удержаться от улыбки, когда она передразнивала Доркас.

— Ты, Лив, однажды напугаешь кого-нибудь до смерти, и что мы йотом будем делать? Тебя найдут, и тогда тебе конец. Блуры готовы на все, чтобы узнать, кто создал этого несчастного крокодила!