Дребезжали трамвайные звонки, фыркали и гудели автомобили. Но маленькая группа казалась равнодушной ко всему и только старалась поскорее перейти улицу.

— Уличные проповедники, — заметил, проходя мимо, банковский клерк своей приятельнице-кассирше.

— Да, я встречаю их здесь чуть не каждую среду.

— Ну, по-моему, совсем не дело таскать такого малыша по улицам. Он слишком мал для этого, правда, Элла?

— По-моему, тоже. Не хотела бы я, чтобы мой братишка занимался такими вещами. Что это за жизнь для ребенка? — поддержала Элла.

Перейдя улицу и дойдя до следующего перекрестка, маленькая группа остановилась и осмотрелась, словно достигнув своей цели; мужчина поставил органчик на землю, открыл его и поднял небольшой пюпитр. Тем временем его жена взяла из рук внука Библию и книжечки псалмов, передала Библию и одну из книжечек мужу, другую поставила на пюпитр, еще одну оставила себе и дала по книжечке всем остальным. Муж огляделся рассеянно, но все же с напускной уверенностью и провозгласил:

— Сегодня мы начнем с двести семьдесят шестого псалма: «Сколь крепка твердыня». Мисс Шуф, прошу вас.

И младшая из женщин, очень худая, иссохшая, угловатая и некрасивая, — судьба ничем не одарила ее, — уселась на желтом складном стуле и, пробежав пальцами по клавишам и перелистав ноты, заиграла названный псалом; все запели.

Тем временем расходившиеся по домам люди разных профессий и положений, заметив маленькую группу, так удобно расположившуюся близ главной улицы города, нерешительно замедляли шаг и искоса оглядывали ее или приостанавливались, чтобы узнать, что происходит. И пока те пели, безличная и безучастная уличная толпа с недоумением глазела на эту невзрачную горсточку чудаков, возвысивших свой голос против всеобщего скептицизма и равнодушия. Этот седой, жалкий и никчемный старик в поношенном мешковатом синем костюме, эта сильная, но грубоватая и усталая женщина с совершенно белыми волосами, этот свежий, чистый, неиспорченный и наивный мальчуган… он-то здесь зачем? И еще эта бесцветная и тощая старая дева и ее мать, такая же тощая, с растерянным взглядом… Из всей этой группы в одной только седовласой женщине прохожие могли почувствовать силу и решительность, которые, как бы ни были они слепы и ложно направлены, способствуют если не успеху в жизни, то самосохранению. В ней больше, чем в ком-либо из остальных, видна была убежденность, хотя и невежественная, но все же вызывающая уважение. Она стояла с книгой псалмов в опущенной руке, устремив взгляд в пространство, — и многие из тех, кто замешкался здесь, глядя на нее, говорили себе, каждый на свой лад: «Да, вот кто, при всех своих недостатках, наверно, стремится делать только то, во что верит». Упрямая, непреклонная вера в мудрость и милосердие той высшей, могущественной и бдительной силы, которую она прославляла, запечатлелась в каждой черте ее лица, в каждом движении.

Когда псалом был пропет, жена прочитала длинную молитву; потом муж произнес проповедь, а остальные засвидетельствовали все, что было содеяно господом для каждого из них. Затем книжки были собраны, орган закрыт, муж перекинул его на ремне через плечо, и они пустились в обратный путь.

— Прекрасный вечер. Кажется, публика была несколько внимательнее, чем обычно, — заговорил муж.

— О да, — подхватила женщина, игравшая на органе. — По меньшей мере одиннадцать человек взяли брошюрки. И один старый джентльмен спросил меня, где помещается миссия и когда у нас бывает служба.

— Хвала господу! — заключил старик.

И вот наконец сама миссия — «Звезда упования. Миссия диссидентов. Молитвенные собрания по средам и субботам от 8 до 10 часов вечера; по воскресеньям в 11, 3 и 8 часов. Двери открыты для всех». Под этой надписью на каждом окне другая: «Бог есть любовь», — а еще ниже помельче: «Сколько времени ты не писал своей матери?»

— Дай монетку, бабушка! Я сбегаю на угол за мороженым! — попросил мальчик.

— Хорошо, Рассел. Только сейчас же возвращайся, слышишь?

— Ну конечно, бабушка! Не беспокойся!

Он схватил десятицентовую монетку, которую бабушка извлекла из глубочайшего кармана юбки, и бегом пустился к мороженщику.

Ее дорогой мальчик. Свет и радость ее на склоне лет. Она должна быть добра к нему, снисходительна, не слишком строга, как, может быть, она была к… С нежностью и чуть рассеянно смотрела она вслед убегавшему мальчику. «Ради него».

И вся маленькая группа, кроме Рассела, вошла в невзрачную желтую дверь и скрылась.

Над романом «Американская трагедия)) («Ап American Tragedy») Драйвер начал работать в 1920 году и закончил его в 1925 году. Первоначальный текст книги, насчитывавший около миллиона слов, был сокращен в процессе редактирования до трехсот восьмидесяти пяти тысяч слов. Рукопись перепечатывала Элен Драйзер, которая тогда не состояла в официальном браке с Драйзером и носила фамилию первого мужа Ричардсон. В редактировании и сокращении рукописи принимали участие Салли Кыоселл, перепечатывавшая текст, давняя знакомая Драйзера Луиза Кемпбелл и издательские редакторы Томас Смит и Мэньюэл Комрофф. В декабре 1925 года «Американская трагедия» была выпущена в свет издательством «Бови и Ливрайт».

На русском языке «Американская трагедия» впервые появилась с некоторыми сокращениями в переводе 3. Вершининой в 1928 году в качестве восьмого тома Собрания сочинений Теодора Драйзера, выходившего в издательстве «Земля и фабрика». Этот перевод переиздавался в 1933 году Государственным издательством художественной литературы. То же издательство выпустило в 1936 году «Американскую трагедию» в переводе Д. Горфинкеля и Л. Домгера.

В 1948 году Гослитиздат выпустил «Американскую трагедию» полностью в переводе 3. Вершининой и Н. Галь. Этот перевод, который выдержал затем свыше десяти изданий в различных городах нашей страны, вышел в 1969 году в «Библиотеке всемирной литературы», он же печатается и в настоящем издании.

Стр. 100. Армия спасения — религиозно-филантропическая организация, основанная в 1865 году в Лондоне священником Уильямом Бутом.

Стр. 420. Четвертое июля — праздник в честь объявления независимости Соединенных Штатов (1776).

Стр. 546. ...совета присяжных...— Совет присяжных решает вопрос о предании обвиняемого суду, после чего дело передается обыкновенному суду присяжных и назначается судебное разбирательство.

Стр. 618. ...деревенского Приама...— Приам, по греческим мифам,— последний царь Трои, глубокий старец. В древности имя это стало нарицательным для обозначения человека, много испытавшего.

Стр. 634. Эвонский бард.— Так называют Шекспира, родившегося в Стратфорде-на-Эвоне.

Стр. 680. ...мстительной Немезиды,...— Немезида — в греческой и римской мифологии богиня возмездия.

Я. Засурский