Сейчас, сейчас!

Римо знал, что есть вещи, перед которыми бессилен даже Синанджу. От одиночного выстрела можно уклониться, одного человека можно ввести в заблуждение с помощью дыма или зеркал. Но двенадцать? Двенадцать?

За это показавшееся ему бесконечным мгновение Римо успел хорошо рассмотреть лица всех охранников из расстрельной команды. Потные, желтые физиономии. У некоторых в глазах страх, у других гордость за то, что им предстоит сделать, гордость той лицензией на убийство, которую им выдали.

Римо даже почувствовал напряжение, которое испытывали указательные пальцы охранников, застывшие на спусковых крючках.

Все бесполезно, подумал Римо. Все бесполезно. Он уже отчетливо различал надвигающуюся Пустоту. Однако в то время, как его мозг переполняли картины грядущего разрушения, его тело впитывало в себя чжи — жизненную силу Вселенной. Подобно сладкому облаку, она проникала в его рот, затем опускалась в легкие и еще ниже — к центру его существа, располагавшемуся чуть пониже пупка. Поток энергии растекался из этого центра в кончики пальцев рук и ног, притекал к голове, словно десять тысяч муравьев пробираясь под кожу черепа.

Боевое искусство, известное под названием Синанджу, было похоже на танец.

Танец, фигуры которого ассасины передают от поколения к поколению.

Но также оно выполняло роль ворот, трубы, по которой перетекает чжи. Количество передаваемой энергии зависело только от квалификации и физиологии исполнителя. Фигуры танца, разного рода сложные комплексы движений, вводили постороннего наблюдателя в заблуждение. Да, с помощью этих па тоже можно было убивать. Однако главное их предназначение все же состояло в том, чтобы открыть дорогу потоку чжи. После десятилетий постоянной практики они сами становились излишними.

Для мастера Синанджу дверь к могуществу всегда была открыта.

Приготовившись, Римо ждал. И когда его коснулся поток воздуха, он не стал гадать, отчего это и откуда. Подобно листку дерева, подхваченному порывом ветра, он полетел вместе с ним, быстро перебирая ногами по асфальту.

Только когда все кончилось и стрельба прекратилась, Римо понял, что произошло.

Коснувшийся его лица ветерок исходил от левой руки Чиуна, стоявшего в полутора метрах от своего ученика. Мастер использовал сопротивление воздуха для того, чтобы послать свое тело в противоположную сторону — вправо. В промежутке между дуновением ветра и грохотом выстрелов Римо успел отчетливо услышать звучавшее вразнобой неровное клацанье затворов автоматов.

Пули взрыли асфальт в том месте, где он только что стоял. Римо начал резкий поворот вправо, с тем чтобы заставить хотя бы часть охранников прекратить огонь из боязни попасть в стоящего впереди собственного начальника. Но не успел.

Через плечо он увидел, что охранники один за другим падают на землю. И увидел, почему.

Мастер Синанджу придерживал за локоть охранника, стоявшего крайним в ряду. С помощью большого и указательного пальцев он развернул его автомат, нацелив огонь М-16 прямо в спины других охранников. Чиун также контролировал сухожилия своей жертвы, заставляя ее непрерывно нажимать на спусковой крючок.

Когда магазин М-16 опустел, мастер отпустил охранника. На асфальте бились в предсмертных судорогах одиннадцать тел. Изумленный и устрашенный тем, что его заставили сделать, оставшийся в живых охранник швырнул на землю свой автомат, швырнул шлем и стремглав понесся к воротам.

Римо смотрел, как он исчезает в темноте.

Чиун уже вытащил факсы из рукава своего халата и сейчас в свете прожекторов изучал план местности, которым снабдил их Смит.

— Может, мне тоже стоит на него взглянуть, — сказал Римо. — На тот случай, если нам придется разделиться.

Увидеть документ Римо хотел совсем не поэтому. Просто он не желал, чтобы Чиун командовал парадом.

Мастер без слов передал Римо документ. Судя по его жестам, выражению лица и состоянию духовной ауры, Чиун был недоволен.

— Я думаю, сюда, — сказал Римо.

Они пересекли широкую полосу асфальта и направились прямо к входу в главное здание, который, как ни странно, не охранялся. По расчетам Римо, на таком крупном предприятии должно было быть еще не менее дюжины охранников. Однако если они и были где-то поблизости, то никак себя не проявляли — как будто все умерли или приняли порошок. Через несколько секунд Римо решил, что последнее ближе к истине. Из дверей складов и производственных помещений вдруг толпами повалили рабочие. Они бежали со всех ног, улепетывая, словно крысы с вошедшего в пословицу тонущего корабля. Вместо того чтобы бежать к главным воротам, многие из сотрудников корпорации двигались по кратчайшему маршруту, перелезая прямо через изгородь.

— Что-то здесь не в порядке, — сказал Римо.

— Конечно, — подтвердил Чиун. — Наша задача как раз и состоит в том, чтобы навести порядок.

— Я не это имел в виду, — сказал Римо. — Ребята, которые перелезают через забор с заточенной стальной лентой, делают это не ради тренировки. У них такой вид, будто за ними гонится дьявол.

Чиуна это нисколько не взволновало. Открыв дверь в вестибюль, он оглянулся на Римо.

— Сюда? — невинным тоном спросил он. — У меня больше нет такой роскоши, как карта...

— Ага, ага, — сказал Римо, — сюда. — Пройдя вперед, он направился к лифту. Когда они оба вошли в кабину, Римо посмотрел на факс. — Нам нужен десятый этаж. Там находится медицинское отделение.

Чтобы нажать кнопку этажа, Римо пришлось перегнуться через Чиуна. Когда мастер держал руки в рукавах, он не был способен действовать самостоятельно.

Двери лифта раскрылись. Впереди лежал пустой коридор.

Высунув голову наружу, Чиун с отвращением сморщил нос.

— Они здесь, — сказал он. — И их много. Вонючки.

Римо посмотрел на массивную стальную дверь, которая полностью перегораживала проход.

— Кажется, папочка, — беззаботным тоном, не совсем соответствовавшим его подлинному настроению, сказал он, — то, что мы ищем, находится за дверью нумеро уно.

Встав по обе стороны коридора, ассасины принялись осторожно двигаться вперед. Даже Римо, чье обоняние много лет назад было испорчено отвратительной пищей и порочным западным образом жизни, теперь мог почувствовать запах потребителей гормона.

— О Боже! — простонал он. — Как будто здесь проходит съезд скунсов!

— Было бы лучше, — сказал ему Чиун, — выбросить из головы подобные мысли. Судя по тому, что мы видели, это не скунсы...

Римо кивнул. Как же бороться с неприятным запахом? Очевидно, нужно дышать через рот. Однако Чиун еще много лет назад научил его, что в Синанджу дышать через рот строго-настрого запрещено. По словам мастера, при таком дыхании совершенно невозможно правильно расположить язык, который должен лишь слегка касаться гортани. А неправильное положение языка препятствует прохождению потока чжи. Таким образом, перед Римо встал выбор: страдать от запаха чудовищ или оказаться не в состоянии бороться с ними. По сути дела, выбора у него не было.

Римо где-то читал, что после чересчур интенсивного использования носовых рецепторов они становятся невосприимчивыми к запахам. С этой целью он начал учащенно дышать, стараясь втянуть в нос как можно больше вони.

— Что ты делаешь? — спросил его Чиун. — Почему ты производишь столько шума?

— Я пытаюсь сделать свой нос бесчувственным.

— Тогда просто дыши через рот!

Вспомнив о тех многих месяцах, когда он только и делал, что учился правильно держать язык, Римо хотел было запротестовать, но вовремя сдержался. В конце концов, какая от этого польза?

Огромная, от пола до потолка, дверная рама была изготовлена из закаленной стали. Громадные болты скрепляли ее со стальными балками, поддерживавшими внешние стены здания. Сама дверь, казалось, была украдена из какого-то банковского хранилища. Спереди на ней красовался гигантский засов и три ряда тумблеров. Дверь была закрыта и, по всей видимости, заперта.

Протянув руку, Римо пальцами провел по миллиметровому сварочному шву между дверью и рамой.