— В играх раскрывается душа народа, о непочтительный! Наблюдая за вашими профессиональными спортсменами, я способен постичь логику мышления американца. Я делаю это для того, чтобы лучше понять тебя, мой ученик. Только тогда я смогу помочь тебе расстаться с твоей врожденной серостью. Только тогда я смогу помочь тебе стать тем, кем ты можешь стать.

— По правде говоря, ты разрушаешь свои мозги, Чиун.

Мастер беззаботно махнул рукой.

— Западная культура не может мне повредить. Я наблюдаю за ней с бесстрастием, с высоты своей мудрости. Кроме того, это ваше развлечение никогда не даст мне того огромного возбуждения, какое испытываешь, следя за национальными корейскими играми...

— Вроде качелей и запускания бумажных змеев?

Задетый тоном последнего замечания Римо, Чиун втянул руки в рукава кимоно, а подбородок опустил на круглый воротник — черепаха спряталась в своем панцире.

Вернувшись на кухню, Римо проверил, как там дела с рисом, аромат которого уже распространился по всей комнате. Перед тем как достать из свертка рыбу-саблю, Римо распахнул окно кухни. Разжав рыбе челюсти, он за верхние клыки повесил ее на оконной раме, затем, придерживая рыбу левой рукой, острым как бритва ногтем правой руки сделал поперечный надрез вокруг головы, возле жабр. После этого он одним движением содрал с рыбы кожу, вывернув ее наизнанку, словно носок.

Положив полуфабрикат на стол, Римо начал утомительную процедуру отделения от костей зеленоватого мяса. Действуя как ножом собственным ногтем, он резал отделившиеся полоски на пятисантиметровые кусочки, которые окунал во взбитые яйца и обваливал в муке. Римо как раз собирался добавить арахисового масла, когда из гостиной послышался отчаянный крик.

— Ай-я-яй!

Римо отвлекся от своего занятия:

— Что там случилось?

— Оранжевые потеряли меч.

— Мяч, — поправил Римо.

Чиун нетерпеливо махнул рукой, призывая его замолчать.

— Ну, ребята, — говорил красноречивый комментатор, — будем надеяться, что неудачное начало не сможет задать тон всей игре. Впереди еще долгий вечер.

— Тоже мне открытие! — пробормотал Римо.

— Мяч попадает к «Омарам», которые находятся в десятиярдовой зоне «Райотс», — объявил Сэл.

Камера показала боковую линию «Омаров», где девушки из группы поддержки, известные как «хвосты», с большим энтузиазмом приветствовали атаку своей команды.

Пока команды занимали свои места, Фредди рассказывал пикантные подробности об игроках, фамилии которых появлялись на экране. Дойдя до переднего удерживающего «Райотс», он воскликнул:

— Вот это да! В списке значится, что Бумтауэр весит двести килограммов!

— Нельзя ли показать его телезрителям? — спросил Сэл.

Камера совершила наезд на защитников «Райотс», ожидавших нападения противника. Номер 96 действительно здорово выделялся среди них.

— Что случилось с Большой Тыквой? — спросил Фредди.

— Сегодня он больше похож на гору, — добавил Сэл.

— Должен сказать вам, ребята, что до сих пор я никогда не видел подобных превращений, — сказал Чанк. — Вы знаете, что мы иногда посмеиваемся над особо тяжеловесными игроками. Не раз мы вспоминали и мистера Бумтауэра. Но сегодня, в игре против «Омаров», он превзошел самого себя. Без всякого преувеличения, ребята — Брэдли Бумтауэр просто колоссален. Вы только посмотрите на его бедра! Они толщиной с мою талию!

— Единственный вопрос, — сказал Сэл, — заключается в том, что он сможет с ними сделать.

Чтобы это выяснить, Римо решил посмотреть один период.

Как и следовало ожидать, Бумтауэр потерпел полный провал. Сделав шаг вперед, он тут же поскользнулся и упал лицом вниз. Прежде чем Бумтауэр успел встать, все было кончено — «Омары» совершили глубокий проход в зону и выиграли очко.

— Да, для Большой Тыквы это неудачное начало, — сказал Фредди. — Можно сказать, Брэдли ударил лицом в грязь. Я думаю, он даже не вошел в соприкосновение с защитником...

— Он зовет главного судью, — сказал Сэл.

— Что-то не в порядке с покрытием, — добавил Чанк.

Все официальные лица собрались возле линии схватки, очевидно, исследуя поверхность ковра. Что они там увидели, было неизвестно, поскольку судьи своими спинами загораживали обзор телекамере.

— Давайте посмотрим, как это выглядит при замедленной съемке, — предложил Сэл. — Может быть, удастся понять, что произошло.

Замедленная съемка действительно позволила выяснить, отчего поскользнулся номер 96. Когда Бумтауэр оттолкнулся выставленной вперед ногой, чтобы начать движение вперед, то своими шипами порвал зеленый ковер. Этот разрыв был не меньше метра длиной. Вот почему Бумтауэр упал.

— Как же он сумел это сделать? — спросил Фредди.

Римо спрашивал себя о том же.

Когда искусственное покрытие на скорую руку зашили, Бумтауэр снял свои бутсы и забросил их за край поля.

— Он играет босиком, — сказал Сэл, как всегда, фиксируя внимание слушателей на и без того совершенно очевидной вещи.

— Некоторые футболисты играли босиком, но среди них никогда не было удерживающих, — сказал Фредди. — Кажется, нас сегодня ждет интересная игра, ребята.

— Масло начинает подгорать, — не отводя глаз от экрана, объявил Чиун.

— Ну да, ну да! — не двигаясь с места, сказал Римо.

На экране команды готовились к игре.

Мяч ударился о землю, и номер 96 тут же втиснулся между центровым и участниками схватки. Бумтауэр привычно толкнул центрового в спину, и тот мгновенно отлетел в сторону. Безо всяких усилий обойдя блок соперников, номер 96 выскочил на заднее поле, и в этот момент перед ним оказался получивший пас защитник «Омаров». Увидев перед собой Бумтауэра, защитник неловким движением попытался отскочить в сторону, но не успел, получив мощнейший удар в голову. Шлем защитника ракетой взлетел в воздух, а сам он под весом Бумтауэра рухнул на спину.

Номер 96 тут же вскочил и неуклюже пустился в пляс, вихляя бедрами и подергивая головой.

— Какой удар! — ахнул Чанк.

— Этот кадр наверняка будет хитом сезона, — сказал Фредди.

Сэл смотрел на ситуацию не так оптимистично.

— Центровой все еще лежит и не двигается, — заметил он. — Так же как и защитник. Я думаю, они оба получили травмы. Да, к ним направляются тренеры.

Камера сфокусировалась на упавшем центровом. Группа тренеров перевернула великана на спину, и тут футбольные болельщики увидели то, чего на поле им раньше видеть не доводилось: тренеры начали ритмично нажимать центровому на грудную клетку, пытаясь вновь заставить работать остановившееся сердце. В это время игроки обеих команд что-то возбужденно выкрикивали, указывая на лежащего защитника «Омаров».

— Что там происходит? — спросил Фредди. — Дайте крупный план.

Оператор поступил так, как ему велели. Между наплечниками на месте головы защитника зияла пустая дыра.

— О Господи, где же его голова? — закричал Чанк. — Где его чертова голова?

— Посмотрите в шляпе, — предложил Чиун, уютнее устраиваясь перед экраном.

Камера показала крупным планом исчезнувший шлем, который валялся где-то в середине поля. Из него выглядывало лицо защитника. Казалось, что несчастный на секунду высунул свою голову из-под ковра, чтобы оглядеться по сторонам.

Судя по выражению его лица, происходящее ему явно не понравилось.

Такое же ощущение было и у остальных.

Игроки обеих команд старались не смотреть на красный шлем. Некоторые из них оцепенели от ужаса, другие, перегнувшись пополам, блевали сквозь защитные решетки. В это время Брэдли — Боевая Машина продолжал свое представление: под вспышки «блицев» фотографов он одну за другой принимал классические позы культуристов.

Возмущенные этим зрелищем, «Омары» очнулись и, разом навалившись на Бумтауэра, погребли его под массой своих тел. Не оставаясь в долгу, «Райотс» поспешили ему на помощь. Место потасовки тут же оцепила полиция. Рев болельщиков заглушал слова Чанка, Сэла и Фредди.

Затем прямой эфир внезапно сменился рекламой: чизбургеры с тройным беконом танцевали макарену.