Школа находилась в отдалении от центра, практически на самой окраине Тихомирска, будто неуклюже прилепленная горе-архитекторами к уже сформировавшимся жилым массивам, и на первый взгляд не внушала доверия.

Для того, чтобы попасть внутрь, нам пришлось позвонить в допотопный колол с болтающейся потрёпанной верёвкой, завязанной узлом на конце. Прямо «рында» какая-то, только размерами поменьше.

Ждать пришлось совсем недолго. Буквально на четвёртом ударе крепкая на вид калитка слегка приоткрылась, а в проёме показалось недовольное лицо пацана, на вид чуть постарше меня. Распахивать калитку перед незваными гостями он не спешил, о чём ясно свидетельствовала толстая стальная цепочка, которую любили в своё время прикручивать изнутри ко входным дверям, считая её дополнительной страховкой.

— Добрый день, — пацан старался держаться с достоинством, но в его исполнении это вызывало улыбку. Очевидно, что он пытался скопировать кого-то из взрослых. При этом, глаза на хитром лице светились любопытством. — Вы к кому?

«У них здесь что, казарменное положение и "увалы" по расписанию?».

— Мы бы хотели увидеть Наставника, — спокойно произнёс Арнье. — Она на месте?

— Госпожа Малика сейчас проводит занятие, — калитка распахнулась шире, цепочка исчезла, будто её и не было, а сам пацан отступил, предлагая нам войти. Вот только при этом окинул нас проницательным взглядом, будто просканировав. — Если хотите, можете подождать её в саду. Закончит — сама к вам выйдет.

— Спасибо, — кивнул Арнье, и мы последовали за парнишкой.

Сад был небольшим, но уютным. Несколько альпийских горок, маленький фонтан с небольшим бассейном и небольшая беседка, больше похожая на павильон. Примерно на шесть-восемь человек.

Скамейки были деревянными, и очевидно, что делались они вручную. Сомневаюсь, что в этом мире существует лазер, способный настолько искусно выжечь каждый сантиметр, украсив скамейку изображениями цветочных композиций.

Смотрелось это аляповато только на первый взгляд, и вполне гармонировало с убранством сада. Было видно, что сил, на то, чтобы содержать его в идеальном состоянии уходило немало.

Усевшись на одну из лавочек, мы принялись ждать, пока загадочная госпожа Малика освободится и сможет уделить нам время.

Не думаю, что в этом мире дворяне могут терпеливо ждать, когда являются в какое-нибудь заведение. Им присуще совсем другое поведение, которое, как они считают, позволяет их статус. Вряд ли Глава того же Рода он Фаренов также спокойно бы рассиживался на лавочке и ждал, когда его почтят своим вниманием.

Вот и Константин, судя по его недовольному лицу, был слегка возмущён таким оригинальным приёмом, но вслух не произнёс ни слова. Только играющие желваки выдавали его настроение.

— Доброго дня, — раздался позади приятный женский голос. — Прошу прощения, что заставила вас ждать.

— Ничего страшного, — поднялся я со скамейки. — Мы вполне неплохо провели время, любуясь на этот великолепный сад. — Госпожа Малика, верно?

— Да, — улыбнулась женщина. — Андер он Сворт, я правильно понимаю?

Её осведомлённость поначалу меня удивила, но просчитав ситуацию, я понял, что для подобного умозаключения вовсе не нужно быть гением. Ларчик открывался просто.

— Всё верно, — я сдержанно поклонился. — Рад знакомству.

Невысокая, сухощавая женщина. Речь правильная, никакого подобострастия в голосе и близко нет. Скорее всего, госпожа Малика прекрасно знает себе цену и вполне умеет общаться с любым сословием.

Густые тёмные волосы, заплетённые в толстую косу, достигающую пояса, выразительные зелёные глаза на симпатичном лице и пронзительный взгляд, от которого становилось немного неуютно. Будто тебя сканируют вместе с твоими потаёнными мыслями, страхами и всеми скелетами в личном шкафу.

На вид ей было лет сорок, но в магическом мире я бы поостерёгся с подобными выводами.

Возраст женщины может выдать лишь кожа на шее и руках, но сейчас ладони госпожи Малики были скрыты в рукавах широкой куртки, подозрительно похожей на приталенное кимоно, а шея — закрыта высоким воротником-стойкой. Да и пытаться угадать возраст собеседницы, вместо того, чтобы просто наслаждаться общением, мне показалось более разумным в данной ситуации.

— Вы совсем не удивились, — лукаво прищурилась Малика.

— Смею предположить, что некоторых дворян моего возраста вы знаете в лицо или даже лично. Не думаю, что моих сверстников вообще много, — вернул я ей усмешку. — Род ваших занятий подразумевает под собой осведомлённость. Особенно в подобных вопросах. Именно поэтому, мальчик, которого вы никогда не видели, и есть тот самый барон Андер. Не поручусь за точность моих предположений, но в целом, думаю, дело обстояло примерно так.

— Браво, — звонко рассмеялась она. — Вы угадали почти всё, кроме одной маленькой детали. Но даже так, стройность ваших рассуждений поражает, господин барон.

То, с какой непринуждённостью она со мной общалась — весьма подкупало. Несмотря на это, я, почему-то, знал, что другая сторона госпожи Малики, которая отвечает за обучение фехтованию, совершенно другая. Там просто обязаны присутствовать жёсткость, властность и твёрдость характера. Не зря же говорят, что меч меняет и на протяжении всей жизни воспитывает своего хозяина.

— А в какой детали я ошибся?

— Лишь в малости, — из глаз госпожи Малики исчезли искры веселья. — Вы ошиблись, предположив, что я вас никогда не видела, господин барон.

Конечно, если бы я пришёл сюда, чтобы врать — сказанное могла бы меня смутить. Вот только цель моего визита была совершенно иной, о чём я и сообщил госпоже Малике.

— Прошу меня простить, но некоторые жизненные обстоятельства не предоставили мне полного функционала собственной памяти, — сдержанно улыбнулся я. — Так что могу с уверенностью утверждать, что ранее мы с вами не встречались, хотя вы говорите обратное. Возможно имеет место некое недопонимание?

— Возможно, — спокойно кивнула Малика, не сводя с меня пронзительного взгляда.

Раскидистые деревья, чем то похожие на земную иву, надёжно скрывали от взглядов тренировочную площадку, но я мог примерно угадать её местоположение по доносившимся голосам и дробному деревянному стуку.

— А где бы мы могли с вами присесть, чтобы спокойно переговорить? — поинтересовался я.

— Беседка вас устроит? Я распоряжусь, чтобы нам подали чаю. Там достаточно удобно, — она сделала шаг в сторону, приглашающе указав в сторону виднеющегося павильона.

Расположившись на вполне удобных вычурных скамейках, мы спокойно дождались, пока тот самый парень-привратник, подаст исходящий паром маленький чайничек, выставит перед каждым из нас маленькие глиняные пиалы, и разольёт чай.

Всё было сделано довольно ловко и свидетельствовало о том, что процедура для него очень привычна, поскольку паренёк умудрился не пролить ни одной капли на лакированное дерево небольшого столика, несмотря на то, что носик чайника находился довольно высоко от самой пиалы.

— Мой любимый сорт, — улыбнулась Малика, аккуратно взявшая пиалу двумя пальцами, придерживая её под донышко. — Прошу вас.

Вдохнув незнакомый аромат, с удивлением почувствовал необычный запах чая. Отдавало прелыми листьями и землёй, что меня весьма удивило. Портил всё только едва уловимый запах корицы, от которого моментально разболелась голова.

— Главное в этом чае — его неповторимый вкус и правильная выдержка, — произнесла Наставница, уловив мой вопросительный взгляд. — И та польза, которую он приносит организму.

Осторожно сделав маленький глоток, обнаружил, что вкус был гораздо лучше, нежели запах, но напоминал больше не чай, а какой-то лечебный сбор из аптеки. Терпкий, необычный, но пить, не морщась, в принципе можно. Если бы не эта чёртова корица, запах которой только усилился, едва я поднёс пиалу к губам.

Несколько минут мы просто наслаждались напитком, слушая журчание фонтана. Когда Малика отставила пиалу, мы сделали то же самое, причём я — с заметным облегчением.