Я проснулась: у меня возникло неожиданное чувство, будто я снова родилась. Ощущение нового. Непонятно почему, но меня посетило предчувствие — сегодня хороший день. Отнюдь не потому, что светило солнце — оно светило в последнее время каждый день и даже слегка перебарщивало в смысле яркости и тепла. Неплохо бы заслонить его денечков так на пару.

Предчувствие было абсолютно лишено всякого материального основания. Я решила пока не обращаться к костям, а чуть подождать. Собственно говоря, я и так во всем разобралась. И когда я, выпив традиционную чашку кофе и перекусив чем бог послал, решила все же прибегнуть к совету моих незаменимых маленьких помощников (просто для проформы), раздался телефонный звонок.

— Татьяна, привет! — В трубке я узнала голос Кирьянова. — Я тебе звоню, кстати…

Голос у Кири был каким-то чересчур торжественным, что настораживало.

— Чтобы объявить — у нас есть еще один труп, — выпалил Кирьянов, радостный оттого, видимо, что нарушил традицию последних дней, когда о трупах сообщала ему я.

— А я в курсе. Это, случаем, не происшествие на улице Тараса Шевченко? — уточнила я.

— Та-ак, — зловеще процедил Киря. — А почему я узнаю об этом из городской сводки?

— Потому что я точно не знала, убили его или нет. Но, если ты утверждаешь, что это труп, то пускай будет по-твоему.

— Татьяна! — заорал Кирьянов. — Сейчас я пришлю к тебе оперативников, и тебя доставят в отделение как свидетеля. Пока… как свидетеля.

— Забирай меня в милицию! Приводи все отделение! — запела я с интонациями Андрея Мягкова, неожиданно вспомнив эпизод из известной новогодней комедии.

Кирьянов нецензурно выругался и отключился. Что ж, день начался совсем неплохо — это можно констатировать с полной уверенностью. Я перезвонила Кирьянову через пять минут и сказала, чтобы он не напрягался в плане своих оперативников — я вполне в состоянии добраться до милиции сама.

Уже в Кирином кабинете, обменявшись в эмоциональном духе мнениями по поводу последних событий, мы перешли к трезвому их анализу.

— Не кажется ли тебе, что появляется слишком много трупов? — спросила я Кирьянова.

— Кажется, — проговорил он зловеще. — Ну и что, может, ты как-нибудь свяжешь все воедино?

— Пока не могу, но сдается мне, что-то тут нечисто. У меня есть предчувствие, — сказала я уклончиво, имея в виду подсказку костей.

— Предчувствие в протокол не запишешь, — выдал Киря.

— Ясное дело, — согласилась я. — Только вот некоторые факты… Кстати, экспертиза по трупу проводилась?

— По какому из них? — ехидно уточнил Володя.

— По последнему, — сухо ответила я.

— Убийство на улице Тараса Шевченко? Где замочили Серого? — Заметив мой удивленный взгляд Киря, дополнил: — Проходил такой по нашему ведомству. Я услышал о нем вчера вечером на работе. Только не мне пришлось им заниматься. А ну-ка…

Киря прошел к телефону, и я услышала, как он набирает номер. Через несколько минут Володька вернулся и, блестя возбужденным взглядом, сказал:

— Эксперты утверждают, что это был удар тренированного человека. Возможно, бывшего служащего войск специального назначения.

— Вот именно! — торжествующе подняла я вверх палец.

— Ты можешь назвать его имя?

— Давай я назову одну букву и буду вращать барабан. У меня еще слишком мало очков, — схохмила я.

Кирьянов вдруг стукнул кулаком по столу:

— Моя фамилия Кирьянов, а не Якубович!

— Хорошо, я назову все слово сразу. Его имя Виктор. Фамилии я не знаю. Кстати, она у вас должна быть записана, потому что вы снимали с него показания после убийства Романа. Это охранник с порностудии. Но догадалась я об этом не потому, что ты мне сказал о результатах экспертизы.

— А как же? — недоумевал Киря.

— Я этой ночью совершила увлекательное путешествие на еще одну квартиру, где жил Роман. Вернее, он только там, скорее всего, и жил. А прописан был в другом месте. Там, где вы и я пошарили.

— И что?

— А то, что Виктор наведывался туда. Ну, я опускаю то обстоятельство, что последнее убийство он совершил практически на моих глазах. Просто я тогда еще не знала, что это убийство. А распознала я его по маленькому предмету — красной тряпочке, которой он протирал днем машину, а вечером опрометчиво оставил ее в квартире Романа. Вот она. — И я вынула из сумочки пресловутую тряпочку.

Кирьянов хмуро смотрел на красный лоскут и не находил слов.

— Далее. У нас несколько трупов. И вполне возможно, что, кроме моего любимого наркомана Звягинцева, умершего в моей квартире от сердечного приступа, все остальное — его работа. Только с мотивами пока туговато. Хотя, если пораскинуть мозгами, то и до этого можно докопаться.

— И что же, та Ирина, как ее…

— Рябоконова, — спокойно сказала я. — Вполне возможно. Это легко проверить, она подруга его Марины. Они упоминали в перебранке между собой некую Ирку. Это пока лишь мое предположение, но сегодня моя интуиция меня не подводит. Так что шанс есть.

— То есть ты хочешь сказать, что все связано между собой?

— Ну, сто процентов дать не могу, — задумчиво произнесла я. — Ира-Марина, мало ли таких пар подружек в нашем городе! Но… Интуиция подсказывает мне, что они знакомы.

— Ну, так надо ехать и брать его, этого Виктора, — помолчав немного, сказал Кирьянов. — Между прочим, мы проверили этого… как его… ну, друга фиктивной жены, Богдан его зовут. У парня стопроцентное алиби, так что быть он там в тот день не мог. А на фоторобот, между прочим, похож.

Кирьянов, произнеся эти слова, казалось, сам призадумался, как будто только что открыл для себя нечто новое.

— Вот именно! — улыбнулась я. — После разговора с женой Романа у меня уже возникло какое-то смутное подозрение. Скорее всего, никакого построннего посетителя не существует. А Виктор нарочно составил фоторобот так, чтобы можно было подумать на друга жены Романа. Наверное, он его знал… А может быть, просто совпало.

— Таких совпадений не бывает, — категорично отрезал Киря.

— Зачем он это сделал? — продолжала я размышлять. — Не знаю, у меня сложилось впечатление, что у этого Виктора не все в порядке с психикой. Он бывает неадекватен и этим, кстати, опасен.