В ответ на ее нерешительное требование Кейн откинул край одеяла и поманил ее пальцем:

– Иди сюда, Джейд. Тебе нужен отдых.

– Ты что же, решил упрямиться? – со стоном спросила она.

– Боюсь, что так, любимая.

– Пожалуйста, не паясничай.

– Я абсолютно серьезен, – ответил он. – И не питаю иллюзий.

– Не питаешь иллюзий… – Закусив губу, она приблизилась к кровати, лихорадочно придумывая способ заставить его уйти.

Но мгновением позже она каким-то чудом уже лежала на спине, рядом с ним. Тяжелой, горячей ногой он слегка придавил ее, а рукой придерживал за талию. Однако даже удерживая ее силой, Кейн оставался внимателен настолько, чтобы не задевать больной бок. Невероятно воспитанный мужчина… И к тому же наглый. Затащил в западню да еще и улыбается!

– Итак, – продолжил он, – я не питаю иллюзий, поскольку отдаю себе отчет, что это только начало, – пояснил он. – Джейд, перестань щипаться. Не можешь же ты свято верить в то, что я больше никогда к тебе не прикоснусь? Женатые люди..

– Не смей больше заговаривать о женитьбе, – перебила она.

– Ну, ладно, – уступил он. – Если тебя это так пугает, подожду более подходящего момента для обсуждения. В любом случае ты ведь намерена была оставаться здесь что-то около двух недель, верно? – Он снова обратился к логике.

Джейд почувствовала некоторое облегчение.

– Да, но ведь прошло уже несколько дней.

– Отлично, – подхватил он. – Идем дальше. Уж не думаешь ли ты, что я постригусь в монахи на все то время, что нам осталось?

– Именно.

– Но это невозможно, – возразил он. – Я уже вновь страдаю.

– Не страдаешь.

– Страдаю, – не сдавался он. – Черт побери, Джейд, я опять тебя хочу.

– Черт побери, Кейн, веди себя прилично!

Ее голос подозрительно охрип. Он нарочно ее провоцирует, вон как смотрит ей в глаза, а сам потихоньку развязывает поясок на халате! Тем временем Кейн уже ласкал ее груди, а потом ею рука скользнула ниже, к животу, к теплым завиткам золотистою треугольника.

Кейн целовал ложбинку между грудей, а его пальцы умело разжигали пламя желания. Джейд закрыла глаза и невольно подалась к нему. Языком он заставил затвердеть ее соски, пальцами проникая внутрь, во влажную темноту, и она вновь застонала от наслаждения и боли.

Он снова припал к ее губам, требуя ответа, а затем заглянул ей в глаза:

– Ты уже успела разгореться, любимая?

– Кейн… – прошептала она, пытаясь оттолкнуть его, но не тут-то было. Она с трудом соображала, что происходит. – Перестань меня мучить. Ох, Боже, не делай этого!

Но он был непреклонен. Она горестно вздохнула и позволила ему еще раз страстно поцеловать себя. Джейд почти не возмущалась, когда он снял с нее халат и раздвинул ей бедра. Ее внезапно ошеломило осознание тех чудесных различий, что имев между ними. Он был таким сильным, таким уверенным Она кончиками пальцев пощекотала его. – Кейн! Пообещай мне кое-что.

– Все что захочешь, – хрипло ответил он.

– Мы пока будем вместе, но как только Натан вернется, это кончится. Мы…

– Я не даю обещаний, не собираясь их исполнять. – резко перебил он.

– Ты еще передумаешь, – прошептала она.

– Что-то ты чертовски в этом уверена. Почему! Что еще ты там от меня скрываешь?

– Я знаю, что скоро надоем тебе, – выпалила она И что было сил обняла его:

– Поцелуй меня, пожалуйста!

Ее голос прерывался от страсти. И Кейн ответил ей тем же Поцелуй распалил обоих, и они вновь сгорали от желания.

Кейн приложил все силы, чтобы Джейд насладилась сполна. Он не торопясь ласкал ее так, что казалось, она вот-вот обезумеет, покрыл поцелуями каждый дюйм ее груди, пока она наконец не застонала.

А потом он не спеша опустился ниже, языком прошелся по плоскому животу, а когда достиг лобка, стоны превратились в крики наслаждения.

Он легонько захватил зубами золотистые волосы и принялся легонько лизать шелковистые лепестки под ними, пока те не стали горячими и влажными. И все это время его пальцы довершали невообразимо возбуждающую ласку, ритмично двигаясь взад-вперед.

Джейд вцепилась в простыни. Ее тело свело судорогой от экстаза. Она и подумать не могла, что можно заниматься любовью подобным образом. О, Кейн знает, что делает! Она уже с ума сходила от желания.

А когда ее сотряс первый толчок, когда она инстинктивно припала к нему в сладостной агонии, он улегся поверх нее и она тут же распахнулась ему навстречу. И он вошел внутрь – горячий, твердый, решительный, как раз в тот момент, когда Джейд находилась на вершине блаженства. И она сжала его изо всех сил, сотрясаемая бурей любви.

Даже желая сдержаться, он не смог бы этого сделать при виде такой невероятной страсти. Она заставила его жаждать удовлетворения, и он едва не задохнулся от впервые прочувствованного им волшебного слияния.

Ни разу вплоть до нынешней ночи он не отдавал себя столь полно. Всегда способный сохранять контроль над происходящим, он тем не менее не смог устоять перед этой невероятной женщиной. Странно, но при этом он отнюдь не считал это слабостью, напротив, скорее, чувствовал себя в некотором смысле победителем, понимая, что и она не устояла.

О этот очищающий, живительный дождь любви! Только что испытанное чудесное единение умиротворило его.

Кейн едва нашел силы откатиться, и, к его вящей радости, Джейд последовала за ним, прижимаясь к нему всем телом. Он обнял ее и привлек к себе.

– У меня на губах все еще твой вкус.

– О Боже! – Судя по голосу, она до смерти смутилась.

– Мне нравится, – засмеялся он. – Такой женский, сладкий, словно мед. Любой мужчина потеряет голову.

– Правда?

– Конечно, – пробасил он. – Но все равно, кроме меня, никому не достанется, так ведь? – Ему пришлось легонько ущипнуть ее, чтобы поторопить с ответом.

– Да, – подтвердила она.

– Тебе опять было больно?

– Совсем чуть-чуть.

– Но я не смог бы остановиться.

Джейд спрятала лицо у него на груди и долго молчала.

– Я никогда, никогда не забуду тебя, – наконец сказала она. Джейд знала, что он не слышит ее. Глубоко и ровно дыша, он моментально заснул.

Надо бы разбудить и потребовать, чтобы он вернулся к себе. Стернс наверняка не обрадуется, поутру обнаружив их вместе.

Но у нее не хватило духу его будить Она закрыла глаза и через минуту уже спала.

Ему приснились ангелы.

Ей приснились акулы.

На следующее утро прибыл доктор, сэр Харвик, пожилой мужчина с темно-русыми волосами и голубыми глазами, блестевшими, словно море в погожий день. И манеры, и одежда доктора поражали своей безукоризненностью. Он чем-то походил на хитрюгу енота, ибо густые бакенбарды, обрамлявшие лицо, невероятным образом изгибались вперед и заканчивались у самого носа.

В точности, как предсказывала Джейд, сэр Харвик немедленно принялся ковыряться в ее ране. Кейн стоял в футе от кровати, сцепив руки за спиной, словно неусыпный страж, стерегущий сокровище. Покончив с осмотром, врач пришел к заключению, что покой и отдых будут самым лучшим лечением для дамы в таком состоянии. А поскольку Джейд не считала себя находящейся в каком-то там «состоянии», она выбросила все предписания из головы.

Кейн же, напротив, запомнил все слово в слово. Джейд решила, что он желает сделать из нее инвалида. К примеру, стоило Харвику заикнуться о холодных примочках для шишки на виске как Кейн опрометью бросился давать приказания слугам. Правда это дало возможность Джейд поговорить с доктором.

– Насколько я знаю, вас приглашали осмотреть и отца Кейна, – начала она. – Мне очень жаль, что он плохо себя чувствует. Неужели ему не полегчало?

– Ему вряд ли кто-то способен помочь, – покачал головой эскулап. – Такое горе. Он утратил интерес к жизни с тех пор, как потерял Колина. Да-да, понимаете ли, Колин был его любимым сыном, и эта гибель сломила отца.

– Вы уверены, что Колин был любимцем?

– Он был первенцем его второй жены, – пояснил Харвик. – Матушка Кейна скончалась, когда ему было лет пять-шесть, не больше.