Иногда Роджер задумывался, что Леония может забеременеть. Эта мысль вызывала у него противоречивые чувства — то радость, то ужас. Ребенок связал бы их навсегда. Это было бы хорошим поводом для женитьбы на Леонии, так чудесно было бы иметь с ней ребенка. Ее безграничная теплота и великодушие говорили о том, что она была бы прекрасной матерью. Все же опасности, связанные с вынашиванием ребенка, заставили бы Роджера жутко волноваться за свою бесценную жемчужину, и младенец стал бы большой обузой, если их положение ухудшится. Тем не менее, надежда была сильнее страха, и он чувствовал больше, чем просто сексуальное разочарование, когда Леония отказывала ему, ссылаясь на месячные.
Леония также не требовала, чтобы Роджер искал способы спасения. Если бы ей кто-нибудь сказал до того, как Маро разрушил ее мир, что она будет счастлива, натирая полы, стирая белье, полируя мебель и занимаясь стряпней, она подумала бы, что это безумец. Но она была счастлива. Дело не в том, что ей понравилась тяжелая работа по дому, совсем нет. Тем не менее, она была удовлетворена тем, что достойно и честно встретила вызов, так же как и Роджер, занимаясь ремеслом оружейника. В маленьком доме Леония могла слышать, как он работает, иногда напевая, когда дело ладилось, иногда ругаясь и ворча, когда какие-то части не подходили. Некоторые дела доставляли Леонии истинное удовольствие, как, например, общение с заказчиками, когда Роджер был занят или уходил.
Даже если бы Леония ненавидела то, чем занималась, просто она чувствовала свое предназначение не в этом, она все равно была бы счастлива. Роджер ни разу не показал, что она ему мешает. Он мог, если бы захотел, найти удовольствия на стороне, но Леония в это не верила. Он никогда не выходил один, только по делам или когда не мог найти надежного посыльного, или когда его присутствие было необходимо. Леония хорошо знала район и представляла, сколько нужно времени, чтобы добраться до какого-нибудь места. Роджер всегда возвращался раньше, чем она ожидала. Было ясно, что он спешит домой.
Итак, они были счастливы, и хотя разговор о побеге иногда заходил, никто всерьез об этом не думал. Правда, маленькое облачко омрачало их счастье, хотя Роджер и начал надеяться, что сможет завоевать Леонию. Соланж нанесла ему большой вред. Обжегшись, он не мог поверить до конца, что Леония отвечает ему не из благодарности.
Несколько раз он чуть было не сделал ей предложение. Но сдержал этот порыв, считая, что это будет несправедливо. На пути вставали две серьезные преграды.
Слишком большая разница в возрасте, хотя было довольно обычно, что двадцать лет разделяют супругов. Его мачеха была моложе отца более чем на двадцать лет, но никто бы не усомнился в том, что она довольна супругом.
К сожалению, Роджер не мог полностью положиться на этот счастливый пример. Леди Маргарет была вдовой, зрелой тридцатилетней женщиной, когда отец добился ее расположения. Леония же была неопытной девушкой, ей не было и двадцати. Он не может пользоваться ее неопытностью. Он должен дать ей возможность насладиться ухаживанием многих джентльменов. Кроме того, она была наследницей Стоура и заслуживала по рождению и богатству гораздо более блестящей партии, чем младший сын баронета.
Каждый раз, когда Роджер думал об этом, он находил новые причины, чтобы не бежать из Парижа. Леония чувствовала то же самое. Она надеялась, что сможет удержать Роджера. Правда, она не думала о замужестве и была уверена, что если бы он хотел жениться, то ничто не помешало бы ему сделать ей предложение. Тем не менее, его старания угодить ей по любому поводу, его похвалы и ласки доказывали, что она не надоела ему и его интерес к ней не ослабевает. Леония не применяла каких-либо известных ухищрений, чтобы возбудить любовника. Роджер и без того был очень страстным. В действительности, это его приемы возбуждали ее.
Действительно, единственный повод покинуть Париж состоял в том, что политическая обстановка обострилась до крайности. После паники и бойни, вызванной падением Вердена, в городе установилось относительное спокойствие. Хотя признаки ослабления власти были видны повсюду, — по ночным улицам бродили банды, оскорбляя прохожих, и грабили дома. Но пока к ним не присоединились коммунары, крупных зверств не было. Роджер и Леония нанесли короткий визит Фуше, чтобы передать письма к сыну и отцу Роджера. В письмах мало говорилось о том, что может доставить неприятности Фуше или его посыльному, если письма вскроют, только то, что у Роджера все в порядке и что с ним дочь Генри.
Фуше заверил Роджера, что непременно доставит письма с посыльным, который расскажет об истинном положении Роджера. Когда он провожал Леонию до дверей, вошел мужчина. Фуше разулыбался и назвал незнакомца кузеном. Леония чуть не открыла рот от удивления, а хорошее воспитание Роджера позволило ему не показать своих чувств, потому что молодой человек, которого Фуше назвал Джозефом, был не просто блондином, а альбиносом. При последующих визитах к Фуше они узнали, что кузен Фуше был депутатом от Нанта в Национальный Конвент, который созывался через несколько дней, чтобы заменить собрание, которое сейчас все презирали.
— Вы себе не представляете, — сказал Фуше, — как счастлив я был, когда он пришел сюда и заявил, что он мой двоюродный брат. Хвала создателю, я уговорил его жить у нас. Он умен, чего не скажешь по его внешности, но это самый хитрый и проницательный человек, с которым я когда-либо имел дело. — Фуше опять понизил голос и огляделся, боясь подслушивания. — С тех пор, как все свихнулись, я чувствую себя в безопасности. Я уверен, Джозеф предупредит меня о беде.
— Я рад, что ваши дела улучшаются, — вежливо сказал Роджер, его не особенно заинтересовал Джозеф, необычная внешность которого делала его незабываемым.
— Возможно, и ваши тоже, — улыбнулся Фуше. — Я рассказал Джозефу нашу историю и добавил, что у нас были крупные дела в прошлом, и мы стали друзьями. У меня есть предчувствия по поводу этого молодого человека Он не фантазер. Когда его влияние возрастет, он сможет помочь и вам.
— Огромное спасибо, — искренне ответил Роджер. Фуше не дурак, в чем Роджер мог убедиться за долгие годы. Если он говорит, что его кузен может оказаться полезным человеком, то скорей всего он прав.
— Между тем, — продолжал Фуше, — у меня уже сейчас есть хорошие новости для вас. Ваши письма отправлены три дня назад. Я полагаю, вы пришли поэтому.
— Нет, хотя я рад это услышать. Мой отец будет ждать меня в любой день. Я не хотел бы, чтобы он волновался. А пришел я для того, чтобы вернуть часть денег, которые вы мне дали за ассигнации. Предприятие процветает. — Роджер от души рассмеялся. — Правда, поживи я здесь подольше, я стал бы к концу жизни богачом.
Фуше ни за что не хотел брать деньги. Он в деньгах не нуждался и знал, что семье Роджера они пригодятся больше. Если ему придется бежать в Англию… В конце концов, он предложил стать банкиром Роджера и вернуть деньги в любое время.
— Действительно, это очень хорошо, — сказал он. — Не понимаю, почему мне не стать вашим партнером по бизнесу? Естественно обратиться ко мне, поскольку мы уже сотрудничали раньше. У вас будет повод приходить сюда.
Роджер с благодарностью согласился, именно через Фуше они теперь узнавали последние новости. Первые вести оказались добрыми. Чарльз Франк Дюмореж был назначен главнокомандующим армии, сражавшейся против пруссаков. Республиканец, он отлично понимал настроения в армии. Она представляла собой смесь из добровольцев, солдат Национальной Гвардии, старой регулярной армии, вряд ли все они подчинялись приказам и порядкам, царившим в прошлой армии. Он изменил не только тактику, но и стиль командования. Двадцатого сентября его армия встретила пруссаков у Вальми и отбросила их назад.
Город ликовал. По счастливому совпадению вновь избранный Государственный Конвент начал свою работу с опубликования известия о победе в полдень двадцать первого сентября.
— Поскольку самые ярые радикалы и даже этот безумный монстр Марат выбраны в Конвент, я не думаю, что это поможет обуздать коммуну. Она будет так же действовать, только с новым названием.
