Вилла сияла праздничными огнями. Затерянная в последнем нетронутом уголке планеты, сейчас она казалась волшебным островком цивилизации в этом диком краю. Ее наполняли свет разноцветных прожекторов, музыка всех стилей и направлений, дым сигар и кальянов, возгласы гостей… Дон Сезаро, глава клана Анаконд, устроил праздничный прием в честь гостей из Японии.

На крыше, плоской и большой, как баскетбольная площадка, танцевали под зажигательные ритмы латино. Огромные динамики выдавали в ночной воздух мегаватты звука, заставляя дрожать крышу. Танцоры не уставали. Ночной воздух, пьянящие зелья, друзья и подруги просто не оставляли времени на отдых.

На нижних этажах велись неспешные беседы — за стаканами текилы, за чашками кофе, под кубинские сигары и первоклассный нокс. Здесь тоже царило веселье, но иное — деловое. Здесь пили за сотрудничество, за верность, за прибыль — за все кроме любви. Ей на деловых переговорах делать нечего.

И лишь в глухом подвале, в поземных апартаментах дона Сезаре, надежных, как бомбоубежище, было тихо и мрачно. В рабочем кабинете дона собрались члены его семьи — семеро донельзя серьезных братьев, одетых в одинаково роскошные черные костюмы. Они стояли неподвижно, сумрачно разглядывая тело, лежащее на полу. Полчаса назад дон Сезаре перерезал себе горло любимой «навахой» и отправился в мир иной, оставив после себя сильный клан, двенадцать отпрысков мужского пола и один неподписанный договор.

— Этого просто не может быть, — мрачно сказал один из братьев, выключая проектор, озарявший кабинет яркими огнями рекламы.

— Почему? — потрясенно спросил второй у мертвого босса. — Почему, Сезаре!

Дон не ответил. Он лежал на дубовом паркете в луже своей жаркой южной крови и, похоже, не собирался отвечать на вопросы.

— Потом разберемся, почему, — тихо сказал брат со свернутым на бок носом. — Хочу напомнить, что наши заокеанские коллеги ждут. Мы должны заключить сделку.

— Без дона это невозможно.

— Значит, нам следует выбрать нового дона. И как можно быстрее. Иначе не миновать проблем. Больших проблем.

— Новый дон выбирается на общем совете. Ты, Ринальдо, знаешь это не хуже меня. Мы соберем совет, но на это понадобиться время.

— Мы потеряем деньги. Мы потеряем лицо!

— Нет, мы будем следовать традициям! Или ты метишь на место Сезаре? Хочешь забрать себе власть прямо сейчас, над еще неостывшим трупом дона?

— Тише, тише! Уберите ножи. Здесь и так достаточно крови. Мы выберем нового дона. На общем совете, как положено. Подписание договора отложим. Я сам скажу об этом нашим гостям. Они расстроятся, но, думаю, поймут. Японцы чтят традиции. Как свои, так и чужие.

— Хорошо, Бальтазар. Надеюсь, они действительно поймут, что другого выхода у нас нет.

— Знаешь, что мне нравиться в старых добрых стоэтажках? — спросил патрульный Жак Муан у своего напарника, сажая полицейский кар на потрескавшийся от старости асфальтовый тротуар.

— Что?

— То, что они одинаковые. Когда выламываешь дверь, сразу ясно — налево сортир, направо холл. И кто где стоит можно определить заранее. И сразу начать стрелять.

— Эй, потише, приятель! Вызов всего лишь по поводу громкой музыки. Нам нужно только проверить квартиру и все.

— Ладно, Поль, не суетись. Я пошутил.

— Я не суечусь, — сказал Поль. — Мне эти клоповники не нравятся. Старье. И живут тут клерки да бумагомараки. Вечно у них полно проблем.

— И это хорошо, — отозвался Жак, глуша мотор. — Работа всегда есть. Ну что, пошли?

— Подожди.

Грузный Поль заворочался в кресле, пытаясь перетянуть на живот портупею с пистолетом. Слова о стрельбе нехорошо напомнили прошлый вызов, когда пришлось штурмом брать квартиру бухгалтера, вооруженного до зубов. В этот момент по крыше машины мягко стукнуло, и по лобовому стеклу, прямо на капот, скатился небольшой желтый сверток.

— Что за… — начал Поль.

Жак распахнул дверь и выскочил на улицу. Желтый сверток мирно лежал на сине-белом капоте. Это оказалась плюшевая игрушка с черными острыми ушками и выпученными пуговичными глазками.

— Покемон! — удивился Жак. — Откуда он тут взялся?

Поль, не говоря ни слова, выбрался из машины, забрал покемона с капота и внимательно осмотрел его. Это была не бомба, не глушилка. Просто игрушка. Ничего странного Поль в ней не нашел.

— Ничего не понимаю, — признался он и положил игрушку обратно на капот.

Сверху раздался странный звук, и патрульные разом подняли головы. Они еще успели заметить парящий силуэт, напоминавший крест, но и только. Ни вскрикнуть, ни отскочить они не успели.

От удара крыша патрульного кара вмялась в салон до самых сидений. Во все стороны брызнули осколки стекол, по улице прокатился грохот удара. Взвыла сирена кара и тут же затихла, испустив угасающий похоронный стон.

Поль опомнился первым. Он отшатнулся назад, выхватил из кобуры пистолет… и застыл на месте, не зная, куда его девать. Пистолет тут был не нужен. Прямо перед патрульным, на разбитой машине, лежал человек в черном костюме. Голова, свернутая набок, сплющена, содержимое черепа расплескалось по капоту. Белоснежный воротничок дорогой сорочки медленно багровел. Сломанные руки торчали из-под тела, согнутые в десятке мест — человек напоминал раздавленного таракана.

— Что это? — хрипло спросил Жак, поднимая ладонь к лицу.

— Труп, — отозвался Поль, пытаясь дрожащими руками вернуть пистолет в кобуру. — Самоубийца. Прыгнул из окна.

Жак запрокинул голову, взглянул вверх, но увидел только серое небо и стену стоэтажки, уходящую в мутные облака городского смога, ровную, как взлетная полоса аэропорта. У него закружилась голова, и задрожали ноги. Патрульный метнулся к мусорному баку, бросил пистолет и, судорожно вцепившись пальцами в пластиковые края, опустошил желудок.

— Знаешь, Жак, — тихо сказал Поль, — кажется, надо вызвать детективов.

Напарник не ответил. Он только кивнул и снова сблевал.

— Ну, вот мы и дома, — тихо сказал Ефимов, глядя на экран. Там, на темном фоне пространства, проступал круглощекий лик Луны, изъязвленный темными пятнами кратеров. Камеры немножко приукрашали действительность, отфильтровывая отраженный свет Солнца, но в целом передавали картинку верно.

Александр, инженер-пилот, с завистью посмотрел на капитана. За время месячного путешествия из пояса астероидов, бородка Павла Павловича превратилась в солидную окладистую бороду оттенка красной меди. Подбородок самого Сани украшала только жидкая поросль длинных прозрачных волосинок, и он отчаянно завидовал капитану. Астролетчики приходят из рейсов бородатыми, солидными — сразу видно, что пилот дальних линий. А тут даже с девчонками не познакомишься. На первый взгляд не пилот, а художник-неудачник. Впрочем, Павел Павлович был постарше инженер-пилота лет на десять, и Александр не терял надежды, что когда-нибудь и он обзаведется таким шикарным мужским украшением.

— Саня, — позвал капитан. — Запроси данные на курс стыковки. Мы уже в зоне связи.

— Сей минут, Пал Палыч, — отозвался пилот и положил руки на клавиатуру пульта. — Считайте, уже сделано.

Капитан сладко потянулся и откинулся на массивную спинку пилотного кресла. Рейс почти закончен, теперь можно расслабиться. Космический тягач «Малыш» вышел на финишную прямую и двигался к заводу переработки руды, болтавшемуся на орбите Луны. За кораблем, напоминавшим огромную тупоголовую пулю, тянулась вереница контейнеров, забитых под завязку рудой с астероидов. При взгляде со стороны, казалось, что это не грузовой состав, а металлическая гусеница, вздумавшая прогуляться по космосу.