— Ну что, пилот, — сказал Ефимов, свинчивая пробку, — по маленькой, за победу?
Орбита Луны. Станция «Кокоро». Владелец неизвестен. Номер реестра космофлота неизвестен
Миноку сидела на краю крыши. Обхватив руками худые коленки, она смотрела вниз и плакала. Вокруг нее рушились небоскребы баз данных, разваливались на куски, тихо оседали в себя. Система умирала. Отключались блоки, стирались данные… Кадзуми бросил ее. Умер. И ей тоже осталось недолго. Мир Миноку затягивало липким серым туманом, в котором копошились странные тени. Она не знала — что это, и от этого становилось еще страшнее.
Туман задрожал, внутри пелены заворочалось что-то большое и темное. Миноку вскрикнула, отодвинулась в сторону, к самому краю. Она готова была броситься вниз, в бездонную пропасть хаоса битых файлов, но в этот момент туман раздался в стороны. Из него вышло странное существо.
Оно оказалось небольшим, не выше девочки, сидевшей на краю пропасти. У него была длинная острая мордочка, большие грустные глаза, маленькие черненькие лапки и пышная шуба из колючек.
— Кто ты? — вскрикнула Миноку, хотя знала — кто. Это чудовище и разрушило ее системы.
Острая мордочка дернулась, бусинка носа втянула воздух, принюхиваясь к туману. Существо подошло ближе и грустно взглянуло на Миноку.
— Не плачь, — тихо сказало чудовище приятным голосом. — Не надо.
Миноку тут же заревела в полный голос — от безысходности. Слезы ручьем потекли по щекам, камешками запрыгали по темно-синему пиджачку. Это существо, победившее ее, было вовсе не страшным. Даже немного забавным. И от этого поражение становилось еще обиднее.
Чудовище обошло Миноку с другой стороны и коснулось ее плеча сухой лапкой.
— Не плачь, — повторило оно.
Миноку подняла глаза на существо и увидела в его глазах бесконечную печаль и нежность. Чудовище оказалось добрым.
— Пойдем к нам, — сказало существо. — Хочешь чаю? У меня есть варенье. Самовар уже закипает. Он на этих… На веточках… Как их там… Можжевеловых.
Миноку робко шмыгнула носом. Оглянулась на растворяющийся в пустоте мир станции и повернулась к чудовищу. Потом нерешительно коснулась его лапки. Она оказалась мягкой и теплой. Живой.
Потом нарисованная девочка ухватилась за нее и решительно поднялась на ноги. Ей очень хотелось чаю.
