Я сопротивлялся переезду в тот город, где жили Фениксы с полгода. Каждые выходные впрочем, мотаясь туда в переполненных автобусах. Меня, не буду лукавить, гнала туда конечно, не только личность Алексея, но и Оля…

Олечка. Она кстати не любит, когда ее называют уменьшительно ласкательными именами. «Олька» это предел того, что она стерпит, да и то строго наедине. А потом я просто не смог уехать. Я не смог снова заставить себя ехать в этот гадюшник, что назывался Екатеринбургом. Не захотел снова терпеть это странное ощущение, как будто он давит на меня. После этого похода, я вообще стал очень остро реагировать на эмоции, что витают вокруг меня. Так вот там, в этом столпотворении, мне казалось, что воздух наполнен вонью и смогом. Реально иногда было тяжело дышать. Плюс ощущение какого–то омерзения что–ли. Я ничего с этим не мог поделать. Мне иногда дико не хотелось выходить их квартиры даже на лестницу. Иногда возникало ощущение, что я не в большом городе нахожусь, столице Урала, а в пещере. С трупами. Поэтому во время очередной поездки к Ольке, я, в понедельник утром, собравшись ехать домой, дошел до остановки автобуса…

И проводил его серую «буханку» взглядом. Вдохнул полной грудью утреннюю летнюю прохладу и почувствовал, как с души свалилась здоровенная такая, ледяная глыба. А потом я повернулся и пошел обратно к Олькиному дому, а с губ не сходила легкая улыбка…

Двое, девушка и парень, шли по вечерней улице тихого провинциального городка. На дворе стоял май, только–только оделись в свежее зеленое одеяние деревья.

Пахло, еще чуть ощутимо, сиренью. Во дворах, древних, еще довоенных двухэтажек, бегали дети. Сидели на лавочках старики, негромко переговариваясь.

— Я все–таки не пойму, ну на какой хрен разбрасывать этот мусор? — Спросил у девушки парень, крутя в руках большую пуговицу.

— Здесь — сказала вместо ответа девушка.

Парень посмотрел на нее и, размахнувшись, закинул пуговицу подальше в кусты. Девушка тем временем уронила на дорогу монету, пять рублей.

— Еще две точки, — сказал парень.

Они пошли дальше.

— Ну, так что? — парень продолжал гнуть свою линию

Девушка вздохнула и ответила:

— Этот мусор, как ты говоришь, опорные точки.

— Ага. Значит, задумали глобальное воздействие на горожан, — парень усмехнулся. — А монеты?

— Их должны найти те, кто потенциально нам подходит. Нужна будет уйма энергии. Вот силы, похожих на нас, и объединяем.

Парень кивнул и задумался.

— А откуда вы знаете, как… — начал было парень.

— Это знание Алексей принес оттуда, — произнесла тихо девушка.

Парень испытующе поглядел на нее. Помолчал. А потом, не выдержав спросил:

— А почему именно этот город? — спросил он.

То, что задумывается что–то глобальное, он понял еще тогда, когда зимой они время от времени расклеивали листовки. А на них было написано, что вот такой–то человек, так–то поступил. И спрашивалось: «Как вы думаете, это нормально?» или «вы считаете так и должен поступать настоящий мужчина?».

И вот теперь поступило совсем уж из ряда вон указание. Рассыпать по городу вещи, которые им дал Алексей, и разбросать монеты.

— Этот город сам по себе большая аномалия, — сказала Ольга.

— Понятно, — пробурчал Скальд — хоть и ни хрена не понял.

Ольга улыбнулась.

— Не волнуйся. Алексей знает, что делает.

— Ну–ну, — пробурчал парень.

Парочка дошла до поворота, свернула на тропинку, что вела к автобусной остановке и вскоре скрылась за ближайшим домом.

С другой стороны улицы показался медленно идущая, даже скорее бредущая фигура. Когда он подошел ближе, то стало видно, что это молодой парень, высокого роста, и нехилой такой комплекции. И мрачный. Будто похоронил всех родственников разом. Его взгляд бессмысленно скользил по много раз виденной картине.

Внезапно он вздрогнул. Остановившись (и даже немного попятившись), он внимательно оглядел кусты.

— Пора прекращать работать без выходных, — пробормотал он, облегченно выдохнув — Померещиться же такое…

Он чуть склонил голову, потер лоб и тут его взгляд упал на лежащую на дороге монету.

— Во, — сказал он и, наклонившись, поднял блестящий кругляш

Несколько мгновений он смотрел на монету поблескивающую на ладони, будто задумавшись о чем. Потом тряхнул головой и сунул найденное в карман.

— И жить не желаю, и смерти не жду, — тихо сказал он, глядя на закат.

Он постоял еще, глядя на алое зарево на западе. Потом тяжело вздохнул и пошел дальше.

Апрель 2011 г.

Урал, г. Артемовский