(К зрителям.)

Теперь настало время, братья эллины,
Оставив распри, позабыв усобицы,
На волю нам богиню Мира вывести,
Пока толкач не помешает новый нам.

(Кричит.)

Эй, пахари, торговцы, люд ремесленный!
Эй, рукоделы, поселенцы, пришлые
И вы, островитяне, весь народ, сходись!
Всяк скорей бери лопаты, и канаты, и кирки!
Потрудиться предстоит нам, всем на радость, в добрый час!

ПАРОД

На орхестру выходит хор афинских поселян. С ним несколько спартанцев, беотийцев, аргосцев и мегарцев.

Корифей

Смело, други, поспешите, избавленья близок день.
О всеэллинское племя! Друг за друга встанем все,
Бросим гневные раздоры и кровавую вражду!
Светит нам весенний праздник, пусть удавится Ламах!

(Тригею.)

Объясни теперь, что делать, главарем в работе будь!
Все мы твердо порешили, не уйдем домой, пока
Бечевою, рычагами вновь на землю не вернем
Величайшую богиню, покровительницу лоз.

Хор шумно пляшет.

Тригей

Тише! Полемос услышит ваши крики, топот ваш,
И тогда опять начнется ненавистная война.

Корифей

Веселее и приятней услыхать такой приказ,
Чем приказ: «Явиться срочно с провиантом на три дня».

Хор продолжает плясать.

Тригей

Тише, чтобы в преисподней Кербера не разбудить,[228]
Чтобы гомона и гама снова он не учинил
И сладчайшую богиню нам спасти не помешал.

Корифей

Ну, уж нет! Никто на свете нас Ирины не лишит,
Только бы она досталась в руки нам! Хо-хо-хо-хо!

Хор продолжает плясать.

Тригей

Все погубите вы! Стойте! Если будете орать,
Он прискачет и растопчет все тяжелою пятой.

Корифей

Пусть бушует, сколько хочет, пусть грохочет и стучит!
Не оставим мы веселья в этот расчудесный день!

Хор продолжает плясать.

Тригей

Вот беда! Взбесились, что ли?
Бросьте, ради всех богов!
Нашу славную затею пляской сгубите вконец.

Корифей

Не хочу плясать я вовсе. Но от радости, гляди,
Хоть стою на месте, ноги сами ходят ходуном.

Пляшут.

Тригей

Ну, теперь-то уж довольно.
Бросьте, бросьте танцевать!

Корифей

Вот уж бросили мы, видишь.

Продолжают плясать.

Тригей

На словах. А пляс идет.

Корифей

Ну, еще разок, вот этак!
И тогда уже конец.

Продолжают плясать.

Тригей

Ну, еще разок — и хватит.
Перестаньте же скакать.

Корифей

Если пляс наш делу вреден, мы не будем танцевать.

Продолжают плясать.

Тригей

Вижу, пляшете вы все же!

Корифей

Зевс свидетель, раз еще
Могу правую поднимем и притопнем — и конец!

Пляшут.

Тригей

Я согласен. Только больше не сердите вы меня.

Корифей

Левая нога за правой в пляску просится сама.
Счастлив я. Свищу, ликую, и кряхчу, и хохочу.
Словно злую старость сбросил, так я рад, что кинул щит.

Пляшут.

Тригей

Рано, рано веселитесь! Не дался еще успех.
Вот когда спасем богиню, смейтесь, веселитесь все!
И вопите и орите!
Будет нам заботой — дрыхнуть,
Обжираться, обниматься
И по ярмаркам шататься,
Напиваться, наряжаться,
Волочиться
И кричать: хо-хо-хо-хо!
Строфа 1

Первое полухорие

Как увидеть я желаю этот долгожданный день!
Бедствовал долго я,
Бее валялся на соломе, как железный Формион.[229]
Больше я судьей не буду черствым, сумрачным и злым.

Тригей

Нет, не буду я, как прежде, скучным, строгим сухарем!

Первое полухорие

Буду ласков, весел, мил,
Буду снова молодым,
Позабыв тревоги войн.
Сколько времени нас мучат всё походы да бои.
Гонят нас туда, сюда,
Из Ликея и в Ликей,[230]
Со щитом, с копьем в руке.

Корифей

Расскажи же, что нам делать, чем нам другу услужить!
Господином и владыкой дал тебя нам добрый рок.

Тригей

Куда свалить нам камни, погляжу сейчас.

(Идет к пещере).

Из ворот дворца появляется Гермес.

Гермес

Наглец, негодник, что ты делать думаешь?

Тригей

Да ничего худого. Словно Килликон.[231]
вернуться

228

…чтобы в преисподней Кербера не разбудить… — Аристофан называет Кербером (имя трехглавого пса, сторожившего вход в преисподнюю) погибшего своего врага Клеона.

вернуться

229

Формион — известный афинский полководец времен Пелопоннесской войны.

вернуться

230

Ликей — гимнасий за восточной окраиной Афин, место военных учений.

вернуться

231

Да ничего худого. Словно Килликоп. — Килликон — гражданин Милета, предавший свою родину жителям Приены и заявивший при этом, что не сделал ничего дурного.