– Кто хозяин? – сразу спросил тот, что повыше.

– Я, – ответил Кривуля.

– А это кто? – рука с зажатой сигаретой указала на Алекса.

– Это мой друг.

– Пусть уйдет. У нас к тебе тихий базар есть.

Кривуля кивнул, и Алекс зашел в пристройку, но остался у двери, вслушиваясь в каждое слово.

– Слышь, брат, непорядок... Ты открылся, бабки делаешь, а «крыши» не имеешь, никому не платишь... Так не бывает. Хочешь работать, отстегивай долю.

– Кому? – спокойно спросил Кривуля.

Алекс удивился хладнокровию товарища. Сам он отчетливо чувствовал исходящую от парней угрозу и ощущал нервное напряжение.

– Нам, – так же спокойно ответил рэкетир.

– А вы кто такие?

– Чего права качаешь?! – агрессивно вмешался второй парень. – Тебе говорят – плати, значит, плати!

– Ты, брат, чего-то не догоняешь, – рассудительно произнес Кривуля. – Сразу видно, что зону не топтал. А я восьмерик оттянул! Потому и спрашиваю у тебя: кому я деньги должен? Тебе? Тогда назови свое имя, погоняло, под кем ходишь... Иначе никакого базара нет! Идите дальше фраеров искать!

– Ты прав, братишка, – снова заговорил первый парень. – Про Боксера слышал? Мы под ним работаем. Я Ломовик, а он – Бычок.

– Другое дело, – сказал Кривуля. – Только вы ошиблись. У меня есть «крыша».

– Что за «крыша»? – снова влез Бычок. – Это территория Боксера. Здесь только он «крыши» делает!

– Вот с Боксером я и разберусь, – закончил разговор Кривуля.

Парни ушли, через несколько минут завелась и отъехала стоявшая в темноте машина. Кривуля вернулся и запер за собой дверь.

– Слышь, Вовчик, а что теперь будет? – спросил Алекс. Он все еще не мог успокоиться.

– Да ничего, разберемся, – уверенно ответил он, и Алекс лишний раз убедился, что тюремные университеты дают хорошую жизненную подготовку.

– Кто приходил? – встретил их вопросом Сергей. Он лениво тискал Зойку, но чувствовалось, что ничем серьезным это не закончится.

– Клиенты, – равнодушно сказал Кривуля. – Я их на завтра записал.

– Пора расходиться, мальчики, – Виолетта встала. – Поздно уже.

Кривуля погладил ее по заду.

– Слушай, Виолетта, завтра идем в кабак. Любой, по твоему выбору, в какой захочешь. Заметано?

Девушка кивнула.

– Дай телефончик, позвоню, сговоримся.

– Я без телефона живу.

– Тогда мой запиши. Это здесь, на вахте, меня позовут.

– Давай.

Виолетта записала шесть цифр.

– Позвони завтра часов в пять.

– Договорились.

Но Виолетта позвонила из уличного автомата уже через сорок минут и по совсем другому номеру, который нигде не записывала и помнила наизусть.

– Он их знает. Аж в лице изменился, вспотел весь, говорить не мог. Но когда Алекс спросил, не признался.

– Хорошо, Мальвина, молодец, – сказал человек на другом конце провода. – Как отработала?

– По-черному.

Это означало, что она выполняла все в натуре и в полном объеме, без какого-либо обмана или притворства.

Человек сочувственно вздохнул:

– Ну отдыхай, девочка. До свидания.

Опасения Кривули оправдались на все сто процентов. Потому что собеседником Виолетты, имеющей оперативный псевдоним Мальвина, являлся подполковник милиции Коренев, лучший агентурист Тиходонска, а может, и всего Северо-Кавказского региона.

Лис принял звонок Мальвины уже за полночь. Он думал, что это сообщение поставит точку в оперативной работе по РД «Обочина», но за последние сутки поступила информация, которая окончательно запутывала, казалось бы, раскрытое дело.

Еще днем в кабинет вошел несколько обескураженный Гусар, выезжавший на обыск в квартиру Фитиля.

– Ничего не нашли, – сообщил он, однако только эта неудача не могла вызвать у него такой озабоченности: преступники умеют прятать опасные улики, и вовсе не каждый обыск дает результат.

– Что-то у нас не стыкуется, – продолжил Гусар. – Проверили его по датам нападений – в трех случаях у него железное алиби! Последний раз он вообще с утра напился и попал в вытрезвитель!

– Вот так штука! – изумился Лис.

Но на этом сюрпризы не кончились. Через несколько часов аналогичное сообщение привез Волошин, отрабатывавший Самсонова. На квартире ничего не обнаружено, в дни нападений Самсон, как обычно, выполнял обязанности телохранителя у одного из тиходонских коммерсантов, сопровождал шефа в деловых поездках, и это видели многие не связанные между собой люди.

Четвертого названного Печенковым соучастника – некоего Григорьева – вообще установить не удалось. То, что сведений о нем не оказалось в адресном бюро – понять можно: живет без прописки. То, что его нет в городе

– тоже легко объяснить: испугался и скрылся. Но то, что его никто никогда не видел: ни знакомые и соседи самого Печенкова, ни окружение Фитиля и Самсона, объяснить нельзя никак. Человек не может быть невидимкой. Если он не выдуман для отвода глаз.

– Ну что ж... Пойдем доложим начальству, – совсем поскучнел Лис. В этой ситуации он выглядел полным идиотом. А может, кое-кем и похуже...

– Значит, расклад такой, – подвел итог Колорадский Жук, когда ему представили собранные материалы. – Печенков дает показания на Королева и Самсонова. Но они ничем к делу не привязываются, больше того – имеют алиби. Скорей всего это оговор. Если предположить, что Печенков осведомлен о смерти Королева и Самсонова, то все ясно: валить на мертвых – излюбленный прием этой братии. Но как он в камере мог получить эту информацию?

Нырков развалился в кресле и пристально смотрел на Лиса. Тот молчал. А что тут скажешь? Жук вполне мог знать, что Лис выводил задержанного на место убийства. А если еще не знает, то наверняка узнает в ближайшее время. И его умозаключения получат вполне логичное объяснение: непрофессиональные действия начальника оперативного отдела подсказали подозреваемому линию поведения и завели следствие в тупик. А то и еще хуже: Коренев расколол задержанного на чернуху, чтобы показать результативность своей работы. Что возразить? Так и выходит!

Колорадский Жук гипнотизировал Коренева взглядом, будто ожидая, чем тот сумеет оправдаться. И у Лиса было железное оправдание: про Фитиля Печенков сказал Лешему в камере, когда еще не знал, что тот убит! Но он не мог «светить» Лешего! Его надо вообще выводить из дела, потому что это он. Лис, послал его туда, где его хотели убить! И убили бы, не позаботься он сам о себе!

Пауза затянулась, Нырков понял, что оправданий не последует.

– И это двойное убийство в непосредственной близости от ИВС... – задумчиво продолжил генерал. – Совпадение? Странное совпадение...

Вернувшись к себе, Лис нарисовал простенькую схему: кружок с фамилией «Печенков», от него две пунктирные стрелочки, упирающиеся в кружки «Фитиль» и «Вовчик-массажист». Последний фигурант уже установлен – Рогалев Владимир Иванович, тридцать девять лет, судим в семьдесят шестом за пособничество бандитской группе «Призраков», получил восемь лет, отбыл семь с половиной. После освобождения ни в каких криминальных делах замешан не был. Теперь следовало выяснить, связан ли он с Фитилем и Самсоном. Если он их не знает, значит, Печенков действительно называл всех, кто пришел на ум... Тогда убийство именно этих двоих действительно редчайшее совпадение!

«Стоп! – оборвал Лис сам себя. – Какое, на хер, совпадение, если эти „быки“ назвали Лешего по псевдониму? Да и вообще, таких совпадений не бывает!»

Он все же встретился с Мальвиной и дал ей задание. Подробно проинструктировал, даже сказал, во сколько по местному телевидению передадут информацию о происшествии. И вот результат: Рогалев знает убитых. Значит, Печенков связал их не случайно... Вновь зазвонил телефон.