Дэл прилежно засуетился. Открепил от фургона прицеп и устроил отличную маленькую сцену. Всего дела было минуты на три, но он растянул на все десять, а потом еще десять минут заставил их ждать. Мужчины начали свистеть и хлопать в ладоши. Дэл сделал вид, что встревожился. Это им понравилось. Он споткнулся, насмешив их.

— Эй, мистер, есть у тебя там девочка, или как? — выкрикнул кто-то.

— Лучше бы она здесь была, вместе с тобой, — добавил другой.

— Джентльмены, — провозгласил Дэл, жестом требуя тишины. — Сладкая Джинни очень скоро появится на этой сцене, и вы не пожалеете, что пришлось подождать. Обещаю вам исполнение всех желаний. Я несу красоту в пустыню, джентльмены. Вожделение на ваш вкус, ничем не сдерживаемые страсти. Сексуальные преступления, какие вам и не снились!

Поменьше болтовни, мистер! — крикнул ему мужчина с глубоко запавшими глазами. — Покажите-ка ваш товар!

Остальные поддержали его, топая и свистя. Проняло, решил Дэл. Он как раз и старался их раззадорить. Нетерпение, досада и недовольство. Ненависть, ожидающая сладострастного разрешения. Он махнул рукой, как бы отгоняя их, но шум не умолкал. Он протянул руку к дверце фургона — и добился мгновенной тишины.

Двойная дверь распахнулась. Открылся красный бархатный занавес, расшитый сердечками и херувимами. Дэл протянул руку. Сделал вид, что нашаривает за занавесом что-то, скрытое от него. Зажмурил один глаз, скроил удивленную мину — мол, не могу найти. Забыл, как делается этот фокус! И наконец внезапный рывок, и Джинни двойным сальто вылетает на сцену во всем своем великолепии.

Толпа разразилась дикими криками восторга. Джинни дирижировала хором. Одета она была соответственно: короткая белоснежная юбочка, белые сапожки с кисточками и белый свитерок с вышитым на груди большим красным "Дж".

— Сладкая Джинни, джентльмены, — торжественно провозгласил Дэл, — предстает перед вами в образе Барбары Джин, капитана школьной команды болельщиков. Чиста как снег, но чуточку испорчена и не прочь кое-чему научиться, если учителем будет полузащитник Бифф. Ну, что скажете?

Мужчины свистели, орали, топали ногами. Джинни гордо поворачивалась перед ними, высоко вскидывая ноги, отчего они всякий раз восторженно ахали. Тридцать семь пар глаз ясно говорили, чего им надо. Мужчины гадали, что скрыто под одеждой. Вспоминали старые запылившиеся сценарии о любви и насилии. И вдруг так же внезапно, как появилась, Джинни исчезла. Мужчины чуть не взяли штурмом сцену. Дэл беззаботно ухмылялся. Занавес раздвинулся, и Джинни снова показалась перед ними — светлые волосы сменились густой рыжей шевелюрой, в мгновение ока изменился и костюм. Дэл представил сиделку Нору, ангела милосердия, мягкую, как вата в руках пациента Пита. Еще мгновение, и волосы блестят, как вороново крыло, и она классная дама Салли, холоднее ключевой воды, пока двоечник Стив не доведет ее до взрыва ярости.

Джинни снова исчезала. Над равниной гремели аплодисменты. Дэл поощрительно кивал, потом поднял руки, прося тишины.

— Разве я вас обманывал, джентльмены? Разве она не воплощение ваших мечтаний? Не такой ли любви вы ждали всю жизнь? Разве бывает тело слаще, кожа мягче? У кого еще такие белые зубки, такие блестящие глазки?

— Верно, только настоящая ли она? — выкрикнул человек с изуродованным лицом, заштопанным грубо, как старый носок, — Мы здесь люди богобоязненные. Мы с машинами не трахаемся.

Другие в знак согласия орали и потрясали кулаками.

— Что ж, я вовсе вас не виню, сэр, — закивал Дэл. — Мне самому случалось пробовать куколок-андроидов. Резина-резиной, могу вас уверить. Это не для вас, я ведь с первого взгляда узнаю мужчину, который знает толк в женщинах. Нет, сэр! Джинни самая что ни на есть настоящая, и она ваша в любой роли по вашему выбору. Семь минут блаженства, джентльмены, но я клянусь вам, они стоят целой жизни. Если это обман, получите свое добро назад. И всего-то за один американский галлон бензина.

Как Дэл и ожидал, в ответ послышались стоны и ропот.

— Да это просто мошенничество! Ни одна женщина сколько не стоит!

Дэл держался твердо. Стоял с мрачным и разочарованным видом.

— Мне в голову не придет отнимать у вас ваш товар, — сказал он. — Не мое дело загонять мужчину в сладкие объятия, заставлять его погружать свою мужественную душу в золотое сияние. Нет, если он считает, что красотка ему не по карману. Что вы, сэр! Я так дела не веду и никогда не вел!

Мужчины придвинулись ближе. Дэл чуял их недовольство. Читал хитрые мысли в их головах. Всегда наступал такой момент, когда им приходило в голову, что можно насладиться Джинни и даром.

— Подумайте хорошенько, джентльмены, — сказал Дэл. — Человеку приходится подчиняться обстоятельствам. А пока вы размышляете, обратите внимание на крышу фургона. Потрясающая и абсолютно бесплатная демонстрация невиданной меткости!

Дэл еще не закончил говорить, до мужчин еще не дошел смысл его слов, когда вновь появившаяся на сцене Джинни запустила в воздух дюжину фарфоровых блюдечек.

Никто не успел уловить движения Черного опоссума. Поворот вместе с креслом на сто сорок градусов, и очередь из стволов разнесла блюдца в фарфоровую пыль. Над равниной раскатился гром. На головы мужчин посыпались осколки. Опоссум встал и слегка поклонился, оскалив зубы в хищной ухмылке. Глазам мужчин предстали шесть футов и девять с четвертью дюймов сумчатой ярости и невероятного проворства, черные агатовые глазки и пасть, полная острых зубов грызуна. Сомнений как ни бывало. С пятидесятым калибром не спорят. Сегодняшнее удовольствие явно не из даровых.

— Заводите моторы, джентльмены, — улыбнулся им Дэл. — Я готов принять у вас плату. Пока ждете очереди к счастью, попробуй те горячих тако. И осмотрите нашу выставку чудес фармакологии и расширяющих кругозор наркотиков.

Еще мгновение — и мужчины потянулись обратно к частоколу. И вскоре стали возвращаться с помятыми канистрами в руках. Дэл обнюхивал каждый галлон на случай, если какой-нибудь шут задумает провести сто на воде. Каждый, получив номерок, занимал свое место. Дэл продавал тако и тяжелые наркотики, выторговывая сколько получится. Свечи, керамические кувшины, ржавые ножи. Половину справочника по техническому обслуживанию "крайслера" марки XX — "городской танк". Наркотики были разных цветов, но все одного состава: двенадцать частей душицы, три части кроличьего помета и одна — низкосортной марихуаны. Все это под бдительным взором опоссума.

— Господи, — сказал первый, выходя из фургона. — Она этого стоит, вот что я вам скажу. Возьмите сиделку, не пожалеете.

— Лучше училка, — сказал второй. — Ничего подобного в жизни не видел. И наплевать мне, настоящая она или нет.

— Чем вы заправляете свои тако? — спросил клиент у Дэла.

— Ваших знакомых в начинку не кладем, сэр, — ответил тот.

— Долгий был день, — сказала Джинни. — Честное слово, я как выжатая. — Она сморщила нос. — Как приедем в город, первым делом берись за шланг, Дэл. Там воняет, как в сточной канаве, а то и хуже.

Дэл прищурился на небо и свернул в редкую тень мескита. Остановившись, попинал шины. Джинни вышла из машины, обошла вокруг, потянулась.

— Время позднее, — заметил Дэл. — Поедем дальше или остановимся здесь?

— Как по-твоему, те мальчики не надумают вернуть обратно свой бензин?

— Надеюсь, что надумают, — отозвался с крыши Черный опоссум.

— Злючка ты, я тебе скажу, — засмеялась Джинни. — Черт, давайте поедем дальше. Я не откажусь от горячей ванны и городской кормежки. Что там впереди?

Если этой карте можно верить — Злая-весть-с-востока, — ответил Дэл. — Джинни, ночью ездить опасно. Кто знает, кто поджидает на дороге?

— Зато я знаю, кто поджидает у нас на крыше, — возразила Джинни. — Поехали. Я вся исчесалась от грязи и паразитов, и перед глазами у меня сияющим видением сто-чтванна. Если хочешь, могу сменить тебя за рулем.