Едва успел Громф выйти из комнаты, как Верховная Мать Квентл Бэнр проверила, действуют ли ее заклинания, не позволяющие посторонним подслушивать и подглядывать за происходящим. Затем она разразилась длинной гневной тирадой и обрушила на своих служанок мощное заклинание, в результате чего две рухнули на пол, корчась в агонии, а третья испустила дух.

Верховная Мать Зирит уже связывалась с ней, выпрашивала у нее помощь и сведения, потому что боялась этого союза Домов Ханцрин и Меларн, о котором только что предупреждал Громф. Действительно, ее Дом и город К’Ксорларрин были опустошены войной. Список убитых и тех, кому угрожало наказание за ошибки, впечатлял. В число неудачников входили также сын и дочь Зирит, маг Рейвел и верховная жрица Сарибель, принадлежавшие теперь к Дому До’Урден. Старшая дочь Зирит, верховная жрица Береллип, совсем недавно была убита Дзиртом и его друзьями; ее мастер оружия, могучий воин Джирт, расстался с жизнью во время нелепого предприятия в дикой тундре, известной под названием Долина Ледяного Ветра. Больше сотни рядовых солдат и магов Зирит погибли в боях на Серебристых Болотах.

Сами по себе неприятности Верховной Матери Зирит вовсе не тревожили Квентл Бэнр, даже наоборот. В конце концов, она с самого начала не собиралась допускать, чтобы К’Ксорларрин стал чем-то большим, нежели сателлитом Дома Бэнр, несмотря на то что его называли «городом-побратимом» Мензоберранзана. К’Ксорларрин, наряду с Бреган Д’эрт, должен был служить орудием Дома Бэнр в борьбе с Домом Ханцрин за господство в торговле с жителями поверхности. Вопрос торговли являлся единственным уязвимым местом в броне Бэнров и единственным преимуществом, которым другие Дома могли воспользоваться против всемогущего Первого Дома Мензоберранзана.

Квентл не слишком расстроило и сообщение о гибели Тос’уна Армго, дезертира-отступника, который никогда не пользовался особой благосклонностью Верховной Матери Мез’Баррис Армго и являлся лишь незначительным членом ее Дома.

Тем не менее все эти события в целом, вместе со смертью белого дракона и исчезновением Сумерек Госпожи Ллос, могли привести ко всякого рода неприятностям. Квентл опасалась, что Верховная Мать Мез’Баррис вздумает заключить союз с Домами Ханцрин и Меларн. Таким образом, Дому Бэнр, защищая К’Ксорларрин, придется иметь дело с тремя этими кланами. Если это произойдет, тогда Седьмой Дом Мензоберранзана, Дом Вандри, наверняка встанет на сторону заговорщиков.

Верховная Мать Бэнр считала, что остальные члены Правящего Совета на ее стороне, но поддержат ли они ее открыто, дадут ли ей воинов, жриц, магов?..

Речь шла о кланах дроу, а единственное, в чем можно было быть уверенным, имея дело с дроу, это в том, что на них ни в коем случае нельзя полагаться. Отношения между ними нельзя было назвать союзническими, это были всего лишь временные соглашения, заключенные под давлением обстоятельств, а Квентл в последнее время сильно закрутила гайки в Совете. Верховные матери были возмущены как ее действиями на Серебристых Болотах, так и возрождением Дома До’Урден. И, разумеется, назначением дартиир, эльфийки с поверхности, на пост Верховной Матери Восьмого Дома.

Мать Бэнр вывела из себя лидеров кланов, открыто унизила их с целью продемонстрировать свое превосходство, заставить их подчиниться и сидеть тихо. До недавнего времени это работало, но сейчас, после поражения на Серебристых Болотах, после того как дворфы снова захватили господствующее положение в этой области, наступил критический момент.

– Но в нашей жизни эта ситуация не нова, – сказала она себе, отогнав мысли об исчезновении Сумерек, о гибели белого дракона и крахе амбициозных планов Тиамат.

Квентл кивнула собственным мыслям и прикрыла глаза. Несмотря ни на что, она оставалась Верховной Матерью Бэнр. Она верила, что Ллос по-прежнему на ее стороне. Она чувствовала это, чувствовала в этот миг особенно остро.

Она сосредоточила в своих руках абсолютный контроль над Мензоберранзаном и правила городом железной рукой, как потребовала от нее Ллос.

Но как сохранить эту власть в новые, опасные времена, полные тревог и неуверенности в завтрашнем дне?

Квентл погрузилась в медитацию, в воспоминания о далеком прошлом, которые не являлись ее собственными. Воспоминания, которые она сейчас перебирала, принадлежали ее матери, Ивоннель Вечной, Квентл получила их при помощи телепатии от проницателя разума, бывшего советника ее матери.

И вот, отключившись от реальности, она увидела совершенно иной Мензоберранзан. Стены и пол гигантской пещеры, в которой располагался город, еще не обработанные каменщиками дроу, были грубыми, шероховатыми. Не было волшебных огней, цветной иллюминации, подсветки вокруг дворцов крупных кланов, не было свечения Нарбонделя, «тепловых часов» Мензоберранзана.

Квентл поняла, что видит молодой город. Тем не менее в недавно основанном Мензоберранзане среди немногочисленного населения уже начались смута и междоусобицы.

В этой обстановке Дом Бэнр начал свое восхождение к власти. В эти времена безграничных возможностей Дом Бэнр не упустил ни одной из них.

Она видела дроу.

Она видела демонов.

Демонов было так много! Десятки и сотни: от никчемных манов, «пушечного мяса» Бездны, до могучих глабрезу, демониц марилит, налфешни и даже гигантских балоров. Они бродили по улицам, в неистовстве крушили все вокруг, пожирали всех, кто попадался под руку, участвовали в оргиях дроу, в схватках с дроу, подчинялись любым импульсам, которые возникали в их безумном сознании, где царили лишь мысли об убийствах и разрушениях.

Да, это действительно был хаос!

Но Верховная Мать Бэнр поняла: хаос являлся лишь видимостью, сравнимой с немногочисленными пьяными драками в городе, где стоит регулярная армия под командованием суровых военачальников.

Тем не менее этот «контролируемый хаос» сыграл свою роль. Демоны причиняли жителям немало ущерба и неприятностей и создавали неразбериху, необходимую для того, чтобы приковать все внимание низших Домов. Рядовым семьям дроу некогда было объединяться и строить козни против восходящего Дома Бэнр в дни, когда демоны в буквальном смысле слова ломились к ним в двери.

Верховная Мать Бэнр, усмехаясь, просматривала чужие воспоминания, в которых какой-то балор сражался с целой шайкой чазмов-демонов, похожих на мух.

Эти демоны не представляли опасности для крупнейших Домов города даже во времена беспокойной молодости Мензоберранзана. Они были настолько разобщены и неорганизованны, что не могли угрожать порядкам Мензоберранзана, порядкам, которые диктовали Дом Бэнр и Дом Фей-Бранш.

Однако демонов в городе было так много, что они занимали все мысли матерей низших Домов, и те посвятили все свое время исключительно борьбе за выживание. Незначительные Дома были настолько поглощены охраной своих жилищ и стен, что даже не думали о борьбе с конкурирующими семьями.

Верховная Мать Бэнр открыла глаза и принялась обдумывать смысл видения.

– Из хаоса рождается порядок, – прошептала она.

Воспоминания Ивоннель Вечной продемонстрировали Квентл, как следует действовать дальше.

– Нет, – произнесла она уже громче, качая головой, – она была уверена в том, что эта дьявольская возможность подсказана ей самим божеством. – Это госпожа Ллос показала мне, что нужно делать.

Игра в кошки-мышки с сестрой не улучшила отвратительного настроения Громфа. Допустим, он свалит Квентл, размышлял архимаг, допустим, он уничтожит всех матерей и жриц города, всех до единой, но чего он этим добьется?

Он был мужчиной, всего лишь мужчиной. Даже после того как помыслы Госпожи Ллос обратились к Пряже, к Царству Магии, в котором он достиг большего могущества, чем любой другой темный эльф за многие века, – нет, за тысячелетия, а возможно, и за всю историю расы, – Ллос не испытывала никакой благодарности ни к нему, ни к его собратьям, мужчинам-магам.

В Академии Магик, где дроу изучали темные чары и которой руководил Громф, обучались практически только мужчины. Существовало лишь несколько исключений – это были жрицы, которые желали расширить свои сверхъестественные возможности, дарованные богиней, за счет магических заклинаний. Но как только Пряжа превратилась в паутину, как только всем показалось, что Госпожа Ллос скоро захватит владения богини Мистры, все благородные Дома отправили в Академию Магик своих дочерей.