— Ник… — она замолчала. Он излучал энергию и бодрость, и ей вдруг показалось, что это он назначил ей свидание, а не она.

— Итак, что вам угодно, мисс Джолэй? — спросил он неожиданно резко. — Вручить мне взятку и предложить шпионить за вашей сестрой?

Она снова почувствовала, что сделала глупость, решив встретиться с ним, и хотела встать и уйти, но он сразу переменил тон: — Не сердитесь, пожалуйста. Признаю, что это шутка дурного вкуса. Останьтесь, давайте выпьем. — Он явно раскаивался. Она снова придвинулась и сказала:

— Но только за напитки плачу я, ведь я вас сюда пригласила. Мне надо с вами посоветоваться о новой формуле мужского одеколона. «Итак, я все-таки решила довериться ему», — подумала Ви.

Взгляд его снова стал жестким. Ви знала, что сейчас он работает над новой линией мужских ароматов для «Мотека» и сможет сказать, является ли запах личного одеколона Армана «революционным» для парфюмерии сегодня. Конечно, он может украсть формулу Армана, но Ви надеялась, что его антагонизм с Марти помешает этому. Она рисковала: ей нужен был совет эксперта, и в то же время она боялась предательства.

— Вы играете с огнем, не так ли? — резко сказал он, угадав ее мысли. — Ну, давайте.

Оркестранты вернулись на сцену, и музыка зазвучала вновь. Ви глубоко вздохнула и достала из сумочки листок бумаги с записанной на нем формулой и пятном от одеколона.

Ник прочитал, понюхал и кивнул. — Очень интересный тонкий мужской запах. Такой одеколон будет иметь успех.

— Но он не повторяет другие запахи? — настойчиво спросила она.

— Давайте условимся, милая леди, что информацию о своей работе я не разглашаю.

Ви покраснела. Он словно повторил ей, что не будет для нее шпионить. Но она и не требовала этого, может быть, лишь бессознательно…

— Я не собиралась… — запротестовала она — и замолчала, пытаясь разобраться в самой себе. Враждебность к Марти — вот что заставило ее обратиться именно к Нику. Она могла бы найти и другого эксперта. Она выбрала его, потому что он связан с Марти, которая ее победила, — и он может признать ее превосходство над Марти как парфюмера.

Она вдруг почувствовала себя нехорошо, словно узнав, что ее кто-то обманул, и обнаружив, что обманщица — она сама.

— Вам плохо, леди? — спросил ее Ник.

Она посмотрела на него с уважением, — это он заставил ее разобраться в самой себе. Блеск, интуиция, резкость — он словно воплощение Марти в облике мужчины Это сходство и порождает взаимную враждебность.

Музыка замолкла, раздались аплодисменты. Ви наклонилась к Нику: — Не упоминайте Мартине о встрече со мной, хорошо?

— Вы хотите создать конкурирующую линию, не так ли?

— Не знаю. — Она тряхнула головой. — Иногда я сама не знаю, чего мне ждать от себя.

Ник улыбнулся. — Вы мне нравитесь, Ви Нувель. За вашу прямоту.

Она удивленно раскрыла глаза и засмеялась. — И вы мне это говорите! Только что вы дали мне понять, что я коварна.

Он тоже засмеялся: — Ну, значит, коварная, но прямая!

Он нравился ей, она испытывала к нему приязнь, готова была считать своим другом. И рассказала, как другу, что хочет возродить прежнюю «Джо-лэй», но в обход контракта, который вынуждена была подписать, использует имя «Нувель». — Сестра обвела меня вокруг пальца, — пожаловалась Ви. — Но дело не в том, что я хочу отомстить — я хочу снова создать свою фирму. Л для того, чтобы кто-то мне помог и вложил деньги, надо иметь пробивной силы товар. Как вы думаете, Ник, этот одеколон годится? Я не уверена. Понимаете, надо что-то такое, чтобы у людей глаза на лоб полезли.

— Не беспокойтесь, солнышко, это у вас получится.

— Что вы имеете в виду?

— Да вас. Посмотрите на себя — у любого глаза на лоб полезут.

Она снова почувствовала, что он не друг, а лукавый уклончивый наблюдатель, а возможно, и противник. Ви осознала, что его мысли заняты не ею, и он просто забавляется, играет. Она достала сумочку и позвала официантку. — Покончим на этом, — сказала она ему, расплатившись за напитки. — Спасибо, что согласились встретиться.

Он остался сидеть у столика, уставившись на Ви взглядом, который женщины называли «постельным». Он знал, что она ощущает неловкость под его взглядом. Это была часть игры, которую он любил: искусными приемами одержать верх над женщиной, подчинить ее. Особенно приятно добиться этого с гордой, утонченной женщиной. Он одолеет ее гордость, не предложив ей проводить ее домой, пока она сама не попросит. Л она попросит — побоится идти одна по темным улицам предместья.

— Прощайте, — сказала она, протягивая ему руку. — Простите, что отняла у вас время. — С этими словами она уже двинулась к двери.

— Эй, — воскликнул он, вскакивая со стула и устремляясь за ней. — Как же вы вернетесь домой?

— Пешком, — ответила она с искренним удивлением. — Я живу недалеко. А вы посидите еще, послушайте музыку.

Она быстро прошла к дверям, а Ник, нахмурившись, вернулся за столик. Ох уж эти сильные женщины! Черт побери сестер Джолэй — почему они непохожи на других женщин? Делая комплименты Ви, он думал не о ней, — перед его глазами стояла Мартина. Сегодня утром она вошла, стуча каблучками, в его лабораторию и, не взглянув на него, обратилась к новому сотруднику. Глядя на ее холодную улыбку, он хотел повалить ее на пол и неистово овладеть. «Черт ее побери, — думал он, едва сдерживая дрожь. — Я должен добиться ее, подчинить себе, она должна смириться».

Ви нервничала. Улица Гудзон была плохо освещена, и возвращаться домой без спутника было страшно. Она не хотела показать этой слабости ни Нику Бенедетти, ни Дону Гаррисону — мужчины склонны пользоваться слабостями женщин.

Сзади послышались шаги. Что если этот прохожий нападет на нее в темной аллее…

«Не думай об этом, — приказала она себе. — Вспомни про эликсир тигра».

Перед нею проплыло лицо Чандры. До сих пор она не примирилась с этой потерей. Жизнь подарила ей чудесного друга, рядом с ним Ви всегда была энергичной, верящей, честной.

Она подумала о встрече с Ником Бенедетти, и впервые со дня ее крушения ей пришло в голову, а надо ли вступать в битву? Может быть, просто примириться с поражением? Не начинать эту скверную дуэль с сестрой? Фехтование — прекрасный вид спорта, но хороши ли дуэли в жизни?

Фехтованию научил ее Юбер, потом она продолжала заниматься в клубе и достигла такого мастерства, что встречалась на поединках не только с женщинами, но и с мужчинами своего клуба.

Шаги приближались. Она напряглась и чуть замедлила шаг. Ее обогнала молодая женщина — в свободном жакете, руки в карманах. «Она моложе меня и не боится, — подумала Ви, — и я не должна».

Она вернулась к прерванному течению мыслей. Начинать ли ей сражение с сестрой? Всю жизнь Марти сражалась против Ви, теперь Ви хочет напасть на нее. «Хочу ли я этого? — думала Ви. — Да, хочу, если буду уверена в победе. В победе над «Мотеком»? Если я не начну битву, что остается? Наняться на работу? А может быть, окажется, что формула Армана — «жидкий динамит»? Или Джош Маннинг сотворит для меня чудо?»

Подойдя к своему дому, Ви достала ключи из бокового кармана сумочки. Улица была безлюдна, чернели силуэты деревьев. Недалеко от ее дома стоял большой блестящий «роллс-ройс». Символ роскоши, король автомобилей. На миг душу Ви пронзило сожаление о ее чудесной квартире в центре Нью-Йорка, богатой и изысканно обставленной.

Дверца автомобиля была открыта; раздался тихий голос: — Ви… Ви…

Она замерла у дверей своего дома с ключом в руке — мучительно знакомый голос, за шестнадцать лет не стершийся в ее памяти.

Юбер Монтальмон вышел из машины; в свете уличного фонаря он выглядел таким же обаятельным и романтичным как в дни их любви, много лет назад. У нее перехватило дыхание.

— Ви, ты прекрасна, как прежде… — сказал он, ступив к ней, но ее жалобный возглас остановил его: — Не надо, пожалуйста!

— Разве мы не можем поговорить? Совсем недолго!

«Почему бы нет? — подумала она в полном смятении. — Что это такое? Он приехал снова сделать ей предложение? Нет, она не позовет его в свой дом».