— Ви, моя прекрасная Ви! Прошло столько лет, а ты для меня осталась единственной женщиной, которую я любил в моей жизни.

— Забудь об этом.

— Ты, можешь простить меня?

— Нет, — сказала она медленно. — Я не считаю тебя ответственным за смерть моего отца. Я не знаю, мог ли ты как-нибудь предотвратить ее. Наверное, нет. Я отпускаю твои грехи, но прощение — это иное. Оно означает забвение. А забыть я не могу.

Он снова заговорил умоляюще.

— Судьба не позволила нам стать мужем и женой. Но мы можем стать партнерами. Работать вместе.

— Я не могу работать ни на тебя, ни вместе с тобой, Юбер. Ты говорил о потерях и опустошениях этой войны. Так вот, если я буду работать на тебя, это будет все равно что получать репарации. — Она встала из-за стола.

— Поверь, я никогда, никогда так не смотрел на это.

— А я не могу смотреть иначе. Прощай, Юбер!

Он стоял рядом с нею. — До свидания? — сказал он с надеждой.

— Прощай, — повторила она, пожимая ему руку.

Он остался стоять у стола и не проводил ее до дверей. Ви прошла в кабинку телефона, позвонила Полю, вышла и, взяв такси, назвала водителю адрес Майка.

Три недостающих ингредиента открыл Тэм Гханникар, сын Чандры. Первый оказался индийским лечебным маслом для детей.

— Может быть, оно употреблялось во Франции, и ваш отец использовал этот запах, он дает ноту свежести, — сказал Тэм.

Не прошло и недели, как он нашел еще два недостающих звена — экстракт из сосновых шишек и пахучее масло животного происхождения, вышедшее из употребления после войны.

Ви была бесконечно признательна Тэму, который в память отца, нежно любившего Ви, сделал для нее все, что мог.

Теперь все ингредиенты поступили в руки Ника Бенедетти, и его гений должен был скомпоновать их в драгоценный аромат.

Он объединял их в состав один за другим, и если Поль Меско работал по расчетам, как химик-теоретик, то Ник доверял только интуиции и обонянию, своему «золотому носу». Но опыт за опытом не приносили успеха.

Марти знала, над чем он работает, — он поведал ей о «революционном продукте для Ви». Но подробностей ей не удалось выпытать, он прикладывал палец к губам и заявлял: — Дай срок, это будет твое, детка, а пока подожди. А будешь задавать вопросы — буду тебе лгать.

Официально Ник взял в «Мотеке» отпуск, объяснив, что уже больше к ним не вернется. Но зачем отказываться от денег? Пускай платят. Он убедил Ви, что у него создались слишком напряженные отношения с Марти, чтобы продолжать совместную работу. Ви считала его блестящим честолюбивым химиком, который хочет занять ведущее место в ее будущей новой форме. Она не подозревала, что он с самого начала предает ее, а не Марти. Ник и Марти договорились обо всем: когда он вычислит формулу и создаст аромат, он отдаст его «Мотеку» и «Джолэй» и вернется из своего «отпуска» уже не только заведующим лабораторией, но и вице-президентом корпорации.

Джош Маннинг звонил трижды со дня их последней встречи, повторяя свое приглашение пообедать в «Кошке на крыше». В начале июня Ви согласилась.

— Сначала приходите ко мне, — сказал Джош, — выпьем коктейли, и я покажу вам свою квартиру.

— Спасибо, Джош, — спокойно возразила Ви, — лучше встретимся в вашем офисе.

Тон ее не допускал возражений.

«Какая женщина, — подумал Джош восхищенно, — красивая, умная и с характером. Воплощение вызова его мужской победоносности».

Впервые встретив ее в банке, он почувствовал в ней склонность к романтике и попытался сыграть на этом. Давно он не встречал такой изумительной женщины и поклялся, что она ответит на его призыв.

Когда Ви вошла, он попытался обнять ее, но она уклонилась.

— Сядьте, у меня есть кое-что для вас.

— Опять? — жалобно воскликнул он.

Она достала из сумки крошечный флакончик. — Опять, но не то же самое. — Она отвинтила пробочку и дала Джошу понюхать. — Это будет самый дорогой в мире аромат для мужчин, — заявила она.

Джош понюхал, закрыл глаза и понюхал еще, медленно, как смакуют глоток Вина ценой в 500 долларов за бутылку.

Ви наблюдала за ним, затаив дыхание.

Наконец, он посмотрел на нее с улыбкой. Это — нечто, — сказал он. — Таких запахов еще не бывало. Аромат расширяется, меняет спектр, сливается в гармонию. Черт возьми, Ви, я не умею говорить об ароматах.

— Прекрасно умеете. Вы уловили идею. Это действительно симфония запахов.

— Может быть, — он понюхал снова. — Или это многоцветный фейерверк, который вспыхивает новым цветком, когда думаешь, что он уже погас. Но почему вы сказали, что это самый дорогой аромат в мире?

Ви почувствовала его растущий интерес. Она верно рассчитала, как воздействовать на его экстравагантный характер.

— В составе этого аромата редчайшие ингредиенты. Многие из них никогда не применялись в парфюмерии. Они очень дороги. А для привлечения интереса покупателей мы поместим на каждом флаконе надпись: «Сногсшибательный предмет роскоши для мужчин!»

— Мне по душе это направление, — признал Джош. — Роскошь теперь в обиходе мужчин. Они покупают меховые шубы. Я читал рекламное объявление, в котором женщин призывают покупать бриллианты для мужчин, ну там запонки, перстни, булавки: «Вы без слов покажете, как вы его любите» И женщины покупают мужчинам дорогие подарки, какие раньше мужчины покупали женщинам.

— Нет, не то, — сказала Ви. — Мужчины сами себе будут покупать предметы роскоши, наверстывая годы, когда это было привилегией женщин Мужчины уже давно ходят в дорогие парикмахерские, делают маникюр…

— Прожигатели жизни, — вставил Джош.

— Вовсе нет. Кто делает пластические операции? Мужчины сорока — пятидесяти лет, занимающие значительные должности. Им надо выглядеть молодыми, чтобы сохранить свое место наверху Мужчины тратят миллионы, чтобы создать и сохранить свой привлекательный имидж. Мужчинам сегодня необходимы предметы роскоши.

Джош почувствовал ее энтузиазм. Она была воодушевлена и уверена в себе, руки ее взлетали, подчеркивая жестами речь.

Джош тряхнул головой, словно желая освободиться от наваждения. Какое финансовое обеспечение вам нужно? — спросил он.

— Десять миллионов долларов.

Он присвистнул. — Вы завышаете свои ставки. Кто это выбросит столько денег ради запаха?

— Я достану их, — сказала она убежденно. — Они нужны для обеспечения нового имиджа мужчины, а вовсе не запаха! Это будет эссенция успеха, роскоши, чувственного призыва. Она будет утверждать в мужчине чувство собственной ценности. — Эти мысли подсказал ей Майк, и она видела, что психологические обертоны воздействуют на Джоша.

Все же он колебался, и тогда она нанесла последний, хорошо рассчитанный удар: — Мы будем продавать этот аромат по каплям.

— Как это?

— Эта жидкость слишком драгоценна, чтобы продавать ее унциями, — с сияющей улыбкой объяснила Ви.

— Вот это мне нравится! — теперь Джош был охвачен энтузиазмом. — Это безумно, колоссально, неистово! Я вхожу в ваше дело, Ви! Мы откроем магазины роскоши для мужчин. Я организую рекламу через «Уолл Стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс»… Это пойдет!

— Ну, вот, теперь можно отпраздновать наше соглашение. Вы пригласили меня обедать? — смеясь напомнила Ви. Она встала, Джош обнял ее и поцеловал в губы.

— Пожалуйста… — сказала она, отстраняясь. Но Джош был в таком восторге, что не придал этому значения. — Обед, моя принцесса! В лучшем ресторане Нью-Йорка.

— И за обедом, — сонно зевая, рассказывала Майку Ви на следующее утро, — он так осыпал меня комплиментами, как будто это меня, усердно разрекламировав, будут продавать по каплям… Когда подали малиновый мусс, я уже совсем изнемогла от восхвалений!

— Значит, комплименты были слаще малины?

— О Майк! Да ты совсем не ревнуешь.

Он нагнулся и поцеловал ее между грудей.

— Если бы я думал, что ты влюбилась в Джоша Маннинга, я бы с ума сошел. Но ты пошла к нему за деньгами для дела, и он дал их тебе. Зачем же я буду плохо думать о нем? Он сделал тебя счастливой…