И вдруг нашла.

Зазвенел колокольчик. Кто-то уронил монетку. Она не обращала внимания.

Одно слово.

«Assassini».

Повинуясь некоему наитию, она выделила это слово среди остальных, еще до конца даже не осознавая, что видит его. Но оно было там. И снова, повинуясь наитию, она провела параллель.

«Убийца»...

Она увидела его на обратной стороне меню. То было роскошное меню званого обеда, который давал, без сомнения, какой-то важный человек. Однако имя хозяина нигде не упоминалось, даже намека не было. И вообще, меню, если так можно выразиться, не было официальным, а являло собой скорее всего просто памятку шеф-повару. И написано все было по-итальянски на обратной стороне этой памятки. Просто это слово бросилось в глаза, они как бы вырвали его из контекста.

Сестра Элизабет уселась за перевод.

«Кардинал С. попросил разрешения задействовать Клаудио Тричино из тосканских ассасинов, для решения вопроса с Массаро, который грубо попирает честь своей дочери Беатрис, являющейся любовницей кардинала. Разрешение получено».

Итак, вне всякого сомнения, этот Тричино вонзил нож в Массаро, который допустил две большие ошибки. Во-первых, вступил в кровосмесительную связь со своей дочерью, во-вторых, наставил рога самому кардиналу.

Эта записка, совершенно очевидно, не имела никакого отношения ни к материалам, среди которых находилась, ни к самому меню. Не было никаких ссылок на то, кто такие эти кардинал С, Массаро и Тричино. И тем не менее Элизабет ее заметила. Интересно, заметила ли тогда Вэл?...

Странно, как одно слово может включить память. Assassini.

Убийцы. Душегубы. Вполне распространенное явление в Средние века и времена Ренессанса. Любой человек, имеющий достаточно денег и власти, мог нанять их для нужного ему дела... защитить свою власть и деньги. Титулованная особа могла напустить их на своих врагов, принц крови — на соперника по трону, богач — на неверную жену или любовницу, которая вела себя неправильно... Брат — на сестру, которая слишком много знала... намеки на это содержались во множестве писем и документов тех времен. Но всегда только намеки.

А уж когда речь заходила о Церкви... о, Церковь славилась своим умением проливать кровь. Поговаривали, будто бы наемные убийцы расчищали Папе путь к трону. Хотя заказчиком необязательно являлся Папа. Им мог быть кардинал или какой-нибудь богатый священник. Платили деньги, и неугодный человек умирал.

Элизабет даже решила расспросить о наемных убийцах тех времен одного профессора из Джорджтауна. Отец Дейвенант улыбнулся и покачал головой, словно удивляясь, зачем вдруг понадобилась подобная информация такой хорошенькой девушке. Элизабет решила придержать язык, и он после паузы ответил:

— Да, разумеется, они существовали, в те времена жизнь человеческая стоила дешево. Поэтому и комментарии на этот счет весьма скудны. Расследованием убийств тогда толком никто не занимался, тоже одна из темных сторон жизни Средневековья. Мрачной и жестокой жизни. Мой дед приехал из Италии в начале века. И всех злодеев называл этим словом, assassini. Рассказывал, что сицилийская мафия ведет свое начало именно от первого наемного убийцы. Ну и конечно, все это обрастало домыслами и легендами...

Отец Дейвенант не стал распространяться на тему легенд, но Элизабет проявила настойчивость. Какими именно легендами?

— Вы же у нас не историк, сестра. Зачем вам все это?

— Вы историк. А я еще только учусь. Многие вещи начинались именно с легенд...

— Звучит красиво, но это не совсем точно.

— Тогда просветите меня, отец.

— Просто старые сказания. О всяких там тайных монастырях, о том, что у каждого Папы была целая армия наемных убийц. Можете представить, какую ерунду иногда придумывают люди. И Церковь всегда была для них соблазнительной мишенью...

— Но не все же здесь домыслы и ерунда! Я хочу знать, было такое или нет.

— Да, такие люди были. Кстати, где вы собираетесь проводить свое исследование?

— Думаю, в секретных архивах.

Отец Дейвенант громко расхохотался.

— Вы еще очень молоды, сестра. И не представляете, какой хаос царит в этих архивах. Просто не представляете. К тому же это самое лучшее и надежное место в мире, где можно что-то спрятать. Сами знаете, как устроены эти архивные крысы, они ничего не выбрасывают. Находят, допустим, какую-нибудь бумажку, э-э, двусмысленного или скандального содержания, и просто не могут заставить себя выбросить ее. И прячут. На самом, как говорится, виду. Поистине дьявольская хитрость.

Отец Дейвенант больше не стал обсуждать тему наемных убийц. И вообще мало что рассказал. Зато он объяснил, как архивисты прячут документы. И был прав. Было во всем этом нечто дьявольское.

* * *

На поиски можно было потратить годы. Или же взять первый попавшийся из семнадцати тысяч пергаментов и сразу найти то, что нужно. Но какая-то логика в размещении материалов все же существовала, и на следующий день Элизабет отыскала документы, повествующие о судьбе монастыря Сан-Лоренцо.

Произошло это в пятнадцатом веке и сопровождалось событиями, которые вполне могли найти отражение в совершенно инфернальных гобеленах того периода, что еще с той поры хранились исключительно в частных собраниях. На них изображались сцены колдовства, инцеста, осквернения Церкви, убийств, пыток, изнасилования целых женских монастырей, поклонения языческим идолам, словом, тирании, насилия и предательства в самых разнообразных формах. Подобные гобелены изобиловали совершенно чудовищными и непристойными деталями.

В центре событий стоял знатный флорентиец Веспасиано Ранальди Себастьяно, который сделал себя епископом, выложив за это целую гору дукатов. Папская семья отчаянно нуждалась в деньгах, и никого, похоже, не заботило, откуда они берутся, эти деньги.

Став епископом, Себастьяно принялся высмеивать Церковь, всячески подрывать доверие к ее миссии, подвергать сомнению ее достоинство и святость. Еще служа в частной армии Сигизмондо Малатесты, он совершал набеги на церковные земли, насиловал монахинь, занимался вымогательством и открытыми грабежами. Став епископом, он постоянно подвергал насмешкам и унижениям свою паству, отпускал непристойные шутки в адрес Девы Марии. А в своем замке занимался колдовством. Он превратил близлежащий монастырь в бордель для себя и своей охраны. Разврат и пытки были в те дни явлением довольно распространенным, но этот так называемый епископ превзошел всех и вся, о нем ходили страшные слухи.

Себастьяно устроил в своем замке настоящий рай для наемных убийц. И вот когда их стало слишком много — он нанимал головорезов за довольно высокую плату, создав, таким образом, некое подобие легиона смерти, — он обратил внимание на монастырь Сан-Лоренцо, находившийся примерно в дне верховой езды от замка. Себастьяно счел, что было бы неплохо разместить там своих наемников. Идея вполне логичная, поскольку многие убийцы набирались как раз из монахов. Этот Себастьяно вообще был человеком неоднозначным. Порой он так и излучал обаяние, славился своим гостеприимством, был очень хорошо образован, остроумен и боек на язык. В дебатах ему просто не было равных. К тому же он был епископом. И нельзя сказать, что своеобразные его взгляды на Церковь игнорировались обществом. Его убеждения разделяла, в частности, знать Тосканы, некоторые священники, монахи и монахини, а также ученые, поскольку оперировал он аргументами весьма убедительными, пусть и еретическими по сути своей.

Итак, решив, что Церкви более всего на свете необходимы кадры хорошо обученных убийц, он захватил монастырь, перебил всех тех, кто не пожелал ему подчиниться, и создал братство тосканских убийц, полностью лояльных епископу Себастьяно. При этом их могли нанимать и другие, если это не противоречило интересам епископа.

Папа знал о деятельности Себастьяно, но у него не было особого желания вмешиваться. Папа счел, что непокорный епископ сам, так сказать, роет себе могилу, что рано или поздно его уберет какой-нибудь его же наемник. Да и что такого ужасного, если разобраться, сделал этот Себастьяно? Ну да, захватил несколько заброшенных и полуразрушенных монастырей; убил нескольких безграмотных монахов, якобы изнасиловал каких-то никому не интересных монахинь. Да, занимался колдовством, но исключительно с одной целью: разнообразить свои любовные утехи. И командовал собственной армией наемников. Уж лучше оставить его в покое.