Растрепанный принц смеялся, обрушивая яростные удары. «Дитрих!», - дернулось сердце, когда сплетенные рапиры разомкнулись, а выпад принца едва не задел Дитриха.

- У меня был хороший учитель! – оскалился принц. Его светлые волосы, которые до этого выглядели так, словно кукольные, сейчас разметались по плечам.

- У меня тоже. Спасибо моей маме, к которой он заходил в гости, - яростно выдохнул Дитрих, с лязгом отбивая удар, предназначенный его сердцу. Рапира принца со звоном ударилась о балюстраду и с жутким скрежетом снова вернулась в бой, отразив удар Дитриха.

Я видела безумный огонь, горящий в его глазах под слегка съехавшей алой маской. Дитрих выглядел словно пьяный, яростно высекая искры из рапиры противника. «Он сражается так, словно ему уже нечего терять…», - ужаснулась я, застыв, как изваяние.

Черная фигура против красной заставляли меня ужасаться. Ведь любой исход дуэли будет страшен.

- Вы безумец, - отметил принц сквозь зубы, нажимая на свою рапиру, чтобы освободить ее от натиска второй рапиры. Он отпрянул, резко увернувшись от свиста чужой рапиры в воздухе. Только на его камзоле расцветал тонкая красная полоса.

- Да, я сумасшедший. А сумасшедшим нет пути назад, - страстно задыхаясь выпалил Дитрих, отбрасывая свивающиеся кольцами волосы назад. – Мне уже нечего терять! Все, что я мог, я уже потерял! Пусть это будет мой последний азарт!

Рапиры скользнули друг по другу, аж искры полетели.

Страсть и азарт, ярость и безумие, - все смешивалось в этой страшном танце смерти, когда противники смотрели друг на друга. Внезапно принц ударил да так, что Дитрих едва успел отскочить.

«Нет, нет, нет!», - выдохнула я, чувствуя, что не могу пошевелиться от ужаса. Я стояла возле двери, чувствуя, что каждый удар может стать последним.

- Тогда не обессудьте, - задохнулся принц, пытаясь вырвать своей рапирой рапиру Дитриха. – Если я вас убью!

В этот момент Дитрих вывернулся и набросил плащ на принца, ловко оттолкнув его ногой. Через мгновенье рапира Дитриха пронзила воздух в том месте, где только что стоял принц!

- Ах, - заметил принц, ловко увернувшись и снова оскалясь в жестокой улыбке. Как они были похожи. Ярость и азарт захлестнули Дитриха, а он начал смертоносное наступление. Принц ловко отбивал удары, а я молила судьбу, чтобы он отступился на разбросанных железяках.

В последний момент, принц вывернулся и оцарапал Дитриху плечо.

- Вы надели красное, чтобы крови не было видно? – спросил задыхающийся принц. – Только не говорите, что вы боитесь крови… Потому что ее будет много!

Рапира Дитриха рассекла воздух, а принц отклонился назад, едва не потеряв маску. И тут же нанес свой удар.

Его рапира вонзилась в плащ Дитриха и разрезавший его, но потерял равновесие и мощный удар ногой в спину отбросил его на несколько шагов. Подбросив рапиру в руке и перехватив ее в полете. Дитрих алой тенью метнулся к принцу, еще раз сбил его с ног и замер на задыхающимся на земле противником, наступив на его рапиру.

- Так нечестно, - задыхался принц, глядя на черный сапог, который стоял у него на груди. – Вы не имеете права убивать наследного принца!

- Ах, так вы принц? – усмехнулся Дитрих, срывая кончиком рапиры маску с лица принца и отбрасывая ее в сторону. Он явно издевался. – О, простите, ваше высочество! Если бы я знал, то убил бы вас сразу!

Дитрих тяжело дышал. Принц судорожно глотал воздух, глядя на кончик рапиры противника.

- Чудовище должно выглядеть, как чудовище, - усмехнулся Дитрих и расчертил лицо принца кончиком рапиры.

Принц закричал страшным голосом и потерял сознание от боли. Дверь, что была за мной, вздрогнула от ударов, а я отскочила.

- Уходим! Живо! – меня схватили за плечо и потянули за собой. Меня поволокли за собой в сторону каких-то зарослей, которые тут расчистили рапирой. Дверь чуть не вылетела от удара ногой. Дитрих на ходу расстегнул камзол, обнажив белоснежную сорочку со следами крови.

- Сюда,- тащили меня по темному коридору, со звоном отбрасывая рапиру. Я не помню, как меня втолкнули в карету, громко захлопывая дверь. Через мгновенье я почувствовала, как мои губы впились страстным поцелуем. Я от неожиданности даже не успела опомниться, чувствуя, с какой бешеной страстью меня целуют. Мои руки уперлись в широкую грудь. Я слышала кончиками пальцев, как быстро-быстро бьется его сердце. Как мокрые волосы касаются моего лица, а сорочка, пропитанная кровью и потом, кажется слишком холодной по сравнению с жаром его тела.

- Вы ранены, - прошептала я, чувствуя, что дуэль для Дитриха еще не закончилась. _- Вы…

Но меня снова закрыли поцелуем, который вскоре перешел в удушающе жаркий и требовательный.

- Не здесь… Потерпите… Я хочу вас… Я хочу… я… - задыхался Дитрих, сжимая меня с такой силой, что я вся подалась вперед. До боли закусив губу, я чувствовала, как дрожат кончики моих пальцев, впивающихся в его огорячее тело.

Он задыхался, упиваясь поцелуем. Натиск, с которым он целовал, впору было сравнить с яростью боя. И я сдавалась, с каждой секундой понимая, что у меня просто нет сил сопротивляться этой жадной безумной страсти.

- Вы ранены, - шептала я, чувствуя, что такого даже представить себе не могла. Мне казалось, что я сейчас задохнусь от внезапно накатившей страсти. Адреналин требовал выхода. «Я убью его поцелуем!», - билось сердце в висках, и я убивала его, но он все не умирал.

- Не здесь… - шептал Дитрих, уговаривая не сколько меня, а сколько себя.Я опомнилась только в тот момент, когда корсет ослаб, а карета остановилась.

Я не успела опомниться, как меня схватили и понесли в дом, с ноги открывая двери.

- Госпо… - послышался голос опоздавшего Джорджа. Он застыл на месте, а потом посмотрел вниз. Капли крови капали на до блеска натертый пол и оставались на ковре.

Я душила его поцелуем, задыхалась от его поцелуев.

- Я … я хотел сказать, что … - замер Джордж, внизу лестницы. Дверь в спальню распахнулась, а я сплелась с ним в убийственном поцелуе, сминая влажную рубашку и скользя руками по взмокшим волосам. Под ногой Дитриха что-то прошуршало.

Внезапно Дитрих остановился. Разгоряченный, с бесконечно порочным взглядом, он замер, почему-то опуская глаза на свой сапог. Я чувствовала, как сердце выпрыгивает из груди, как жар разливается по телу и как стынут его пылкие поцелуи на моих губах.

- Что случилось? – задыхаясь прошептала я, глядя на него непонимающим взглядом.

Дитрих прикрыл глаза, тяжело дыша, а потом посмотрел на меня.

- Уходи… - внезапно произнес он, скрипнув зубами. – Просто уходи! Бери карету, уезжай! Желательно обратно в Авильон!

- Что такое? – изумилась я, постепенно приходя в себя. Или прохлада, царившая в комнате, или лед, застывший в глазах Дитриха, заставили меня встать и выпрямиться.

- Однажды ты напомнила мне о том, что я женат, - усмехнулся Дитрих. Он говорил так, словно каждое слово дается ему с трудом. – Так вот, я вспомнил, что женат. Сейчас вспомнил. На одной очень хорошей женщине. И это разобьет ей сердце. Поэтому бери плащ и уходи…

Сказать, что я была шоке, ничего не сказать. От того, что я только что услышала, я потеряла дар речи.

- Но… вы… же сами говорили… что не любите… ее, - прошептала я хриплым голосом.

- Понимаешь, - выдохнул Дитрих, прижав руку к ране, а потом глядя на кровь. – Я любил, люблю и буду любить только одну. Ее больше нет. Но есть и другая. Пусть в ней нет сумасшествия и страсти, пусть она не сумасбродна и не так прекрасна, как ты, но…

Моему удивлению не было предела. Он отказался от мечты ради … жены? Ради маленькой швеи?

И тут я увидела, как он поднимает фантик от конфеты и комкает в руках. Так, а у нас, оказывается, не прибираются!

- … но я не променяю ее на одну ночь с тобой, - усмехнулся Дитрих, глядя на меня. О, каких усилий ему стоили эти слова. Страстное желание горело в его глазах, но он просто сжал кулаки.