Она попыталась сообразить, о чем ее просит самец. Она кое-что понимала в фруктах, точнее, в запахах, но когда попробовала понять, о каких фруктах идет речь, ее самец разволновался.

Наконец она догадалась, чего хочет самец, и подумала: что ж, пусть так и будет. Зато они полетают.

Вверх, вверх, на восходящих воздушных потоках, сквозь облака, стараясь не дышать. Потом еще выше, выше и, исключительно ради удовольствия, нырок вниз, падаешь, как камень со скалы, потом ловишь поток и скользишь, скользишь.

Что-то вроде смеха появилось в ее мыслях и эхом отразилось в мыслях ее самца.

Он нашел того, за кем они должны следить, и она последовала по пути, который указал ей самец. Да, это тот самый, мягкий. Так тому и быть. Теперь предстоит долгое, скучное ожидание, подумала она.

Она надеялась, что сможет не заснуть.

Не хочу за колдуна,

Что заклятия долдонит.

Не хочу за колдуна,

Что заклятия долдонит.

У него попросишь дождь —

Целый ураган пригонит.

Эй-хо-ха, эй-хо-ха!

Шаг вперед, шажок назад…

Закончив завтрак, Савн вышел из дома. Он оглядел жнивье, которое покрывало практически все поля вокруг, однообразную картину нарушали лишь амбары и другие хозяйственные постройки. Почва выглядела комковатой и неровной и казалась более коричневой, чем весной, хотя ему и говорили, что это лишь плод его воображения.

Совсем недавно, когда он выходил сюда, повсюду цвели цветы, по большей части синие, а также розовые и белые. Однако теперь поля походили на пустоши, за исключением длинной узкой полосы, идущей вдоль дороги, где стоял сложенный в невысокие скирды лен. Именно здесь он будет сегодня работать с сестрой. Ма и Па уже покончили с делами и ушли на западную часть плантаций льна, а Поли держала в руке маленькую косу и ждала его.

Стоял приятный, прохладный день, воздух казался сухим и чистым. Подходящая погода для работы. Больше всего Савн не любил начало сбора урожая, потому что любая работа получалась вдвойне тяжелой из-за жары. Дождь – тоже плохо. Но Савн чувствовал, что сегодня дождя не будет, на оранжево-красном небе почти не было серых облаков, похоже, с погодой опять повезло.

Он вытащил из-под крыльца два длинных мешка, встряхнул их и вывернул наизнанку, затем кивнул сестре.

– Мы скоро закончим, – сказала она.

– Я знаю. Сегодня или завтра.

Поли положила руки на бедра и несколько раз повернула корпус, словно хотела расслабить уставшие мышцы. Савн повел плечами и надел рукавицы из кожи лиорна. Через полчаса руки сильно вспотеют, но он по опыту знал, что лучше так, чем мозоли.

– Ну, начнем, – сказал он, и они направились на последнее поле.

Первой шла сестра с косой, а Савн собирал скошенный лен в мешки. Они быстро втянулись в рабочий ритм. Если бы они действовали не так согласованно, то Савну пришлось бы подбирать лен с земли, что занимало гораздо больше времени, да и нагрузка на спину заметно увеличивалась. Однако они уже давно работали вместе – стоило Поли скосить несколько стеблей, как растения падали в подставленную руку Савна, после он делал полшага назад, чтобы не мешать обратному ходу косы. Ему не требовалось следить за своими руками и растениями, а только за сестрой, чтобы чувствовать любое изменение ритма и избежать удара острого лезвия. Он очень хорошо знал, что произойдет, если он на время отведет взгляд – он трижды помогал господину Вагу зашивать людей во время этого сбора урожая.

Работа была скучной и однообразной, но не слишком тяжелой – особенно теперь, когда им удалось создать собственную систему, и он слышал регулярные вжик, вжик – с другой стороны трудились Ма и Па. Очень скоро – наверное, завтра, решил Савн – они встретятся, и сбор урожая нынешнего года закончится. Потом Ма и Па подготовят почву к зиме, на будущий год все повторится снова, а потом опять – и так до тех пор, пока Савн не сможет зарабатывать на жизнь в качестве лекаря, в Смолклифе или где-нибудь в другом месте. Пройдет несколько скудных лет, прежде чем он начнет присылать достаточное количество денег, чтобы компенсировать свое отсутствие. И тогда Ма и Па наймут кого-нибудь, а он будет копить деньги. Когда у него наберется достаточная сумма для путешествия…

Когда я решил, что хочу путешествовать? – спросил он себя.

Ну, если на то пошло, он еще не уверен, что так уж хочет покинуть родные места. Но тут Савн сообразил, когда у него впервые появились подобные мысли – он стоял перед своим домом, а ночь вдруг заговорила с ним. Он вспомнил, как спросил у Влада – его вопрос, казалось, произвел на человека с Востока впечатление, – вы спешите куда-то или от чего-то убегаете. А он сам? Что гонит его из дома? Хочет ли он бросить свою семью или его привлекают поиски приключений и денег? Может быть, человек с Востока способствовал появлению подобных мыслей? И явился ли Влад причиной удивительных ощущений, что ему довелось пережить в тот замечательный вечер?

Мне плевать, что говорят все вокруг, могу спорить: он не убивал Рейнса.

Они сделали один ряд и начали следующий, так прошло утро. Около полудня Па свистом подал сигнал, что Поли и Савну на сегодня пора заканчивать.

Когда они шли к дому, Поли сказала:

– Как ты думаешь, они закончат без нас?

Савн посмотрел на оставшуюся неубранной часть поля и ответил:

– Надеюсь, завтра не будет дождя.

Поли кивнула:

– Я тоже. Пойдем сегодня к Тэму?

– Конечно.

– Вчера ты меня не дождался.

– Правда? Да, верно. Наверное, я думал о другом.

– О чем, например?

– Не знаю. О разном. В любом случае сегодня мы пойдем туда вместе.

Савн вымылся, подождал, как и обещал, сестру, и они отправились в таверну Тэма. По дороге они почти не разговаривали, хотя Савну пару раз показалось, что Поли порывается что-то ему сказать или спросить, но не решается. Потом она запела “Крестьянина с грязными ногами”, и Савн к ней присоединился, как и положено, меняя местоимения. Он уже довольно давно не слышал этой песни и весело смеялся, когда Поли пропела новые куплеты, которые добавились с тех пор, когда он был в ее возрасте. Савн спел ей те, которых Поли не знала, и обрадовался, что они ей понравились.

Когда они пришли к таверне Тэма, Влада нигде не было видно, но народу, как и всегда в полуденное время, собралось немало, и Савн заметил, что многие бросают на него неприязненные взгляды. Поли тоже обратила на это внимание.

– Ты видел, – спросила она, – как на тебя смотрят? Им не понятно, почему ты столько времени проводишь с человеком с Востока.

Савн быстро огляделся но сейчас в их сторону никто не смотрел.

– В самом деле?

– Да.

– Хм-м… – Он пожал плечами. – Пусть удивляются.

– А что ты с ним делаешь?

– Узнаю много нового.

– Например?

– Ну, как ловить самоцветы на ветру – нет, я хотел сказать, ловить воду в… не имеет значения. Я учусь разному.

Поли нахмурилась, но не нашлась, что сказать – Савна это вполне устраивало. Он быстро покончил с салатом, попрощался с сестрой и направился к дому господина Вага.

По дороге он вдруг понял, что острота восприятия окружающего исчезла. Может быть, чудесные ощущения вернутся, когда он лучше освоит удивительное искусство, которое начал изучать с Владом.

Господин Ваг пребывал в прекрасном расположении духа, расхаживал по своему маленькому домику (который год назад, когда он только поступил учеником к лекарю, казался Савну большим) и без конца рассказывал разные истории, часто отвлекаясь и пускаясь в длинные рассуждения.

Интересно, решил ли господин Ваг загадку смерти Рейнса? – подумал Савн, но потом сообразил, что тот обязательно сообщил бы ему о своих достижениях, значит, сейчас лучше никаких вопросов не задавать.

Господин Ваг весь день не упоминал о Рейнсе, и Савн занимался уборкой дома, слушая истории и лекции господина Вага – он любил подобное времяпрепровождение, хотя учитель часто забывал о своем слушателе и довольно быстро забирался в такие дебри, что Савн переставал понимать, о чем идет речь.