Они утверждают, что знают образ жизни, превосходящий ваше существование на земле. Мистики духа именуют его «четвертым измерением», что представляет собой отрицание измерений. Мистики плоти именуют его «будущим», что представляет собой отрицание настоящего. Существовать значит обладать тождественностью. Какую тождественность они могут дать своей высшей сфере? Они не говорят вам, что ее нет, но не говорят, что есть. Все их отождествления состоят из отрицаний. Бог есть то, чего не может постичь человеческий разум, говорят они и требуют, чтобы вы считали это знанием. Бог — это не человек, небо — это не земля, душа — это не тело, добродетель — это не выгода, А — это не А, восприятие — это не чувства, знание — это не разум. Их определения ничего не определяют, а лишь отрицают.
Только философия пиявки будет поддерживать идею Вселенной, где мерой отождествления служит нуль. Пиявка будет избегать необходимости называть собственную природу, необходимости понимать, что вещество, на котором она строит свою собственную Вселенную, — это кровь.
Что за природа того высшего мира, в жертву которому они приносят существующий мир? Мистики духа проклинают материю, мистики плоти — корысть. Первые хотят, чтобы люди получили корысть, отвергнув землю, вторые — чтобы люди унаследовали землю, отвергнув всякую корысть. Их нематериальные, лишенные корысти миры — это сферы, где текут кофейные реки с молоком, вино начинает бить из скалы по их команде, а пирожные падают из туч, стоит лишь открыть рот. На этой материальной, корыстной земле требуются громадные вложения добродетелей: ума, честности, энергии, мастерства, — чтобы построить железную дорогу длиной в милю, в их нематериальном, бескорыстном мире они путешествуют от планеты к планете просто по желанию. Если честный человек спросит их: «Как?», они ответят с праведным презрением, что «как» — это концепция вульгарных реалистов, концепция высших духов — это «как-то». На этой земле, ограниченной материей и корыстью, вознаграждений нужно достигать мыслью; в мире, свободном от таких ограничений, вознаграждения добываются желанием.
Вот и весь их жалкий секрет. Секрет всех их эзотерических философий, всех их диалектик и сверхчувствований, их уклончивых взглядов и ворчливых слов, секрет, ради которого они уничтожают цивилизацию, язык, промышленность и жизни, секрет, ради которого они лишают себя зрения и слуха, попирают свои чувства, затуманивают разум, цель, ради которой разрушают абсолюты разума, логики, материи, существования, реальности, — это возвести в подобном искусственном тумане единственный священный абсолют — их Желание.
Ограничение, которого они стремятся избежать, — это закон тождества. Свобода, которой они ищут — свобода от того факта, что А будет оставаться А независимо от их слез и капризов, что не будет молочных рек, как бы ни были они голодны, что вода не потечет вверх, как бы им это ни было удобно. И если они хотят поднять ее на крышу небоскреба, им потребуется это сделать, размышляя и работая, где важен каждый дюйм трубопровода, а не их чувства. Их чувства бессильны изменить путь единой пылинки в пространстве или природу любых действий, которые они совершили.
Те, кто говорят, что человек не способен воспринимать реальность не искаженной его органами чувств, имеют в виду, что не хотят воспринимать никакую реальность, не искаженную их чувствами. «Вещи как они есть» — это такие вещи, какими их воспринимает ваш разум. Оторвите их от разума, и они станут «такими, как их воспринимает ваше желание».
Честного бунта против разума не существует, и когда вы принимаете хотя бы часть их кредо, ваш мотив — сделать безнаказанно то, чего разум вам не позволил бы. Свобода, которой вы ищете, — это свобода от того факта, что если вы украли свое состояние, то вы — мерзавец, сколько бы ни отдали на благотворительность и ни прочли молитв. Если вы спите со шлюхой, вы — недостойный муж, какую бы пылкую любовь ни испытывали к жене на другое утро. Вы представляете собой единство, а не разбросанные по Вселенной части, где ничто не связано ни с чем, Вселенной детских кошмаров, где тождественности меняются, где негодяй и герой взаимозаменяемые, произвольно принимаемые роли, вы — человек, вы — единство, вы есть.
Неважно, как пылко вы заявляете, что цель ваших мистических желаний — более высокий образ жизни, бунт против тождественности представляет собой желание несуществования. Желание не быть чем-то определенным есть желание не быть.
Ваши учителя, мистики обеих школ, извратили закон причин и следствий в своем сознании и теперь стремятся извратить его в реальности. Они принимают свои эмоции за причину, а свой разум — за пассивное следствие, делают свои эмоции орудием постижения реальности, считают свои желания изначальными, фактом, отрицающим все факты. Честный человек не желает, пока не отождествит предмет своего желания. Он говорит: «Это существует, поэтому я этого хочу». Они говорят: «Я этого хочу, поэтому это существует».
Они хотят опровергнуть аксиому существования и сознания, хотят, чтобы их сознание было орудием не восприятия, а создания существования, и существование было не объектом, а субъектом их сознания — хотят быть тем Богом, которого создали по своему образу и подобию, создавшим Вселенную из пустоты по своей прихоти. Но реальность не опровергнуть. Они достигнут того, что противоположно их желанию. Они хотят полной власти над существованием, вместо этого теряют власть над своим сознанием. Отказываясь знать, они обрекают себя на ужас вечного незнания.
Те неразумные желания, те эмоции, которым вы поклоняетесь, как идолу, на чей жертвенный алтарь возлагаете землю, та темная, бессмысленная страсть у вас в душе, которую вы принимаете за голос Бога, представляют собой лишь труп вашего разума. Эмоция, входящая в противоречие с вашим разумом, эмоция, которую вы не можете объяснить или сдерживать, — лишь труп того банального мышления, который вы запрещаете разуму оживить.
Всякий раз, когда вы совершаете преступление, отказываясь думать и понимать, исключаете из абсолюта реальности какое-то свое мелкое желание, когда говорите: «Позвольте мне отвести от суждения разума украденное мною печенье или существование Бога, позвольте иметь одну неразумную прихоть, и я буду человеком разума во всем остальном», вы совершаете акт разрушения вашего сознания, акт подкупа вашего разума. Ваш разум превращается в продажное жюри, получающее распоряжения из тайного преступного сообщества. Вердикт этого жюри искажает свидетельства так, что они не соответствуют абсолюту, трогать который жюри не осмеливается, и результатом становится подвергнутая цензуре, расколотая реальность. В ней части, которые вы хотите видеть, плавают среди множества тех, которые вы не желаете видеть, соединенные бальзамирующей жидкостью разума, представляющей собой освобожденную от мысли эмоцию.
Звенья, которые вы хотите утопить, — это причинные связи. Враг, которого вы хотите победить, — это закон причин и следствий: он не допускает никаких чудес. Закон причин и следствий есть закон тождества в приложении к действию. Все действия вызываются реальностью. Природа действий вызывается и определяется природой вещей, которые действуют; вещь не может действовать в противоречии со своей природой. Действие, не вызванное реальностью, будет вызвано нулем. Это будет означать, что нуль контролирует данную вещь, небытие контролирует бытие, несуществующее контролирует существующее, что существует Вселенная, которую желают ваши учителя. Причина их доктрин беспричинных действий, причина их бунта против разума, цель их морали, политики, экономики, идеал, к которому они стремятся, — власть нуля. Закон тождества не позволяет съесть дважды один и тот же торт, закон причин и следствий — есть торт, пока вы его не получили. Но вы топите оба закона в пустотах своего разума, если притворяетесь сами перед собой и перед другими, что не знаете этого. Потом вы можете заявить о своем праве съесть свой торт сегодня, а мой завтра, можете проповедовать, что способ сохранить свой торт — съесть его, пока он не испечен, что способ производить нужно начинать с потребления, что все желающие имеют равные права на все, поскольку ничто не вызывается ничем. Результат беспричинного в материи — это незаработанное в духе.
