– Они на берегу, сэр. Начинают поиск объекта.

– Спасибо, Дэн, – ответил адмирал. – Как только вернутся, сразу доложишь мне.

– Не вешайте трубку, сэр. Есть кое-что еще, о чем вам следует знать. Боюсь, у нас тут сложилась довольно деликатная и совершенно непонятная ситуация...

В нескольких сжатых фразах Гилспи изложил Сэндекеру историю с подводной лодкой. Когда он закончил, возникла ожидаемая пауза – адмиралу требовалось время, чтобы переварить услышанное. Только секунд через тридцать капитан снова услышал сухой, повелительный голос директора НУМА:

– Соблюдать осторожность. Самим ничего не предпринимать. Я лично займусь вашей проблемой.

Гилспи положил трубку, подошел к широкому иллюминатору мостика и опять впился глазами в окуляры бинокля.

– И все ради каких-то древних обломков, – раздраженно пробормотал он себе под нос. – Что ж, будем надеяться, они того стоят.

А Питт на берегу боролся с разочарованием. Он отлично понимал: найти что бы то ни было по прошествии столь долгого времени ничуть не проще, чем иголку в стоге сена. Невозможно рассчитать или угадать, сколько еще льда намерзло вокруг судна за сто пятьдесят лет. Могло и целиком похоронить, да так глубоко, что и с бульдозером не докопаешься. Приняв «Полярную бурю» за базисную точку, Питт разметил двухмильную зону у подножия плато на квадраты. Затем они разошлись в разные стороны, оставив в качестве ориентира сани с поклажей. У каждого имелся ручной прибор спутникового позиционирования размером с сигаретную пачку, с помощью которого они в любой момент могли определить свое точное местонахождение. Питт пошел налево, размашисто и быстро скользя на лыжах по плотному фирну, слежавшемуся у основания стены торосов, а Кокс и Нортроп двинулись направо. Все трое заранее договорились вернуться в точку старта, если на расстоянии мили от нее не обнаружится ничего интересного.

Питт, заметно опередив спутников, возвратился к саням первым. Пристально разглядывая каждый квадратный фут поверхности по пути туда и обратно, он, к собственной досаде, не нашел ни малейших признаков «Мадраса». Минут через тридцать притопал на снегоступах запыхавшийся гляциолог и тяжело опустился прямо в снег, прислонившись спиной к гладкой поверхности ледяного выступа. Блаженно вытянув ноги, он некоторое время молчал и просто отдыхал. Немного переведя дух, ученый виновато взглянул на Питта сквозь затемненные стекла очков и развел руками.

– Мне очень жаль, Дирк, но в этой груде льда не нашлось ничего похожего на старое трехмачтовое судно.

– Я тоже пустой, – признался Питт.

– Не берусь утверждать наверняка, пока не исследую пробы в лаборатории, но возможен и такой вариант, что часть ледяного поля в какой-то момент отломилась, и судно унесло в море.

Из кармана бирюзовой куртки на гагачьем пуху послышался приглушенный голос Гилспи. Питт выхватил портативную рацию:

– Слушаю, Дэн.

– Похоже, надвигается серьезная буря, – озабоченным тоном сообщил капитан. – Вам лучше вернуться на борт, и как можно быстрее.

– Не возражаю. Сейчас выходим. До скорого.

Питт сунул рацию в карман и автоматически перевел взгляд направо, но на всей протяженности ледяного поля вплоть до самого горизонта не было видно ни одной живой души.

– Ты где Кокса потерял? – повернулся он к гляциологу. Удивление и растерянность на лице Нортропа сменились тревогой. Он рывком вскочил на ноги.

– Ничего не понимаю! Мы шли вместе, потом Кокс нашел какую-то трещину в стене и полез в нее. Я не стал задерживаться, думал, он только взглянет и меня догонит.

– Пойду-ка я тоже взгляну. Далеко до этой трещины?

Питт тронулся направо, ориентируясь по следам на снегу; две цепочки вели в одну сторону и только одна – в другую. Ветер быстро крепчал, взметая ввысь мельчайшие ледяные крупицы, зависающие в воздухе полупрозрачной вуалью. Вскоре солнце полностью скрылось за белесой пеленой, и температура резко упала. Можно было только поражаться отчаянной храбрости Роксаны Мендер, каким-то чудом сумевшей уцелеть в смертоносных объятиях снежной бури. Над головой Питта нависали ледяные глыбы, грозя в любую секунду сорваться и обрушиться на него всей своей тяжестью. Перекрывая нарастающий шум ветра, до ушей его донесся чей-то приглушенный крик. Питт остановился и прислушался, напряженно всматриваясь в туманный барьер и словно пытаясь просверлить его взглядом.

– Мистер Питт, скорее сюда!

Сначала он ничего не увидел и, только прищурив глаза, сумел разглядеть на фоне холодной белизны торосов расплывчатое бирюзовое пятно. На миг вынырнули из снежно-ледяной взвеси контуры узкой трещины, уродливым черным шрамом расколовшей стену от самого основания, и призывно машущая рука. Питт с силой оттолкнулся палками и устремился на зов Кокса, ощущая себя Рональдом Колменом из «Потерянного горизонта», пробивающимся сквозь гималайскую вьюгу к ведущему в сказочную страну Шангри-Ла туннелю. И так же, как знаменитый киногерой, попал вдруг из самой гущи колючей белой круговерти в тихое, сухое местечко, полностью защищенное от ветра.

Повиснув на палках, Питт оглядел ледяную пещеру шириной около восьми футов, стены которой уходили вверх под острым углом, сходясь в одну линию на высоте двадцати футов. Пепельно-серая полутьма у входа дальше становилась почти непроглядной, скрадывая противоположный конец разлома. Эту мрачную атмосферу в черно-белых тонах несколько оживляли лишь цвета НУМА на комбинезоне Кокса.

– Ты чего тут застрял?! – напустился на отставшего спутника Питт. – Не видишь, что снаружи творится? Капитан передал штормовое предупреждение и приказал немедленно возвращаться на судно.

Кокс сдвинул на лоб солнцезащитные очки и как-то очень странно посмотрел на Питта:

– Вы собираетесь уходить? Отсюда? – с нескрываемым изумлением спросил третий помощник.

– Здесь, конечно, очень мило и уютно, но мы не можем себе позволить понапрасну терять время.

– А я – то думал, что мы ищем старый парусник.

– Я тоже так думал, – сухо отозвался Питт. Кокс поднял руку в перчатке и ткнул вверх указательным пальцем:

– Уж не этот ли?

Питт вскинул голову. Футом ниже остроконечного свода пещеры изо льда выступал резной фрагмент деревянной кормы с сильно облупившейся позолотой.

Питт на лыжах сгонял за Нортропом, и вдвоем они приволокли в пещеру все трое саней. Затем сообщил Гилспи о находке и заверил его, что в таком отличном укрытии им не страшна никакая буря. Кокс немедленно распаковал ящик с инструментами для резки льда, вооружился пудовым молотом и зубилом и азартно атаковал ледяной панцирь, вырубая ступени к корпусу погребенного судна. Когда Роксана Мендер и ее муж поднимались на борт «Мадраса», верхняя палуба оставалась еще свободной ото льда, но за истекшие полтора столетия ледяной покров укрыл судно целиком, от киля до клотиков мачт.

– Поражает, что оно вообще сохранилось, – заметил Нор-троп. – Давление льда на корпус за столько лет давно должно было размолоть все в труху.

– Из чего следует, – парировал Питт, – что гляциологам тоже свойственно ошибаться.

– Нет, я серьезно. Подобный феномен достоин дополнительного изучения. Размеры и высота плато свидетельствуют о том, что прибрежные торосы столетиями только нарастали, не подвергаясь разломам. Крайне необычный случай. И наверняка существует некий природный фактор, благодаря которому они не сползают в сторону моря в сезон таяния, а остаются на месте.

Питт повернулся к Коксу, успевшему вырубить ряд ступеней к торчащему изо льда кормовому выступу.

– Как дела, Аира?

– Обшивка насквозь промерзла и сделалась такой же хрупкой, как стеклянный глаз моей бабушки. Еще час, и я прорублю дыру, в которую можно будет пролезть.

– Только простукайте предварительно доски, – посоветовал Питт. – Нарветесь на шпангоут, неделю провозитесь.

– Я знаком с конструкцией парусных судов, сэр, – холодно ответил Кокс, всем своим видом демонстрируя незаслуженную обиду.