Зато роялисты пытаются лихим наскоком добраться до моих солдат и сойтись в рукопашную, но мы не собираемся давать им такого шанса, и винтовочные залпы буквально косят контратакующих испанцев. Это уже чересчур и для них и роялисты сдаются.

Противник потерял убитыми и ранеными более трехсот человек, при этом большая часть из них как раз прибывшие из Новой Испании солдаты, наши потери составили двадцать четыре человека убитыми и пятнадцать ранеными.

— Мистер Гамильтон, у вас получилась недурная мини армия. Конечно, не понятно как бы все обернулось, если бы у противника было больше пушек, да и винтовки подобные вашим скоро появятся у всех заинтересованных в этом стран. Но пока все очень хорошо.

— Согласен, Иван Петрович. Но и мы не стоим на месте, пойдемте, примем капитуляцию, там уже все готово.

Хоть солдаты испанцев и побросали оружие, но оно еще осталось у уцелевших офицеров, во главе с полковником Мигель де Вилья-Инклано, по нынешним обычаям войны они должны лично сдать свои шпаги.

В сопровождении Плетнева, Резанова и еще нескольких человек я подошёл к окруженным испанцам и обратился к ним:

— Сдавайтесь сень… — договорить я не успел, один из офицеров роялистов выхватил откуда-то небольшой пистолет и в упор разрядил его в меня…

Первое июля тысяча восемьсот седьмого года. Поселок Гамильтона. Калифорния.

Хорошо, что у этого урода руки тряслись, и попал он мне не в грудь. Но перелом плечевой кости правой руки, а самое главное, порванная артерия это тоже далеко не насморк. Я запросто мог остаться на той дороге, но повезло.

Вернее, к везению это отношение не имеет. Просто я был не единственным медиком в отряде. Марию Мануэлу я, естественно, не потащил на поле боя. Но вот мэтр Абенамар и еще три врача были со мной. Вот они меня и прооперировали, морфин, веселящий газ и все остальное для этого у нас было с собой, при этом мэтр еще и очень остроумно зафиксировал раздробленные кости стальной пластиной, чем на самом деле, спас мне руку. За это ему большое человеческое спасибо.

Поэтому с ответным дружеским визитом мои корабли ушли без меня. Плетнев, Резанов и прочие посовещались и решили сжечь Сан Блас. Раньше из этого порта раз в год ходили корабли в Калифорнию, и из него же отправился к нам отряд полковника де Вилья-Инклано.

Вчера все три моих корабля с паровыми двигателями ушли в Мексику, а я остался. Пару дней полежал в кровати и снова в бой, рука, конечно, просто адски болит, но морфином лучше не злоупотреблять.

Ну а я сижу в своем кабинете и веду относительно светскую беседу с полковником де Вилья-Инклано…

— Рассказывайте полковник, какие у вас были распоряжения по поводу меня, моих людей и нашего поселка. Грубить или запираться не советую. У меня очень плохое настроение.

— Все очень просто, сеньор де Каса Альмендарес. Вице-король лично поручил мне по возможности пленить руководителей бунтовщиков, уничтожить ваше поселение и вывезти все имущество в Новую Испанию.

— И для этого, вы первым делом расстреляли бывшего губернатора и еще несколько не причастных людей?

— Да, я счел, что будет уместно.

— Я вот тоже думаю, что будет уместней: расстрел или повешение? Вам что больше по вкусу? И предупреждаю сразу, вы в любом случае будете казнены за то, что вы сделали в Монтеррее.

— Моя семья достаточно влиятельна как в самой Испании, так и в колониях.

— Как мило, вы еще и торгуетесь. У вас ничего не получится. Может быть, с вас действительно можно что-то поиметь, но нет. Мне важно показать моим людям, что они мне важнее, чем какие-то выгоды. А предыдущий губернатор стал моим человеком ровно в тот момент, когда добровольно передал мне власть.

— А что будет с остальными пленными?

— Если среди них есть те, кто участвовал в расстреле в Монтеррее, то они разделят вашу участь. Остальным будет предложен выбор. Или пешком и без оружия возвращаться в Мексику, или жить здесь.

Я хотел расспросить полковника еще о нескольких вещах, но что-то меня накрыло, и я приказал его увести.

Итак, у меня сотня пленных и два корабля, плюс много трофейного оружия. Сначала надо решить, что делать с трофеями. Это проще.

Еще на заре, скажем так, моего производства оружия, я планировал переделывать кремниевые мушкеты под новый замок. В итоге от этого мы отказались из-за пересортицы калибров, но сама идея осталась.

И вот сейчас я решил к ней вернуться. В принципе, если сделать аналог пули Менье, то должно все получиться. Она же все равно чуть-чуть в стволе расширяется, как раз то, что нужно.

Свинец у нас еще есть, кстати, надо будет в Кантоне его закупить, а новые патроны вообще мы делаем со стальными пулями.

Но надо не все мушкеты переделывать, штук сто из пяти сотен лучше оставить, как и все пистолеты. Индейцам Калифорнии я раздавать современное оружие пока не собираюсь.

Захваченное холодное оружие надо будет рассортировать, негодное в переплавку, а хорошее на хранение в арсенал, который тоже ещё предстоит построить.

Самыми ценными трофеями, безусловно, являются корабли сорокапушечный фрегат и флейт. Последний, правда, сильно поврежден, но это не беда. Это каратели полковника де Вилья-Инклано не смогли бы его отремонтировать, а мы совсем другое дело. Приведем в порядок, поставим паровую машину и получится отличный грузовик для визитов в Новоархангельск.

Кстати, туда мне уже давно пора наведаться, лично познакомится с Барановым и вообще посмотреть, что там к чему. Я собирался навестить его ещё в июле, но война эта дурацкая снова отложила выполнение этого плана.

Я вышел на улицу, подождал пока мне, как настоящему маркизу, подадут карету, и поехал к Луке. Обычно я предпочитаю верховую лошадь, но сейчас очень не хотелось растрясывать руку, она и так болит. Надо уже что-то делать с кордитом, нормальных боеприпасов считай не осталось, только захваченные у испанцев. А они качественного превосходства не дадут. Да и гранаты нам тоже нужны, использовать в их качестве динамитных шашек — это перевод ценной взрывчатки, нужна оболочка, которая создаст волну поражающих элементов.

Кроме того, нужны нормальный капсюль и детонатор, от бикфордового шнура тоже надо уходить там, где это возможно. Бертолетова соль для этого не очень хорошо подходит, поэтому необходима гремучая ртуть.

Чувствую, что в следующий раз мы повезем из Китая исключительно сырье: медь, свинец, ртуть, селитру, бумагу тоже нужно будет закупить. Странно, что Резанов с Плетневым сами этого не сделали.

— Если ты мне сейчас скажешь, что у тебя пока не получилось, ты меня разочаруешь, — Я решил сразу взять быка за рога и начал разговор с Лукой вот так.

— Хорошо, что вы здесь, мистер Гамильтон, у меня есть результат.

— Ну наконец-то!

Вдвоем мы прошли в цех, где Лука остановился возле двух станков, на которых кипела работа.

Первый представлял собой нечто, похожее на мешалку, собственно это она и была.

— Здесь мы перемешиваем смесь, — начал объяснять мне изобретатель, когда его помощник прекратил работу и открыл крышку, — Как видите тут лопасти на двух валах, они вращаются в противоположных направлениях. Работают от одного привода посредством зубчатых колес. Я уже разговаривал с мистером Фултоном, он сделает мне машину сразу после того как закончит с пароходом и двигателями для новых кораблей.

Молодец, проявил здоровую инициативу, а не стал загружать меня или Барри. Растет над собой, хвалю!

— А состав смеси какой?

Высушенная нитроцеллюлоза плюс нитроглицерин, растворенный в ацетоне и жидкий петролатум.

— А чем вы его разогреваете?

— Котел стоит в другом помещении, я стараюсь разводить потенциально опасные стадии по разным местам. Не дай Бог еще рванет. Пока что используем тележку, но я уже заказал вагонетку и рельсы.