— Оспо что?

— Оспопрививание, сеньор комендант.

— Никогда о подобном не слышал, — еще бы ты слышал, обитаясь на всяких задворках.

— А в письме от вице-короля ничего об этом не было?

— Ах да, точно, я просто как-то пропустил этот момент, — интересно он документы читает, но да ладно.

— То есть, это можно считать вашим согласием?

— Если вице-король об этом пишет, то да.

— Хорошо, сеньор комендант, значит завтра и приступим.

— Вы можете хоть объяснить что это и для чего? — делать нечего, пришлось просвещать что я буду делать.

Проблема принесенных извне вирусов стоит на западе континента так же остро, как и на востоке. Десятки, а то и сотни тысяч коренных жителей уже погибли и погибнут в будущем и если на востоке я еще могу надеяться, что примеру семинолов последуют другие, благо основам я их обучил, то тут, на западе, делать всё придется мне.

Хорошо хоть племена тут, в основном слабые, разрозненные и легко поддаются испанскому влиянию, если я займу место испанцев, то индейцы буду мои.

Телята мне, как и во Флориде нужны для создания оспенного стада и надо мне обсудить кое-что с моим заместителем по медицинской части.

Которым вот уже почти четыре месяца является мэтр Аменабар. Бывший личный врач моего тестя, маркиза де Кампо Аллегри, сам выразил желание пойти ко мне на службу. Как сказала мне Мария Мануэла, мэтр был поражен тем, как я спас её сначала после падения с лошади, а второй раз, проведя сложнейшую, для этого времени операцию, после попытки убийства.

После этих случаев мэтр Аменабар твердо уверен, что я величайший врач в истории, куда там Галену, Авиценне, Парацельсу и прочим. А уж когда он приехал во Флориду и я ему не только показал свои инструменты, но и провел подробную экскурсию по медицинской лаборатории, то всё.

Мэтр Аменабар стал моим с потрохами, если бы де Кампо Аллегри не отправил его ко мне, боюсь что, доктор за мной поплыл бы на шлюпке и всю дорогу до Калифорнии шел бы на веслах строго в кильватере «Стеллы Марис».

Этот жизнерадостный толстячок оказался настоящей находкой для меня. Хорошо подготовленный. находчивый, умный и в добавок, это очень редко встречается у людей нашей в профессии в это время, сострадательный. Мэтр Аменабар видел в больном не очередную загадку природы, которую он должен решить и утвердить свое превосходство, а живого человека, которого надо не только вылечить, но и пожалеть, если это необходимо.

— Сеньор Алехандро! Как я рад вас видеть! Чем могу быть полезен?

— Добрый день, мэтр. Завтра мы начинаем оспопрививание. Я только что от коменданта, и он дал добро.

— Чудесная новость. В этом деле никак нельзя медлить ни одной минуты!

— Я тоже так думаю мэтр. И у меня к вам поручение.

— Какое же? С радостью готов выполнить любое.

— Вы с помощниками должны будете провести тщательный медицинский осмотр абсолютно всех прибывших с нами людей и а потом и всех жителей Миссии Долорес и прочих окрестных поселений.

— И что я должен искать?

— Корь, мэтр Аменабар, вы будете искать малейшие признаки кори. Вы сами видели тот английский корабль охваченной эпидемией.

— Это да, маркиз! Я видел и в который раз поразился насколько вы…, — э нет, надо затыкать этот фонтан, мой восторженный поклонник может петь осанну часами.

— Мэтр, мэтр, мэтр. Я уже говорил, что не люблю этого.

— Прошу меня простить.

— Ничего страшного, с вашего позволения я продолжу. То, что я сделал на том корабле, вообще далеко не единственный и даже не основной метод борьбы с корью, сразу скажу, что говорю сейчас не о лечении одного конкретного больного, а борьбе с эпидемией.

— Думаю, вы говорите о карантинах.

— Да, но не только о них. Нельзя забывать о гигиене, санитарии и самое главное, о своевременном обнаружении очага заболевания. И это относится ко всем эпидемиям, без исключения. И сейчас есть вероятность того, что мы могли привезти корь с собой.

— Но ведь у нас никто не заболел.

— Болезнь может проявиться абсолютно внезапно. И давайте еще раз повторим симптомы, на которые вам нужно обратить внимание, — Я это не просто так говорю мэтру. Это с Резановым я мог ошибиться. Насчёт кори же я твердо уверен, в этом году будет, или уже началась эпидемия. Как на западе, так и на востоке.

— Сыпь, появляется сначала за ушами, а потом переходит на лицо, потом на шею и так далее… воспаление слизистых оболочек, и повышенная температура тела. Маркиз, это великолепно, что вы так много внимания уделяете температуре тела, и вы наверняка первый в этом, а уж эти термометры, которые вы изобрели. Это настоящее чудо техники!

— Мэтр! Я же просил вас! Буквально пять минут назад! И не в такой последовательности. Сначала повышение температуры, потом появление воспалений на внутренней поверхности щек, а только потом сыпь.

— И снова прошу меня извинить. Вы правы.

— Хорошо. Что делать в случае обнаружения заболевания вы знаете.

— Да, изоляция не только больного, но и всех кто с ним был в контакте, обильное теплое питье, с отваром цитрусовых, обработка спиртом всего, что было в контакте с больным.

— Верно. Сыворотку в случае необходимости я сделаю сам. И не забывайте про средства индивидуальной защиты. Маски, перчатки, фартуки.

— Да, да, маркиз я помню. У меня только один вопрос. Могу я его вам задать?

— Задавайте, конечно.

— А как мне быть с Марией Мануэлой? Мне её привлекать?

А вот это вопрос вопросов. Я люблю её и хочу, чтобы она была в безопасности, а опасность для неё есть. Мария Мануэла не болела корью и может заразиться, как и все остальные.

Но, к сожалению, или к счастью у моей красавицы жены настоящий талант, она будет очень хорошим врачом, одним из лучших в мире, сейчас я это вижу. Да еще к тому же она бесстрашная. Те события в Акапулько это хорошо показали.

Я могу ей запретить помогать мэтру Аменабару в обследовании вновь прибывших, и она подчинится. Но будет ли это правильно? Вопрос, вопрос.

— Ну что ж, Николай Петрович, припасы для Новоархангельска погружены, уголь мы на корабль погрузили, — правда, оставшиеся два остались без топлива, но тут уж ничего не поделаешь, — Плетнев вас с ветерком доставит до места.

— Надеюсь на это мистер Гамильтон. И мне интересно, обгонит ли ваша «Селия» мою «Юнону», шхуна то четыре дня назад ушла.

— Пари, Николай Петрович?

— Николя, не спорь, проиграешь, — кричит Иван Петрович, но Резанов азартен.

— Пари, мистер Гамильтон. Не верю я в ваши машины.

— И на что мы спорим?

— Давайте так, если выиграю я, то вы снаряжаете еще один такой же корабль с провизией, за свой счет.

— А если я?

— То тогда ваша «Селия» вернется сюда с грузом угля. Мы его добываем для отопления.

— Отлично! Идёт!

Мы пожали друг другу руки и Резанов с Плетневым сели в шлюпку, которая доставила их на борт «Селии»…

Подумав, мы всё-таки переиначили наш план. «Юнона» ушла к берегам Аляски груженая провиантом, «Селия» пошла как дополнение. Правда, когда флейт достигнет Новоархангельска, уже шхуна станет добавкой.

Всего на борт «Селии» мы погрузили следующее: две с половиной тысячи пудов пшеницы, пятьсот пудов ячменя, семьсот пудов бобовых и пять пудов еще неведомой для русского картошки. Учет велся именно в пудах, так русским было привычнее, мы же для них всё это грузили.

Если я правильно понимаю, всех этих запасов должно хватит Баранову и его людям как минимум на год. За который мы еще пару раз туда сходим. Я может быть, и сам как-нибудь прогуляюсь до Аляски, надо же воочию посмотреть, что к чему там.

Но это точно не дело ближайших шести месяцев. Сейчас, кроме вакцинации всех и вся от оспы, профилактики кори, есть еще кое-что нам нужно как можно скорее.

Возвести два, хотя бы деревянных форта, один на северном берегу, а другой на южном берегу пролива. В качестве вооружения будут использованы пушки с «Флориды», которую мы решили использовать как плавучий склад.