Как рассказал мне Резанов, перед которым Кусков держал подробный отчет, Игнатов достал свое начальство неуемной энергией, которая била у него буквально через край. Этому двадцатипятилетнему казаку хотелось драк, богатства и славы. А какую славу можно заработать на берегу студеного моря, на самом краю необъятной Империи? Да никакой.

На сегодня он у меня будет первый посетителем, надо посмотреть на этого молодца, что-то, а драк тут у него будет столько, что на троих хватит. Если он хорош, то и слава с деньгами приложатся.

— Проходите сотник, садитесь, и можно без чинов, зовите меня мистер Гамильтон, — выглядит этот казак очень внушительно. Высокий, широкоплечий и видно, что сильный. Лицом он тоже удался, про таких еще говорят, что они бабам нравятся.

— Хорошо, мистер Гамильтон, что у вас с рукой? Ваши люди сказали, что вы были ранены?

— Да, все верно, один испанец, собака в упор выстрелил.

— Что ж вы его подпустили-то на выстрел?

— А он выстрелил уже после того как сдался. Кто же знал что он такой бесчестный.

— Да уж. Но я бы успел ему эту руку отрубить, — вот как! Каков орел!

— Вы хороший боец на саблях?

— Еще ни разу не встречался с тем, кто может меня одолеть.

— Это вы удачно зашли, секундочку. Доктор, можно вас на минутку, — позвал я мэтра Абенамара.

— Слушаю вас, господин президент.

— Капитан Плетнев сейчас должен быть в порту с Дукасом. Телеграфируйте туда, пожалуйста. Он мне нужен.

— Конечно, господин президент, — сказал Абенамар и вышел.

— Если капитан Плетнев в порту то через полчаса мы посмотрим, как хорошо вы фехтуете.

— Этот Плетнев он кто? Пехоцкий или драгун? Вряд ли тут есть кто-то из гвардии.

— О нет, он моряк.

— И вы хотите сказать, что мне с моряком надо будет на саблях биться? Это ерунда какая-то.

— Сотник, вы азартны?

— Есть такое дело.

— Знаете, я тоже, поэтому, давайте так. Если вы этого моряка победите, то я вам золота там, полпуда.

— А если проиграю?

— А тогда вы будете мой с потрохами, забесплатно служить будете там, где я скажу.

— А почему это я буду вам служить? Я служивый человек государя нашего, Александра Первого.

— А я попрошу камергера Резанова, и он вас сюда прикомандирует, тем более что у нас тут скоро война с англичанами начнется, а я вашему императору скоро союзник буду.

— Это как вы будете союзником государю-императору?

— Господин Резанов сегодня завтра подпишет со мной союзный договор, и все, сотник, вы будете мой до последней косточки.

— А это точно, что вы, а англичанами воевать будете, мистер Гамильтон?

— Наверняка.

— А зачем им эта Калифорния?

— Об этом чуть попозже. Главное что война будет. И у нас есть месяцев восемь, чтобы подготовиться.

Тут меня прервала моя очаровательная супруга:

— Давайте, мистер Гамильтон, подставляйте ягодицу.

— Сотник, выйдите, — сказал я Игнатову. Тот встал, и, выходя из комнаты очень внимательно, с голову до ног оглядел Марию Мануэлу.

— Ты видел, как он на меня смотрел?

— Конечно, видел. И мне это не понравилось. Еще один такой взгляд и я его вызову.

— Не по чину тебе, милый, дуэлировать с этим офицером. Ты же президент нашей маленькой страны.

— И что? Я стрелялся на дуэли с Берром, он был вице-президентом.

— А сколько дуэлей было у Джефферсона?

— Ни одной.

— Вот! Ты сам ответил на свой вопрос.

— Все равно, надо будет взять парочку уроков сабли у Плетнева.

А вот и сам Иван Петрович, он действительно был в порту, и тут же прискакал в больницу.

— Как здоровье, господин президент? — почему-то все окружающие, даже те, кого я считаю, своими друзьями называют меня «господин президент», может быть это и правильно, но как-то грустно.

— Спасибо, Иван Петрович. Не сказать что хорошо, но куда деваться. Скоро вернусь к работе.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, видели в коридоре казачка?

— Игнатова? Этого медведя трудно не заметить.

— Он тут говорил, что на саблях хорошо дерется, и очень скептически отозвался о вас.

— Даже так? — удивился Плетнев. Затем он высунулся в коридор и громко, с вызовом крикнул,

— Ей, казачок, давай прогуляемся, да посмотрим, какой из тебя рубака.

— Капитан, что вы тут орете, как у себя на палубе, это больница, не мешайте нашим пациентам.

— Простите, простите…

Посмотреть на то, как Плетнев уделает казака вышли буквально все, кто мог ходить и я в том числе. На фоне Игнатова Иван Петрович смотрелся очень даже скромно, но когда они сошлись, я понял, что у сотника шансов практически нет. Он был намного сильней, но Плетнев быстрее и выносливее.

Я это уже видел в Луизиане, когда бандиты Уилкинсона схватили Селию. Плетнев наседал на Игнатова все быстрее и быстрее и в результате приставил к его горлу обмотанный тряпками клинок.

— Спасибо Иван Петрович, это было как всегда великолепно. А вам сотник, я могу только посочувствовать. Но давайте вернемся в больницу, что-то мне дурно.

Через пару минут мы продолжили:

— Когда я говорил что вы будете служить у меня, я нисколько не лукавил, но можете не переживать, жалование вы получать будете. Мне ваша полусотня, назовем её так, будет нужна в качестве кавалерии. У нас её сейчас практически нет.

— Лошадей у нас нет, всех в Охотске оставили. Хотели взять, но Кусков не разрешил.

— И правильно сделал. Тут этого добра навалом, тысячами голов отстреливают.

— Не понимаете вы мистер Гамильтон, что такое конь для казака. Это не скотина какая-то это считай что друг.

— Не переживайте, в следующий раз в Охотск пойдет более вместительный корабль, или даже два. Если к тому моменту ваши кони будут там, то мы их привезем.

— Вот за это большое вам спасибо.

— Можете пока не благодарить. Так вот, кони у вас будут, сабли у вас свои имеются, а вот пики и ваши ружья с пистолетами вам без надобности.

— И что это будет за казачья полусотня без пик и ружей? Много ли мы одними саблями навоюем?

— А кто сказал, что вы будете только с саблями, новые винтовки и пистолеты вы получите в арсенале. Старое оружие сдадите туда же. И уверяю вас, вы не пожалеете.

— Понятно, а кто будет моим командиром.

— Сеньор Бартоломео де Карраско, он мой заместитель по военной части, практически военный министр.

Из-за угрозы войны с англичанами нам пришлось отложить на неопределенный срок планы насчет Лос-Анджелеса. Учитывая ограниченность наших сил, мы не можем «размазывать» их по огромной территории, все должно быть в кулаке.

— Понятно, а этот Бартоломео по-русски говорит?

— Нет, конечно, зачем ему это. Все русские, с которыми он общается, знают как минимум испанский.

— И как же быть?

— Придется и вам с вашими казаками его выучить. Отец Нектарий вам поможет. Но смотрите, он нравом крут, на саблях, конечно, не дерется, но посохом своим за непонятливость приложить может, были уже случаи.

— А с семьями нашими что?

— Переговорите с моим бывшим камердинером, Барри О`Салливаном, он подскажет где вам можно будет поставить станицу, и сразу говорю, земли тут хватает, но чтоб местных жителей не ущемляли и не дай бог кто из вас им водки или вина предложит, за это у нас смертная казнь.

— А с ним мне как договариваться?

— Можете не переживать, он говорит по-русски. На этом всё.

— Тогда я пойду.

— Идите, и имей в виду, Семен Игнатов, еще раз так посмотришь на мою жену, я тебя самолично застрелю. Понял?

— Понял мистер Гамильтон, понял.

— Вот и хорошо. Иди…

Да, вот такие дела. Калифорнийское казачье войско, звучит как-то шизофренично, но оно, считай, уже есть. Сейчас этот лихой сотник построит станицу, и начнем потихоньку верстать в казаков местных олони и прочих индейцев. А почему бы и нет, на самом деле? Будут границы охранять вахтовым методом.