— Наверное, это ужасно. Но готов поспорить, с едой там все в порядке. У дворян обычно неплохие запасы в кладовых, не правда ли?

— Да, конечно, — ответил дьякон. — Надо сказать, что у маркграфа впечатляющие запасы копченого мяса, не говоря уж об эле и вине, но я, разумеется, беру только самое необходимое.

— Разумеется, — согласился Адриан. — Одного взгляда на вас достаточно, чтобы понять, что вы не тот человек, который воспользовался бы ситуацией. Это вы снабдили всех элем на похоронах?

— Нет, что вы! — запротестовал дьякон. — Я бы никогда не позволил себе ограбить господский дом. Как вы сказали, я не тот человек, который воспользовался бы ситуацией, а это ведь не мои запасы, чтобы просто так их раздавать.

— Ясно.

— Боже, только посмотрите на этот сыр, — сказал дьякон, засовывая в рот большой кусок. — Следует признать, — проговорил он с набитым ртом, — что в Дальгрене умеют хоронить своих покойников с необычайным блеском.

Когда они дошли до конца столов, Адриан огляделся в поисках свободного места. На нескольких скамейках сидели люди, державшие тарелки на коленях.

— Дети, пошли прочь! — прикрикнул дьякон на Тэда и Перлу. — Тоже мне удумали, скамейку занимать. На траве можете устроиться. — Они нахмурились, но встали. — Прошу вас, Адриан. Так ведь, кажется, вас зовут? Присядьте и расскажите мне, что привело владельца лошади и трех мечей в Дальгрен. Я так понимаю, вы не дворянин, иначе вы бы постучались ко мне вчера ночью.

— Нет, я не дворянин. Кстати, позвольте спросить, при каких обстоятельствах вы унаследовали господский дом?

— Я что-то унаследовал? О нет, я ничего не унаследовал. Просто как слуга народа я обязан помочь властям в подобных чрезвычайных обстоятельствах. Когда маркграф и его люди погибли, я счел необходимым взять на себя управление обеспокоенной паствой и блюсти интересы короля. Посему я терплю невзгоды и делаю все, что в моих силах.

— Например?

— Простите, что? — спросил дьякон, вгрызаясь в кусок баранины, оставивший на его губах и щеках лоснящиеся следы жира.

— Что вы сделали, чтобы помочь своей пастве?

— Ох, ну… Видите ли… Я поддерживаю чистоту в доме, порядок во дворе, поливаю огород. С сорняками надо тщательно бороться, знаете ли, а то весь огород зарастет, и ни один овощ не выживет. И какая это нагрузка на спину! Моя спина и без того никогда не была особенно крепкой.

— Я имел в виду нападения. Что вы предприняли, чтобы обезопасить деревню?

— Ну знаете ли, я священник, а не рыцарь, — усмехнулся дьякон. — Я даже не знаю, как правильно держать меч, и у меня в подчинении нет никакой армии. Вы с этим согласны? Таким образом, я не в силах совершить ничего в этом роде, если не считать усердной молитвы во здравие местных жителей.

— А вам не приходило в голову позволить жителям деревни ночевать в господском доме? Кем бы ни было это существо, тростниковые крыши явно не представляют для него большой преграды, но в особняке, как мне кажется, прочная крыша и толстые стены.

Дьякон покачал головой, все еще улыбаясь Адриану с видом взрослого, к которому ребенок обратился с вопросом, почему в мире есть бедняки.

— Нет-нет, так не пойдет. Я совершенно уверен, что следующему хозяину дома не понравится, если там будет ночевать вся деревня.

— Но вы ведь знаете, что в обязанности лорда входит защита своих подчиненных. Поэтому они платят ему налоги. Если лорд не желает защищать их, почему они должны отдавать ему деньги, урожай или просто выказывать уважение?

— Возможно, вы не заметили, — ответил дьякон, — но у нас в данный момент нет лорда.

— То есть вы не намерены и дальше собирать налог, и пока эти люди остаются без защиты?

— Ну, я не имел в виду…

— Так вы намерены исполнять обязанности наместника?

— Ну, я…

— Послушайте, я понимаю ваше нежелание выходить за рамки данной вам власти и пускать в особняк деревенских жителей, но я уверен, что вы можете выбрать второй вариант.

— Второй вариант? — Священник поднес ко рту очередной ломоть баранины, но был слишком озадачен, чтобы кусать.

— Да, как наместник и исполняющий обязанности лорда вы должны защищать деревню вместо него, а раз о том, чтобы пригласить жителей провести ночь под вашей крышей, и речи быть не может, я полагаю, вы выйдете в поле, чтобы сразиться со зверем.

— Вы предлагаете мне сразиться со зверем? — Толстяк от удивления уронил мясо себе на колени. — Я не думаю, что это…

Прежде чем он успел что-либо добавить, Адриан продолжил:

— Могу предложить вам свою помощь. У меня есть запасной меч, если у вас нет оружия, а поскольку вы были так добры и позволили мне оставить лошадь у вас в конюшне, самое малое, что я могу сделать, это одолжить ее вам для сражения. Я слышал, что кому-то удалось выяснить, где находится логово зверя, так что все дело только в…

— Я не помню, чтобы я говорил, будто никак нельзя пригласить людей ночевать в особняке, — громко перебил Адриана дьякон. Несколько человек повернули головы. Он понизил голос и прибавил: — Я просто имел в виду, что мне нужно это тщательно обдумать. Видите ли, бремя власти действительно тяжко, и я должен взвесить последствия каждого своего поступка, в противном случае можно не столько помочь, сколько все испортить. Нет-нет, тут нельзя торопиться.

— Это понятно. И очень мудро, должен сказать, — согласился Адриан, говоря достаточно громко, чтобы слышали остальные. — Но маркграф был убит больше двух недель назад, и я уверен, вы уже успели принять решение.

Дьякон поймал на себе заинтересованные взгляды жителей деревни. Те, кто закончил трапезу, подошли поближе. Одним из них был Диллон МакДерн, который возвышался над остальными, с любопытством разглядывая Адриана и Томаса.

— Я… Э-э-э…

— Люди! — крикнул Адриан. — Подходите ближе. Дьякон хочет обсудить с нами вопросы обороны деревни.

Поминальщики повернулись и, не выпуская тарелок из рук, образовали круг у колодца. Все смотрели на дьякона Томаса, который вдруг стал похож на беспомощного кролика, угодившего в ловушку.

— Я… Ну… — неуверенно начал дьякон, но потом вдруг расправил плечи и громко сказал: — В свете недавних нападений я приглашаю всех ночевать в замке под защитой его стен.

По толпе дальгренцев пробежал легкий шепот удивления.

— А места всем хватит? — подал голос Рассел Ботвик.

Дьякон, казалось, готов был передумать, но тут поднялся Адриан.

— Я уверен, в замке достаточно места для всех женщин, детей и большинства женатых мужчин. Холостяки старше тринадцати могут ночевать на конюшне, в коптильне или прочих пристройках. Стены и крыши там крепче, чем в деревенских домах.

Обитатели деревни явно приободрились.

— А что делать со скотом? Оставить его на съедение зверю? — спросил другой крестьянин, которого Адриан не знал. — Без скота у нас не будет ни мяса, ни шерсти, ни животных для работы в поле.

— Я должен поберечь своих быков, — сказал МакДерн. — Если с ними что случится, всему Дальгрену не поздоровится.

Адриан вскочил на край колодца и поднял над головой стакан с вином.

— Там, за частоколом, достаточно места для всей вашей скотины, и она там будет в большей безопасности, нежели у вас дома. Помните, наиболее верный способ спастись — это всегда действовать сообща. Если вы сидите одни в темноте, вас куда легче перебить, но зверь не отважится проникнуть в огороженный частоколом замок на глазах у всей деревни. А еще можно разжечь костры за стенами.

Послышались тревожные крики:

— Но свет привлекает зверя!

— Насколько я понимаю, — возразил Адриан, — для него темнота не препятствие, если он здесь такое натворил именно ночью.

Деревенские жители растерянно переводили взгляды с Адриана на дьякона Томаса и обратно.

— Откуда тебе знать? — спросил кто-то из толпы. — Ты не здешний. Что ты вообще знаешь о наших делах?

— Этот зверь — демон Уберлина! — крикнул кто-то.

— Чудовище не остановишь! — воскликнула женщина, стоявшая справа от колодца. — Если мы соберемся вместе, ему будет проще нас убить.