Зверь обнаружил катапульту и разнес ее на куски. Повернувшись, он начал принюхиваться и на ощупь искать что-то на сером пепелище. Присутствия девушки он пока не чувствовал. Звуки ее шагов тонули в толстом слое пепла.

— Не делай этого, Трейс! — крикнул Томас. — Беги!

Гиларабрин замер, услышав его возглас, и принюхался. Он чуял опасность, но не мог понять, откуда она приближается, и повернул голову в направлении голоса.

— Не надо, Трейс, не надо!

Трейс не обратила на дьякона внимания. Она ничего не видела, не слышала, ни о чем не думала. Холм вокруг нее исчез, как и сам Дальгрен. Она словно шла по узкому туннелю, который вел лишь в одну сторону — к нему.

«Он убивает людей, — думала она. — Это все, что он умеет делать…»

Зверь принюхался. Она понимала, что он пытается найти ее по запаху страха, обычно исходившему от его жертв. Но она совершенно не испытывала страха. Зверь уничтожил и его. Теперь она стала невидимой.

Трейс тихо подошла к гигантскому зверю, без колебаний, без страха, сомнений или сожалений. Сцепив обе руки на рукояти эльфийского меча, хрупкая девушка подняла обломок над головой и, собрав все силы, с размаху вонзила сломанный клинок в бок Гиларабрина. Но она напрасно так старалась, ибо лезвие вошло в тушу без всякого сопротивления.

Зверь завыл в страхе и смятении. Он развернулся и отступил, но было слишком поздно. Обломок клинка погрузился в его плоть по самую рукоятку. Магические скрепы, соединявшие естество Гиларабрина в единое целое, распались. Как только это произошло, заключенная в нем энергия вырвалась наружу, и раздался мощный взрыв. Взрывная волна повалила Томаса на землю, понеслась дальше, вниз по холму, к выгоревшему лесу. С черных ветвей взметнулись стаи птиц.

Потрясенный Томас с трудом поднялся на ноги и подошел к углублению, которое образовалось на месте гибели ужасного Гиларабрина. Там он и обнаружил Трейс Вуд. Она была такая худенькая, такая юная. Сделав несколько шагов, он упал перед девушкой на колени и прошептал:

— Ваше императорское величество…

Над рекой Нидвальден взошло яркое солнце. Тучи рассеялись, и к полудню небо сделалось ясным, а воздух — свежим и прохладным. По реке, нагоняя рябь, гулял легкий ветерок, она весело искрилась в лучах яркого солнца. Из воды вдруг выскочила рыбка и тут же с плеском вернулась обратно. Птицы распевали свои утренние песни, в траве стрекотали цикады.

Ройс, Ариста и Эсрахаддон стояли на берегу реки. Волшебник ждал, пока они выжмут мокрую одежду.

— Хорошая мантия, — заметила принцесса.

Волшебник, ничего не сказав, улыбнулся.

Дрожа, Ариста посмотрела на другой берег реки. Деревья, росшие там, были совершенно не похожи на здешние. Возможно, это был какой-то другой вид растительности. Аристе они казались более гордыми, прямыми. У них было меньше нижних ветвей и более высокие стволы. Деревья на том берегу потрясали воображение, но вместе с тем она не видела там никаких признаков цивилизации.

— Откуда такая уверенность, что они там? — спросила Ариста.

— Кто, эльфы? — уточнил Эсрахаддон.

— Никто ведь не видел эльфа… — начала говорить Ариста, но вдруг виновато покосилась на Ройса и добавила: — Никто не видел чистокровного эльфа с той стороны реки уже много веков.

— Они там. Сейчас их тысячи, наверное. Древние племена, чью родословную можно проследить от начала времен. Миральит — это мастера Искусства. Асендвайр — охотники. Нилиндд — ремесленники. Эйливин — архитекторы. Умалин — медиумы. Гвиндри — корабельщики. Инстарья — воины. Все они там, цвет эльфийских наций.

— У них есть города, как у нас?

— Возможно, но скорее всего их города не похожи на наши. Существует легенда о священном месте под названием Эстрамнадон. В эльфийской культуре это место считается самой почитаемой святыней. По крайней мере это следует из того, что известно нам, людям. Эстрамнадон якобы находится вон там, в чаще леса. Некоторые считают, что это их столица, резиденция правителя, другие полагают, что это священная роща, где все еще растет первое дерево, посаженное самой Мюриэль. Дети Феррола ухаживают за ним. Никто точно не знает. И скорее всего ни один человек никогда не узнает этого, потому что эльфы не терпят нарушителей границ.

— Правда? — Принцесса посмотрела на вора с игривой усмешкой. — Возможно, если бы я знала это, я бы раньше догадалась об истинном происхождении Ройса.

Ройс не обратил на ее замечание внимания и спросил волшебника:

— Полагаю, ты не вернешься в деревню?

Эсрахаддон отрицательно покачал головой:

— Я должен уйти прежде, чем меня найдет Луис Гай со сворой своих псов. К тому же мне надо поговорить с наследником и обдумать кое-какие планы.

— Значит, пора прощаться. Мне нужно вернуться.

— Запомните: вы оба должны хранить в тайне то, что увидели в башне.

— Забавно, — с задумчивым видом произнес Ройс, — я-то думал, что наследник и его хранитель окажутся какими-нибудь безвестными пахарями какого-нибудь захолустья, что-то вроде этого. Кто-то, о ком я никогда не слышал.

— Жизнь — удивительная штука, иногда она преподносит нам сюрпризы, не так ли? — сказал Эсрахаддон.

Ройс кивнул и зашагал прочь.

— Ройс, подожди, — мягко остановил его Эсрахаддон. — Мы знаем, что вчера ночью произошло нечто ужасное. Будь готов к тому, что увидишь.

— Ты думаешь, Адриан погиб, — холодно сказал Ройс.

— Скорее всего. По крайней мере его смерть, возможно, стала той жертвой, которая спасла наш мир от уничтожения. И хотя для тебя это слабое утешение, мы оба знаем, что Адриан был рад этому.

Ройс на мгновение задумался, потом кивнул и вскоре скрылся за деревьями.

— Он точно родич эльфов, — сказала Ариста, покачав головой, и присела напротив Эсрахаддона. — Не знаю, почему я раньше этого не заметила. А ты, я вижу, отпустил бороду.

— Только что заметила?

— Я заметила раньше, но у меня были другие заботы.

— Я же не могу ее сбрить. В Гутарии такой проблемы не было, а сейчас… Неплохо смотрится?

— Седина пробивается.

— Пора уж. Мне все-таки девятьсот лет. — Волшебник задумчиво смотрел на противоположный берег реки. — Тебе стоит больше внимания уделять своему мастерству. У тебя хорошо получилось.

Ариста развела руками от сожаления:

— Я не могу делать то, чему ты меня учил. Я могу повторить то, что показывал мне Аркадиус, но у человека без рук учиться магии довольно сложно.

— Ты вскипятила воду и заставила стражника чихнуть, помнишь?

— Да, я настоящая колдунья, — насмешливо сказала она.

Он нетерпеливо вздохнул:

— А что с дождем? Ты не отрабатывала это заклинание?

— Нет, и не собираюсь. Я теперь посол Меленгара. Все это осталось в прошлом. Со временем народ, возможно, даже забудет, что меня судили за колдовство.

— Понимаю, — разочарованно вздохнул волшебник.

Принцесса поежилась от утреннего холодка и попробовала пальцами расчесать волосы, но пряди так спутались, что у нее ничего не получилось. Измятое платье было покрыто пятнами грязи.

— Ну и вид у меня…

Волшебник промолчал. Казалось, он глубоко задумался.

— Итак, — начала она, — что ты будешь делать, когда найдешь наследника?

Эсрахаддон пристально посмотрел на нее и сказал, что это тайна.

— Почему ты не задашь того вопроса, который тебя действительно интересует, Ариста? — спросил он.

Она слабо улыбнулась, напустив на себя наивный вид:

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты сидишь здесь в мокром платье не для того, чтобы поболтать со мной о пустяках. Это не входит в твои планы.

— Разве у меня есть какие-то планы? — спросила она, прекрасно понимая, что вопрос звучит неубедительно. — Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты хочешь знать, правду ли сказали тебе церковники о смерти твоего отца. Ты думаешь, я использовал тебя как пешку. Ты хочешь знать, не обманул ли я тебя и не превратил ли в невольную сообщницу, виновную в смерти твоего собственного отца.