Площадь поражения РБК зависела от высоты и скорости полета, задававшихся при выборе тактических приемов сообразно конкретной задаче и характеру цели, включая ее защищенность зенитными средствами. Сама тактика использования и рекомендации по бомбометанию РБК составлялись с таким расчетом, чтобы сброс с определенной высоты и при заданной скорости давал оптимальное накрытие с перекрывающимися зонами поражения отдельных разрывов, истребляя там все подчистую. Для представления о действенности такого удара можно привести цифру — разрыв одной только полукилограммовой шариковой бомбочки ШОАБ-0,5 гарантировал смертоносное поражение живой силы на площади 60 м?, умножаемой соответственно их числу в кассете. Так, при ударе с высоты 1000 при скорости 1100 км/ч РБК-500 накрывала смертоносными «шариками» зону сплошного поражения порядка 400–600 м. Насыщенность осколочного удара сплошь выкашивала даже растительность в «зеленке», оставляя лишь голые стволы вместо зарослей, укрывавших противника.
Характер поражения РБК лишал противника одного из его основных преимуществ — умения быстро рассредоточиваться и прятаться, используя заросли «зеленых зон» и каменистой горной местности с массой естественных укрытий. Удар РБК накрывал обширный участок смертоносным градом огня и стали, что делало их особенно востребованными при ударах по площадным целям — душманским лагерям, базам и кишлакам, служившим прибежищем противнику. Хорошей эффективностью РБК обладали и при подавлении объектов ПВО противника: обычные бомбы «выбивали» зенитчиков лишь при прямом попадании, тогда как содержимое бомбовых кассет накрывало площадным ударом само месторасположение зенитных позиций, не оставляя там живого места и обеспечивая поражение конкретной цели.
Использование боеприпасов, однако, не всегда было целевым и ча-. сто обусловливалось имевшимися под рукой типами. Отсутствие на складе наиболее подходящих боеприпасов никак не могло служить основанием для перерыва в боевой работе. Применялись термостойкие бомбы, предназначенные для сверхзвукового бомбометания, и штурмовые низковысотные, с которых снимали тормозную систему, а также осветительные, дымовые и даже фотографические с мощным зарядом пиротехнического состава, которые выступали в качестве зажигательных, если задерживался их подвоз. Необходимое замедление срабатывания при бомбометании с малых высот и с пикирования для безопасности при сбросе и уходе от собственных осколков устанавливалось с помощью взрывателей. Большое значение придавалось также простоте в использовании, подготовке и учету местных особенностей. По этой причине практически не применялись по назначению пушки и подвесные пушечные контейнеры, огонь из которых в горах, на каменистой местности и в «зеленой зоне» со множеством укрытий был не эффективен (хотя зарядка ГШ-23Л всегда была полной и многие летчики не отказывали себе в удовольствии полоснуть по цели на выходе из атаки сотней снарядов «для острастки»).
Вид авиабазы Баграм с воздуха
С неохотой применяли «сотки», слишком слабые против большинства целей; считалось, что их использование — пустая трата ресурса и топлива и подвешивать их приходилось лишь при отсутствии более подходящих калибров. Ввиду невысокой эффективности «сотки» фугасного действия к этому времени уже сошли с вооружения, уступив более мощным калибрам, однако на снабжении оставались осколочные А0-50-100 и осколочно-фугасные ОФАБ-100 и ОФАБ-100-120, вполне удовлетворявшие решению ряда задач. В то же время ОФАБ-100 и ОФАБ-100- 120 находили применение при минировании с воздуха, для чего бомбы снаряжались взрывателями с замедлением до нескольких суток. Такими бомбами-минами мог дополняться основной удар, после которого еще долго продолжали греметь взрывы, мешавшие душманам разбирать завалы и искать обходные пути в ущельях. Успех минирования зависел от числа бомб, «засевавших» тропы и горные проходы, для чего на МиГ- 23МЛД «сотки» подвешивали на многозамковых держателях МБД2-67У, каждый из которых нес по четыре авиабомбы с общим числом до 16 бомб на подвеске. Истребитель мог нести до четырех МБД (вариант с 16 ОФАБ-100), но чаще подвешивали два МБД под крылом и еще пару бомб на подфюзеляжных узлах; в этом случае истребитель нес десять ОФАБ-100. Однако при использовании МБД с большим количеством боеприпасов изрядно возрастало сопротивление воздуха — такая подвеска являлась самой «ершистой» в этом отношении, почти вдвое увеличивая лобовое сопротивление. В результате возрастал расход топлива, истребитель ощутимо терял в летных качествах и маневренности, хуже управлялся, из-за чего подобные задачи доверялись лишь достаточно опытным летчикам.
Важную роль играло также производимое на противника впечатление при воздействии — как повелось на Востоке, эффективность обычно напрямую зависела от произведенного эффекта. По этой причине иной раз достаточным оказывалось нанесение демонстративного БШУ, заставлявшее моджахедов отступить. Удары внушительных «пятисоток» разваливали любой дувал и могли подавить даже хорошо защищенную огневую точку. Мощные взрывы вызывали обвалы со склонов и ливень отколовшихся острых осколков камней. Попадание РБК давало хорошо видимую с воздуха зону поражения — обширный пыльный эллипс, плотно засеянный разрывами осколочной «начинки».
Вариант бомбовой загрузки всегда определялся балансом между желаемой эффективностью (для чего хотелось взять бомбовый груз побольше), удаленностью до цели (большая нагрузка сокращала дальность) и не менее важным влиянием загрузки и веса самолета на взлетно-посадочные качества. Последнее зачастую выступало определяющим фактором: перегруженность самолета в непростых условиях афганских аэродромов грозила затянутостью разбега и медленным набором высоты, что было небезопасным ввиду растущей опасности попадания под огонь душманских стрелков. Стремительный уход вверх сразу после отрыва стал правилом, будучи куда более предпочтительным, нежели «наскребание» высоты над кишащей противником «зеленкой». Угроза отнюдь не являлась преувеличенной — неоднократно самолеты получали пробоины прямо у аэродромов. Каждый 1 % прибавки взлетной массы МиГ-23 сопровождался возрастанием длины разбега на 2,5 %, соответственно, при максимальной нагрузке разбег возрастал на 45 %. Взлет с максимальной бомбовой нагрузкой даже в нормальных условиях давал увеличение разбега примерно в полтора раза.
Свою долю, и весьма изрядную, в ухудшение взлетно-посадочных характеристик вносило высокогорное расположение аэродромов и жаркий менее плотный воздух. При взлете из Баграма с его превышением в 1950 м длина разбега возрастала на 60 % против нормальных условий.
Пара Миг-23МЛД перед взлетом из Кандагара. Самолеты несут полуторатонную боевую нагрузку — по две ФАБ-500 под фюзеляжем и ФАБ-250 под крылом. Лето 1987 г.
Каждый градус прибавки температуры воздуха против обычной еще на 1 % увеличивал разбег. Сходным образом влияла температура и разреженность воздуха и на скороподъемность при выходе на безопасную высоту. Вместе взятые неблагоприятные факторы заставляли экономить единственным возможным образом — стараясь выдержать вес самолета приемлемым и выбирая боевую нагрузку в рациональных пределах.
Обычная загрузка составляла пару авиабомб, реже — четыре (две «пятисотки» и две «четвертушки», но иногда и по четыре ФАБ-500, если цель лежала неподалеку и можно было сэкономить на заправке). Боевая нагрузка определялась еще и временем года — в летнюю жару недодавали тяги двигатели и разреженный воздух высокогорья хуже «держал» самолет на взлете. Другой, время от времени возникавшей причиной ограничений были трудности со снабжением боеприпасами, вынуждавшие снижать их количество на самолете (как-никак, каждую бомбу и снаряд требовалось доставить из Союза, переправляя за тысячи километров пвтоколоннами и транспортной авиацией). Оправдывающим обстоятельством при подвеске всего пары бомб выступало то, что эффективность при сбросе в одном заходе, ставшем правилом из соображений безопасности над прикрываемой зенитным огнем целью, определялась больше точностью этого удара, чем загрузкой самолета. На этот счет имелись конкретные указания, предписывавшие одним залпом «разгружаться» от подвесок, не рискуя попасть под ответный огонь в повторных заходах, и чересчур азартным нарушителям грозили взыскания. Пара бомб, точно уложенных в цель, справлялась с задачей никак не хуже, чем большее их количество.
