— Разрешите, Чапай? — спросил я той модификацией своего голоса, которая ближе всего к писклявой немощи. Барсика, баб и начальство мне уже не обмануть, но для остальных образ занудливой малявки можно исполнить. — Времени на то, чтобы успокоить дыхание, может не быть. А у нас с Барсиком два ПТУРСа, компьютер, аккумулятор, ПУ — пусковая установка, камера и личное оружие. Плюс условия пересеченной местности в темном лесу и сборка комплекса в потемках под кустом.

Наш Чапай машинально обернулся на Катка, но тот подчеркнуто с интересом уставился в карту, будто впервые ее видел. Давал майору шанс проявить свой командирский гений.

— Так. Хотите сказать, что вдвоем не справитесь?

— Почему? Справимся. Только к утру. — И уж чтобы совсем быть понятным, занудливо добавил:

— Вероятно, объект за это время уедет.

Я не стеснялся поиздеваться над начальником, потому что хотел выглядеть для окружающих писклявым умником-занудой. Таких не любят, с такими общаться стараются поменьше и следят за ними только в силу общей необходимости. И если Лапиков вдруг решит проявить бдительность, по отношению к израненному недомерку она очень будет походить на мстительность.

— Дело в том, что первоначально ПТУРС должен был быть в основной группе, — зачем-то начал оправдываться хренов Чапай. — Так сколько, по-вашему, нужно людей?

— Для переноски... — Я начал поучающе загибать пальцы, едва удержавшись, чтобы не загундеть: «пегеноски». — Аккумулятор и камера — один человек, компьютер — второй, снаряды — третий, ПУ — четвертый. Для сборки и соединения, пока я буду наводить и вводить в компьютер абрис местности, понадобятся трое. Мне в переноске участвовать нельзя, чтобы потом руки не дрожали.

Никто не выглядит идиотски, как командир, который только что подробно изложил диспозицию, оказавшуюся ни к черту не годной. Раз Чапай оскандалился, то почти каждый — кроме дам, которые молчали с серьезными минами, — решил предложить свою версию. Полчаса шел базар о том, кому что нести, где кому стоять и что делать. Я по ходу дела подбавлял жару, внося раздор ехидством и занудством. Нет, кроме шуток. В какой-то момент мне даже стало обидно: такая операция и так бездарно организована. Музыканта коробит от фальши даже его конкурентов. Но, с другой стороны, люди, способные организовать покушение как следует, как правило, ими почему-то и не занимаются. Такой парадокс. Может, они и так, без покушений, счастливы? Но дрязги за столом — это еще сущие цветочки. Ягодок мои соратники вкусили, когда мы начали тренироваться подносить-подключать, вставляя разъемы на ощупь, как бы в полной темени. А ведь в реальности мало вставить, компьютер не баба, там еще и винтики нужно прикрутить. Тонкой маленькой отверточкой.

В итоге, когда пришло время обеда, мои помощники были взмылены и злы на меня, как собаки. Солдатский ум короток. Он хоть и знает, что чем тяжелее в учении, тем легче выжить в бою, все равно к практической реализации этой мудрости относится без восторга. Готов довольствоваться простым «сойдет».

Это интернационально. Вот почему противней сержанта-погонялы, в роли которого я выступал, человека нету. А Каток прохаживался по лужайке возле взлетно-посадочной полосы, где мы тренировались, смотрел, как я выслуживаюсь, и радовался. Только вот где, в какой стране этот аэродром, на какой он базе, российской или иностранной, я догадаться никак не мог. Да мне это было и без разницы. Кому бы ни принадлежали окружавшие базу горы — не мои они были. Не мне и в их дележе участвовать.

Посторонних разговоров между нами почти не было.

Только Барсик, когда помогал выбрать в гараже аккумулятор, напомнил:

— За мной должок, Муха.

— Я не настаиваю, можешь забыть.

— Не-ет, не забуду!

В общем, не расслабляйся, мол...

Дурачок, да у меня и так зуб на зуб не попадает.

Потом Майор, по возрасту и комплекции не иначе как капитан, а по повадкам — лихой каратист, спросил меня заговорщически:

— Тебе сколько посулили?

— Двести, — буркнул я, тоже опасливо оглянувшись.

Он кивнул, подтверждая, что и ему обещано столько же.

— Задаток дали? Теперь кивнул я.

— Думаешь, не обманут? — выпытывал он. Я пожал плечами:

— Я все равно приперт. Мне деваться некуда. Хватило ума не выдавать своего отношения к посулам Катка.

— А-а-а, — протянул Майор сочувственно и, явно желая похвастаться, спросил:

— Хочешь посмотреть, ради кого я подписался?

— Хочу, — удивленно согласился я.

Но по-настоящему я удивился, когда он показал мне цветной снимок. На нем, с нежной улыбкой сорокалетнего ангелочка, позировала Девка. Сидела в расстегайчике, из-под которого выглядывал бюстгальтер, стянувший пухлые грудки. В сбруе ее бюст выглядел гораздо соблазнительнее, чем без. Но все равно Майор смотрел на снимок с каким-то слишком уж завороженным любованием. И тут до меня вдруг дошло: так он же на нее замкнут!

— Ну как она? — Майор с трудом оторвал глаза от снимка и посмотрел на меня так, что улыбка моя тут же стала восхищенной:

— Блеск! Богиня! Кто это?

— Так. Невеста. — Он, как ростовщик золото, засунул снимок в целлофановый пакет и спрятал за пазуху. — Такие женщины только раз в жизни встречаются.

— Так это она тебя послала сюда?

— Зачем? — Он всерьез обиделся. — Я сам попросил. Скажи, говорю, что мне для тебя сделать? Ей и объяснять не пришлось. Только пальчиком своим милым показала, я сразу все просек. На двести тыщ баксов куплю ей знаешь что?

— Что?

— А что она захочет, то и куплю! — И он заржал.

А меня озарило.

Я кинулся проверять, как там Барсик мается с винтиками у штепсельных разъемов компьютера, и между делом спросил:

— У тебя-то хоть снимок ее есть?

— А то как же! — гордо ответил он, и в самом деле походя своей безбровостью на много повоевавшего кота.

— Покажи?

— Ага, завидуешь? — Он ощерился и достал из-за пазухи уже знакомый снимок. Точно такой же, как у Майора.

Не знаю, что бы я с ним сделал, если бы на снимке оказалась При. Но это я понял только тогда, когда напряжение схлынуло. Обошлось. Далее я подошел к майору Лапикову. Вот захотелось мне все выяснить сразу, на месте, хоть убей.