Но неофициальная помощница имперской эмиссарши тут же пресекла попытку сунуть нос в бумаги.

- Дама Тенар приказала ничего на её территории не трогать без спросу! Ибо, - девушка специально встала из-за стола и торжественно провозгласила, - государственная сужба!

Должно быть, Танта впервые узрела такое служебное рвение, потому что, зажав рот, пулей выскочила прочь. И хохотала до слёз уже на улице, рассказывая всем встречным про чудную новенькую и её преданность государственной службе.

«Пусть себе, - подумала снисходительно Верэн. – Пусть смеется. Мы, Раинеры, люди – ответственные, порученную работу привыкли выполнять честно. Дама Тенар сказала, мы сделаем. И точка!»

И невозмутимо застучала дальше по клавишам. Солнце только зенита достигло, а впереди еще куча работы. Не зря ведь говорят, что на упрямцах весь Хадранс держится.

Заглянул позубоскалить смазливый ветеран, но Верэн уже успела смекнуть, с кем он шуры-муры водит, а потому на обаяние господина Рэджиса не поддалась. Так поодиночке и группами на новенькую зашли поглядеть, должно быть, все островитяне. За исключением лорда Тая и, конечно, Берта Балгайра. Вот кому достались бы тщательно хранимые упрямой хадрийкой ласковые улыбки. Все до единой – лукавому контрабандисту.

Но мужики, они и в самом деле, как коты. Когда их зовешь, кис-кисаешь – никогда не появятся сами. Но впадать в уныние девушка тоже не стала. Ибо давно известно и то, что мужик, что твой кот, обязательно появится, когда его уже и не ждешь совсем.

Приятно все-таки в кои-то веки не экономить солярку! Вот что значит – практически государственный заказ выполнять. «Правые» ради Общего Дела на топливо для бертовой «Келсы» скидывались, конечно, но много ли с тех «правых» возьмешь? Нет, с Исила Хамнета как раз взять можно, равно как и с Кат Нихэль, но вот из сударынь Тэранс, из обеих сразу, вкладчицы никудышные. А взятые с Ланса Лэйгина тысячи едва-едва покрывают расходы, да к тому еще конфискованный груз… Короче, если б не лорд Эспит, никуда бы «Келса» не пошла, разве что под парусом, и пришлось бы милашке Танет добираться до острова вплавь. Однако лорд щедрой рукой отсыпал, точнее, отлил Берту солярки, а с полными-то баками и плыть веселее! Даже в грозу.

К слову, морским и подземным жертвенное вино, видать, по вкусу пришлось. Юркий баркас, ведомый опытной рукой рыжего капитана, проскочил буквально по кромке непогоды и, лихо взрезая форштевнем неспокойные волны, устремился к берегам Муррана, словно удачно пущенный крикетный шар. Так что уже часам к десяти утра «Келса» подошла к Дайону, на этот раз – вполне открыто, не виляя и не шныряя по укромным бухточкам.

В республиканском порту был туман. И Танет, грациозно восседавшая на капоте «айр эмери» и кокетничавшая с таможенником, казалась в этом неверном жемчужном ореоле древней… ну, не богиней, конечно, но куртизанкой, соблазнительной и опасной. Хотя почему казалась? Именно ею прелестная девушка, в этом круге носившая имя Оливи, всегда и была. Менялись только маски, но не роль.

- Бертик! – радостно помахала рукой Оливи, не меняя, впрочем, позы. Оно немудрено: общество, в лице буквально прижарившегося взглядом к девичьим ножкам таможенника, нипочем бы ей не простило, если б красотка одернула юбку. Берт, чего греха таить, тоже стрельнул глазами на шелковые чулки. Красотища! Полсотни бон в Дайоне, а уж на Эспите и на полторы потянут.

- Что смурной такой, котик?

Балгайр едва успел на причал ступить, а Оливи была уже тут как тут: отнюдь не по-сестрински обвила руками и в ухо лизнула. Ногу на бедро не закинула, и то хорошо. Потому как бедра у барышни были хороши настолько, что всякая мысль сразу же утекала из головы гораздо ниже, а нынче оно не ко времени.

- Прекрати, Танет! – прошипел Берт, отдирая от себя красотку, но стараясь при этом быть поделикатней. Ибо Танет по части мстительности даже Лив фору даст, и обижать прелестницу не стоит.

- Ха! – фыркнула девица, расцепляя клещи своих объятий. – Никак Овчарка тебе нынче не дала? Или… - круглый глаз, лукаво прикидывающийся по-детски наивным, подмигнул: - Дала, да не тебе? А? Не пожалел еще, что мурранского шустрика по дороге не утопил, Бертик?

- Танет, - как можно спокойней ответил рыжий, - я тебя прошу – не лезь, пожалуйста. Мне уже Лив плешь проела с этим Лэйгином, а тут еще и девчушка эта как на грех… Ну будь хоть ты милосердна!

- С тобой, мой сладкий – всегда! – щедро пообещала Оливи. – Вот как только машинку погрузим, и… Знаешь, какая там обивка? М-м-м… Кожа гладенькая, как у пятнадцатилетки! Что, нет? Ну, нет так нет! – и весело рассмеялась, ничуть не обескураженная отказом.

Была она из породы женщин, которых хотят все, и ремесло свое, во все времена прибыльное, превратила в настоящее искусство. В иные века Танет случалось проживать очередной круг спутницей поистине великих мужчин, но случалось и собственной нежной шкуркой расплачиваться за красоту и неистребимый аромат соблазна, кружащий головы похлеще самых дорогих духов. Но именуемая Оливи всегда оставалась во-первых, эспиткой, а во-вторых – умницей. За это Берт и ценил шальную красавицу, а вовсе не за одни только любовные таланты.

- За мурранца, кстати, вы со мной так и не рассчитались, сограждане, - деловито напомнила барышня Лакрес. – А он, между прочим, под прицелом меня держал, да еще и в одних чулках! И, кстати, тех загонщиков, которых мне пришлось нанять, чтоб придать красавцу прыти, тоже не худо бы оплатить.

- Закончим дело, и община рассчитается.

- Э, нет, дружочек! – Оливи усмехнулась и прищурилась, что твой снайпер. – Я авансом не работаю. И, если ты вдруг запамятовал, я-то как раз из «левых» и на сходке при голосовании воздержалась. Так что гони монету! Я знаю, что ты из мурранца порядочно вытряс, а что не смог, то Лив выдавит. Иначе в счет оплаты я «айр эмери» заберу, а ты потом объясняйся сам с лордом Таем.

Берт тоскливо вздохнул. Будь этот рейс старой доброй вылазкой за контрабандой, милашка Танет лишний раз и не пикнула б. Но нынче на руках у алчной соотечественницы имелся полный пакет документов на роскошное чудо техники, да и лишний раз провоцировать лорда – и Лив! – не хотелось…

- Под расписку! – предупредил Балгайр, почти с кровью отрывая от сердца бумажник. – И только половину! Остальное дома получишь.

- Другое дело! – изящная лапка Оливи цапнула хрустящую пачку купюр из раскрытого бумажника так стремительно, что Берт и моргнуть не успел. – Мальчики, начинайте!

Повинуясь отмашке барышни Лакрес, грузчики взялись за «айр эмери» так деликатно, будто машина была ритуальной храмовой вазой Пятой Династии из древней Фергины.

Берт вздохнул еще раз, провожая медленно поднимающуюся над причалом машину взглядом. А Оливи, уцепившись за его локоть, заглянула в лицо рыжему капитану снизу вверх и мурлыкнула:

- Ну что, Лазутчик? Как насчет кофе с ликером для сестрицы-Наложницы? Заодно и новости расскажешь. А то ведь я в этом Мурране как в пустыне, даже поговорить не с кем!

Вкушать же означенный напиток Танет – спасибо ей за это! – неожиданно согласилась прямо на борту «Келсы», вместо того, чтобы потянуть Берта в какое-нибудь модное дорогое местечко, где за микроскопические порции заламывают такие цены, что не пересказать. Пока капитан колдовал над погнутым кофейником, Оливи умудрилась накрыть импровизированный стол прямо на канатном ящике. И салфетка чистая у нее нашлась, и даже пакетик печенья. Ликер тоже был свой.

- Ах, Бертик, - вздохнула барышня Лакрес, изящно пригубив напиток из простецкой оловянной кружки. – Сколько тебя знаю, столько поражаюсь! Похоже, только ты из любой бурды способен сотворить королевское лакомство!

- Завязывай льстить, Танет, - пробурчал Берт, не столько польщенный, сколько обеспокоенный. Излишнее расположение такой женщины, как Оливи Танет, грозило неприятностями едва ли не большими, чем ее неприязнь. Эспитки мстительны, но мстительны по-разному. Там, где Лив прёт напролом, Дина с Лисэт втихаря подливают отраву, соревнуясь разве что в составе яда, а Кат Нихэль громогласно щелкает щипцами для кастрации крупного рогатого скота, Танет с обольстительной улыбкой вручает жертве веревку и наблюдает потом весь процесс самоубийства, облизывая пухлые губы самым кончиком розового язычка. Кстати!