– Кать? – позвал он.

– Да, это я! – пришла я в себя. – Хотела поблагодарить… но откуда ты узнал?

– У Федора Ивановича спросил, – ответил он и засмеялся, правда, смущенно. – Надеюсь, тебе понравились цветы? Я на сайте выбирал комплектацию, подумал, что белый зайчик тебе должен приглянуться!

– Я сейчас его обнимаю, – призналась я и жарко покраснела.

– Надеюсь, на открытке все правильно напечатали, – сказал Паша.

– Все правильно! Мне очень, очень приятно! Спасибо тебе еще раз!

– С днем рождения… еще раз! – нервно произнес он.

– Спасибо, – глупо повторила я.

– Надеюсь, твой парень верно все понял, – неожиданно добавил Паша. – Это просто знак внимания со стороны друга!

– Ираклий… – растерянно сказала я.

– Кажется, так его зовут, – ответил он.

Я вздрогнула. Значит, Паша все еще думает, что у меня есть парень. Но ведь я сама показывала ему фото Ираклия тогда в кафе и заявила, что мы встречаемся. Так может, из-за этого Паша был так сдержан со мной и не проявлял чувств! Если, конечно, они у него есть. И тогда, вечером у бассейна… ведь что-то произошло между нами! Я это почувствовала, но он не дал себе воли. Какая же я дура! Давно надо было сказать, что нет у меня никакого парня! Но зачем? Разве я влюблена в Пашу? Я не знала точного ответа на этот вопрос. Паша молчал. Возникла неловкая пауза.

– Пока, Кать! – услышала я в трубке.

Момент был упущен. Раздались короткие гудки, я внезапно ощутила пустоту и даже хотела перезвонить. Но что-то мешало мне решиться на откровенный разговор, какая-то неуверенность в себе. А если мне все только кажется? И ничего между нами не «искрило»! И я решила не торопить события, а дождаться Пашиного приезда. Мы по-любому должны были увидеться. И тогда я пойму, что же на самом деле к нему чувствую. Сказав себе это, я приободрилась. Настроение начало подниматься.

По моей просьбе все родные подарили мне конвертики, но я еще не изучала их содержимое, просто покидала в сумку перед отъездом. И сейчас, чтобы переключить внимание, решила в них заглянуть и посчитать полученную сумму. Финансовые заботы я не делила ни с кем, а ведь совсем скоро придется платить за декабрь. Конечно, был вариант съехать с этой квартиры и найти более дешевую. Хотя бы комнату. Но я даже представить не могла, что буду жить в коммуналке. И домой возвращаться мне совсем не хотелось. Да и что ждет меня там? Те же проблемы с поиском работы, только уже под пристальными взорами моих родных и с их попытками лезть во все мои дела. Я полежала с полчаса на диване и вскочила. Открыв конверты, тщательно пересчитала деньги. Заплатить за декабрь я могла и еще оставалось на жизнь. Но что дальше? В клубе я, конечно, получу зарплату, но это будет лишь в конце месяца и она так мала, что ее хватит только на продукты и оплату телефона. А мне хотелось бы купить себе новые вещи. Мой гардероб был настолько скуден, что приходилось постоянно стирать те же джинсы и свитера, так как на смену ничего не было. Я внимательно изучила себя в зеркале и решила, что пора остановиться и больше вес не сбрасывать. Я практически приблизилась к желаемому сорок четвертому размеру. А это значило, что мне пора расширять свой рацион питания. Кроме того, нужно было купить одежду и стараться всегда носить один размер. На все это нужны были деньги. Неприятные размышления слегка подпортили мне настроение. Но сегодня мой день рождения, поэтому я решила, что подумаю об этом завтра.

Я собиралась прийти на смену раньше на полчасика и выпить чаю с Ариной. Купила и небольшой йогуртовый торт. Когда вошла в подсобку, то сразу увидела букет роз, стоящий в красивой обертке за телевизором. Арина подготовилась к моему дню рождения. Мне стало приятно. Я положила торт на стол, включила чайник. Но Арина все не появлялась. Мы заранее договорились, что она закончит раньше и придет в подсобку. И я решила поискать ее. Когда поднялась к раздевалкам, то сразу услышала какой-то шум. Я распахнула двери в женскую. Картина была знакомой. Полураздетая Леся стояла руки в боки и орала на испуганную Арину. Зрительницы окружили их и явно получали удовольствие от бесплатного зрелища.

– Дрянь малолетняя! – орала Леся. – Сколько говорю, учу вас, чтобы не приближались ко мне с вашими грязными тряпками!

Я глянула на ведерко и швабру из натуральных волокон. В ведре была мыльная вода, швабра сияла белизной. Арина постоянно ее стирала чуть ли не в хлорке.

– Зря ты так, Леся, – попыталась осадить ее одна из клиенток. – Девушка аккуратная, мы ее и не замечаем. И никогда никого она не задевает.

– Значит, это выпады конкретно против меня! – заорала она еще громче. – Понаедут тут из своих Тьмутараканей и завидуют нам, успешным москвичкам! Вот и пакостят, как могут. Пора вас самих вымести из Москвы поганой метлой!

Неконтролируемый приступ гнева охватил меня. В последний момент я пыталась хоть как-то с ним справиться, но не смогла овладеть собой. Я схватила ведро с мыльной водой, в которой плавали волосы, кусочки салфеток и еще какой-то мусор с пола, и вылила на голову Леси. Клиентки завизжали, Леся остолбенела, я видела, как она хватает воздух ртом, и испытывала недостойное в этой ситуации наслаждение от ее вида «мокрой курицы». Арина смотрела на нас во все глаза, она сильно побледнела.

– Тварь! – завизжала Леся и схватила швабру.

Арина вышла из ступора. Она вцепилась в мою уже замахнувшуюся на «важную клиентку» руку и потащила из раздевалки. Мы слышали, как кричат нам вслед женщины. И бежали со всех ног. Когда залетели в подсобку, закрыли дверь на задвижку.

– Да ты с ума сошла! – задыхаясь, проговорила Арина. – Нас же уволят!

– Прости! Прости! – нервно ответила я. – Не выдержала!

Арина глянула на меня и вдруг начала смеяться. Истерический хохот обычно моментально передается. Вскоре и я затряслась в приступе. Мы буквально согнулись пополам.

– Нет, ты видела, как она глаза вытаращила? – задыхаясь, спрашивала Арина. – И этот кусок мокрой салфетки, который повис на ее брови… И мокрые рыжие волосы с мыльной пеной… Ой, не могу!

– Так ей и надо! – говорила я, корчась от хохота. – Впредь будет думать, на кого орать! Это ее отучит так обращаться с людьми…

Раздался стук. Мы замолчали. Кто-то сильно ударил в дверь, хлипкая задвижка слетела, и в подсобку ворвалась разъяренная Ангелина. Из-за ее плеча выглядывал охранник. Она орала на нас, наверное, с полчаса. Затем успокоилась. В результате мы обе были уволены без выплаты уже заработанной на этот день суммы.

С Ариной я больше не виделась, хотя она сказала, что все к лучшему и если бы не я, то, в конце концов, она бы сама вылила помои на голову этой Леси. Однако Арина мне после ни разу не позвонила. Я забрала трудовую книжку. Прочитав в ней запись о моем первом рабочем месте «уборка офисных помещений», я даже захотела выбросить ее. Но потом передумала и спрятала в сумку. Неделю после увольнения я находилась в подвешенном состоянии. Работу искала вяло, не хотелось снова устраиваться уборщицей или курьером. Видимо, на нервной почве я снова начала увлеченно печь булочки, пирожки, пирожные. Меня всегда успокаивало это занятие. Странно, но пока я замешивала тесто, придумывала различные начинки, моя душа приходила в состояние гармонии. Правда, сейчас я четко себя контролировала и ела очень мало, особенно по вечерам. Вес пока не набирался, я следила за этим и каждое утро вставала на электронные весы, которые приобрела, едва приехала в Москву.

Время шло, но никакого решения я так и не приняла, а просто жила, отдавшись течению жизни. Однако первое декабря неуклонно приближалось. У меня была требуемая сумма, но если я отдам ее за квартиру, то мне просто не на что будет жить. Это были на данный момент все мои деньги. Конечно, я могла попросить Аллу одолжить мне и знала, что она не откажет. Но разве это выход?

Двадцать восьмого позвонил Виктор. Его тон был официальным, и я поняла, что он хочет выяснить по поводу оплаты.

– Я по просьбе тети, – сухо сказал он. – Когда мне подъехать за деньгами?