И все то время пока капитан 1-го ранга терзался сомнениями, погоня продолжалась, как и огонь, ведшийся обеими сторонами. Впрочем, в отличие от противника, равномерно распределившего цели, фон Эссен приказал работать парами всего по двум кораблям, чтобы все же перевести количество в качество. Но пустить кого-либо на дно, его отряду было не суждено, хоть в кормовой части одного из японских крейсеров и произошел сильный взрыв, выведший из строя орудие главного калибра, а второй вроде как имел небольшой крен на правый борт. Сперва «Олег», единственный крейсер отечественной постройки в его отряде, получил под скулу 203-мм фугас и был вынужден сбросить скорость до 15 узлов, тут же начав заметно отставать, а затем и два огромных фонтана воды вставших примерно на полпути между перестреливающимися крейсерами, давшие понять, что вскоре к делу могут подключиться «тяжеловесы», заставили вытащенного едва ли не за уши на ныне занимаемую должность фон Эссена отдать приказ на разворот все вдруг и отход к Дальнему. Тем более, что еще одна четверка японских бронепалубников, ранее пребывавшая при броненосцах, устремилась навстречу, дабы бросить тяжесть своих снарядов на весы противостояния. Тягаться же с вдвое большим количеством противников в планы капитана 1-го ранга точно не входило. Ему и так по возвращении должно было перепасть начальственного гнева за полученное «Олегом» повреждение, тем более, что это был далеко не единственный снаряд поразивший корабли его отряда. Как бы сильно ни удалось им повредить японцев, игра отнюдь не шла в одни ворота. Так только «Витязь» получил в общей сложности 9 попаданий, два из которых приходились на восьмидюймовые фугасы. Стоило это кораблю одной вышедшей из строя шестидюймовки и трех убитых матросов, но, в отличие от «Олега», в скорости он не потерял, да и в сухой док не просился. На остальных крейсерах тоже время от времени происходили вспышки от разорвавшихся снарядов, впрочем, не сильно повлиявших на силу ответного огня. Однако с погоней пришлось завязывать и приступать к выполнению основной задачи. Отправив «Варяг» и «Аскольд» в обход японских крейсеров, чтобы разведать количество броненосных кораблей в японской колонне, своим флагманом фон Эссен прикрыл хромающего «Олега», полагая, что подобных сил окажется достаточно, чтобы отбиться от японских бронепалубников, сунься они в погоню. Все же тем тоже пришлось не сладко и, как минимум, два сильнейших корабля этого класса, из числа находившихся в японском флоте, оказались повреждены достаточно сильно, чтобы не помышлять о дальнейшем ведении боевых действий. Еще кого-то японцы непременно должны были отправить, чтобы отогнать разведчиков. А с остальными даже их пара могла справиться, пусть и не играючи. Так они и вернулись к заливу двумя парами, сопровождаемые на почтительном расстоянии японскими крейсерами, что поспешили сменить курс, стоило в пяти кабельтовых по их курсу встать двум огромным фонтанам воды от упавших в море 305-мм снарядов. Вот только русских броненосцев, на рандеву с которыми и подтягивались корабли 1-го и 2-го боевых отрядов японского флота, разглядеть с бортов крейсеров так и не смогли. Нет, то, что над заливом висели многочисленные черные тучи угольного дыма, было заметно хорошо. Но вот их источники не просматривались вовсе. А это, как и все неизвестное, несколько нервировало. Не могло не нервировать. Тем не менее, не смотря на все смерти и потери, понесенные обеими сторонами с начал этих суток, светлый день не подошел даже к полудню, да и основным силам флота пока еще предстояло сойтись в первой сшибке. Во всяком случае именно так полагал вице-адмирал Того. Вот только его намерения далеко не в полной мере разделял другой вице-адмирал – Макаров.
Слишком много нового пришло на флот в последние десятилетия, чтобы не быть использованным в начавшейся войне. Беспроводной телеграф, оптические дальномеры, скорострельные орудия, самоходные мины, керосиновые двигатели. Да, наука не стояла на месте, выдавая на гора все новые средства способствующие скорейшему уничтожению противника. И апогеем всего этого лично для себя Степан Осипович полагал появление на свет подводных лодок. Не тех крохотных скорлупок Джевецкого на педальном приводе, а настоящих подводных миноносцев, способных подобраться не замеченными едва ли не вплотную к ничего не подозревающей жертве и всадить той в борт торпеду. Как военный моряк отличившийся применением в боевых действиях именно миноносных сил, он прекрасно осознавал всю необходимость нахождения во флоте подобных кораблей. Но, как командующий Тихоокеанским флотом, откровенно боялся наступления эры подводной войны. Ведь небольшая и дешевая на фоне крейсера или броненосца подводная лодка могла пустить на дно любой из ныне существующих кораблей. И никто не смог бы помешать подобному кораблю выполнить то, для чего он создавался. В результате в одночасье практически обесценивались все эти великолепные броненосные гиганты, утыканные десятками мощнейших орудий. Радовало же в складывающейся ситуации только одно – именно его противнику сегодня предстояло познать на собственной шкуре весь ужас от приходящей из под воды смерти.
В то время как не смыкавшие глаз всю ночь «сторожа» и «охотники» подтягивались к военной гавани, а крейсера 1-ой бригады уходили на поиски главных сил противника, от причальной стенки судоремонтного завода в сопровождении рейдового буксира и пары тральщиков отчалили подводный миноносец №113 и уже куда больше напоминающая своим видом классическую подводную лодку двух грядущих мировых войн «Минога», находящаяся под командованием капитана 2-го ранга Беклемишева, Михаила Николаевича, которого, не будь провалившегося в прошлое Ивана Ивановича и всех внесенных им изменений, можно было бы назвать отцом отечественного подводного флота. Да, подводные лодки, как боевые корабли, появились задолго до поступления Беклемешева на службу, но создал отечественную школу подводников именно он.
Откровенно говоря, Михаил Николаевич оказался изрядно ошарашен, когда после возвращения из командировки в САСШ, где он знакомился с состоянием дел в «Holland Torpedo Boat Company», считавшейся одним из лидеров в деле создания подводных кораблей, в один из ничем не примечательных дней его пригласили на Невский судостроительный и механический завод, чтобы продемонстрировать уже наполовину законченную строительством отечественную подводную лодку. Даже две лодки! И ведь Бубнов с Горюновым, входившие вместе с ним в комиссию по проектированию подводной лодки, в свое время ни единым словом не дали понять, что уже не первый год сотрудничают с этим заводом по теме конструирования подводных миноносцев! Более того! В то время как он искренне завидовал Холланду, сумевшему построить и спустить на воду аж две действующие подводные лодки, в родном отечестве уже как полтора года в большой тайне учились ходить под водой на куда лучшем представителе этого типа кораблей, скрывающимся за непримечательным названием миноносец №113. Именно на нем, кстати говоря, сам капитан 2-го ранга Беклемешев и совершал свои первые погружения, пока на воду не спустили «Миногу» с «Дельфином». А после миноносец №113 бесследно исчез вместе со своим командиром и оказался обнаружен Михаилом Николаевичем, прибывшим в Дальний вместе с разобранной «Миногой», уже здесь. Здесь же он, наконец, познакомился со своим учителем, прежде хранившим в тайне не только свое имя, но и скрывавшим под тряпичной маской лицо. Георгий Фёдорович Керн! Тот самый отставной капитан 2-го ранга, что стал олицетворением минной войны на море! Радости Беклемешева не было предела, ведь у него успело накопиться столько тем для разговоров с действительно понимающим человеком, что не хватило бы и недели, дабы обсудить их все. Но уже после первого «вечера встреч» пришло понимание, насколько сильно он не хочет знать, откуда у Георгия Федоровича взялся столь богатый опыт и столь обширные знания, связанные, в том числе, с поражением кораблей торпедами при стрельбе из-под воды. Тем не менее, учиться у подобного специалиста требовалось. Именно требовалось! Дух близкой войны буквально витал в воздухе и, судя по проделанной страной подготовке, спустить все на тормозах виделось уже невозможным, чтобы «закипающий котел» не взорвался от избыточного внутреннего давления. Да и его «Минога» сразу по прибытию в кратчайшие сроки оказалась помещена на один из стапелей, где в обе половины корпуса начали с немыслимой скоростью загружать демонтированное на Балтике оборудование.
