Такой примерно монолог успел произнести Редик, пока плёлся из зала обратно на улицу. Он поморщился. Как легко раздавать советы другим! Интересно, каким образом ему заманить этих троих на стадион? И что это за месть, даже если он, Редик, и прыгнет хоть на четыре метра дальше этих косолапых? С мрачным настроением брёл он обратно домой. Выбери такое оружие, в котором ты силён. Ну, в тройном он силён, потому что у него сильная толчковая нога. В своём классе, да что там, во всей школе он единственный, кто может проскакать вверх на одной ноге по лестнице все девять этажей дома. Даже тренер не хотел вначале верить. Ведь он же не знал, что там, где Редик жил раньше, ребята играли в такую игру: прыгая на одной ноге, нужно ударами плеча вытолкнуть противника из круга. «Бой в кругу». В этой игре сильная нога означала победу. А чтобы она стала сильной, Редик уже с восьми лет начал прыгать на лестнице. Прыгал, прыгал, пока однажды на уроке физкультуры не прыгнул столько, что даже учитель воскликнул: «Ого!» Как оказалось, сильная нога пригодилась не только для «боя в кругу». В пятом классе он стал рекордсменом школы... С тех пор он ещё усерднее упражнялся на лестнице.

«Бой в кругу», — повторял Редик про себя, пока ждал на перекрёстке зелёного света, а затем и на остановке автобуса. И вдруг его озарило. Вот ведь как бывает! Рот Редика растянулся в улыбке, на щеках появились ямочки, в уголках глаз — лучики. Верхняя губа приподнялась, обнажив четыре крупноватых передних зуба, — и тут Редик разразился таким смехом, что прохожие даже замедлили на мгновение шаг.

Вот ведь как бывает! Всё вдруг стало на свои места. Теперь он знал точно, что ему делать.

Спасибо дорожным строителям! Нет лучшего места для наблюдения, чем бетонные трубы. Цементная крыша защищает от палящих лучей солнца, а открытые концы трубы обеспечивают и хороший обзор, и приток свежего воздуха. Второй день на подступах к бывшему Килькограду сидит дозорный, положив на колени морской бинокль с восьмикратным увеличением. Второй день — словно вернулись времена военных игр — готов по тревоге сбежаться бывший батальон Песчаного берега.

Редик и Пека отпрашиваются сегодня со стадиона пораньше. Поскольку они обещали позднее отработать эти часы, мастер не видит причины отказать им. Хорошие и работящие парни, пусть идут, если надо!

А им и в самом деле надо. Едва друзья успели вернуться домой, как прибегает запыхавшийся дозорный. «Появились, — возвещает он. — Вошли в хижину!» Ошибки быть не может: дозорный заметил рыжий чуб губолиза.

Выложив всё это одним духом, вестник хочет знать, когда же начнётся операция? Он уже и сейчас весь полон боевого задора.

Начнётся, теперь действительно начнётся! Килькоград окружают по всем правилам военного искусства. Вместо десяти явилась целая дюжина парней. Все ловкие малые, ловкие лазутчики. Губолиз замечает их не раньше, чем кольцо окончательно смыкается и Редик выходит из-за куста черёмухи.

Да, теперь положение совсем не то, что четыре дня назад. Теперь их двенадцать против двоих. Квадратноголового на этот раз нет.

Против двенадцати и бокс не поможет, это ясно написано на лицах окружённых. Впрочем, на них написано и ещё кое-что. Например, изрядный страх, хотя это и пытаются скрыть.

— Придётся немного побеспокоить, — вежливо говорит Редик. Он долго готовился к этим минутам. Каждое слово у него обдумано.

— Очень жаль, но придётся немного побеспокоить. Небольшой матч по нашим правилам. В последнее время ужасно трудно найти напарника для тренировок.

Эти слова о напарнике губолиз произнёс во время своего матча. Теперь он получает их обратно. И ещё кое-что получит, пусть чуточку потерпит.

— Небольшой матч, — кланяется Редик с язвительной вежливостью. — «Бой в кругу».

Больше он не поясняет. На это у него достаточно помощников.

— Боевая стойка, — радостно объявляет Пека, скрещивает руки на груди и поднимает одну ногу, словно журавль. А друг Рауль уже рвёт крапиву, огромные охапки крапивы. Для этого он даже прихватил из дому брезентовую рукавицу. Ринг сегодня не понадобится. Для сегодняшнего матча достаточно очерченного на земле круга, а можно и без него.

Из всех парней здесь, включая и бантогубого, один только Редик знает, что чувствует в настоящий момент губолиз. Сейчас он должен подать голос.

И подаёт:

— Идите к дьяволу со своим кругом, — протестует губолиз. — Не стану я валять дурака.

Рауль одаривает его своей самой очаровательной улыбкой.

— Станешь, дорогуша. Ещё как станешь. — И многозначительно помахивает букетом крапивы.

— Вторую ногу ставить на землю нельзя. Менять ногу тоже нельзя. — Подпрыгивая на одной ноге, Редик кружит вокруг губолиза, слегка подталкивая его, словно покусывая.

— Встречаясь с неизвестным противником, опытный боец проводит в первом раунде разведку, — сообщает Редик как бы между прочим, и он очень доволен, когда при этих словах губолиз закусывает губу, а охрана заливается смехом.

Теперь противник разозлён. Он ещё не пытается дать Редику отпор, но это желание должно у него скоро появиться. Ага! Уже появилось. Губолиз делает стремительный прыжок, намереваясь врезать Редику плечом как тараном. Но Редика там уже нет. Натренированная на лестнице нога моментально уводит его в сторону, и атакующий теряет равновесие. Чтобы не упасть, он быстро опускает на землю вторую ногу, и теперь очередь действовать за Раулем.

— Ставить на землю вторую ногу во время боя строжайше запрещено, — провозглашает Рауль, пуская в ход крапиву. А отскочивший на пару шагов от противника Редик замечает:

— Опытный боец остаётся начеку и со слабым противником.

Дальше всё идёт как по маслу. Лицо губолиза искажено гримасой усталости, глаза его начинают бегать в поисках путей спасения. Чувствуется, что он понимает безвыходность положения и собственное бессилие. Не легко подпрыгивать, подпрыгивать, подпрыгивать и — приземляться, приземляться, приземляться... И всё на одной ноге. Никто, кроме прыгунов в тройной, не приучен к этому.

Вскоре наступает момент, когда губолиз больше не может. Не выдерживает нога. Ослабевший горе-боец оседает на землю.

И тогда он слышит и видит, что самое страшное ещё впереди. Потому что теперь ему говорят:

— Правила не разрешают бойцам садиться. Кто больше не может, тот ложится на землю и блеет козлом.

Звенит будильник на ночном столике. Сонный Редик шлёпает рукой в направлении звука, однако эта проклятая трещотка предусмотрительно поставлена вне досягаемости. Ещё с полузакрытыми глазами, он садится на край кровати.

Кажется, будто все они сейчас здесь: двенадцать окружающих развалины парней, Рауль с крапивой, Пека. И эти двое: губолиз и бантогубый.

— Бой в кругу, бой в кругу, бой в кругу, — бормочет Редик, направляясь мыться.

Из окна видно синее, без единого облачка небо.

Сомнений быть не может: день обещает выдаться чудесный.

Притаившись за балясинами в углу балкона городского спортзала, гудящего от ударов мяча, Вилле наблюдал за тем, что творилось внизу. Уже в третий раз он забирался сюда во время тренировки сборной команды города. С этого наблюдательного пункта зал был отлично виден, и чуть раскосые глаза мальчишки внимательно следили за всем, что здесь происходило. Вилле где-то вычитал, что настоящий разведчик должен уметь обходиться без каких-либо записей. Очевидно, он был настоящий разведчик. Во всяком случае, он не ощущал ни малейшей необходимости в бумаге и карандаше. Он без всяких усилий запоминал финты, которыми высокий центровой Рооба обманывал защитника, освобождая себе путь к щиту, или как шустрый Вихерпуу раздавал пасы. Позже, когда Вилле оставался один, ему требовалось лишь закрыть глаза, и всё повторялось в памяти, словно было запечатлено на видео- или киноплёнку.

Сборная баскетбольная команда готовилась к республиканским соревнованиям на кубок.