– На этот раз, – Ботари отвернул полу куртки, показав серебристый ствол нейробластера, – я оснащен как следует.
Ну, вот и все. Корделия обняла Элис Форпатрил, та в ответ сжала ее плечи и прошептала:
– Помоги тебе Бог, Корделия. И да гореть Фордариану в аду!
– Счастливого пути. Увидимся на базе Тейнери, договорились? – Корделия взглянула на Куделку. – Если сумеешь выжить, одним этим ты уже нанесешь поражение врагам.
– Мы по… мы так и сделаем, миледи, – сказал Куделка. Он отдал честь Друшикко, и в этом жесте не было ни капли иронии – разве что малая толика зависти. Девушка ответила медленным понимающим кивком. Оба решили не портить прощание лишними словами, но Друшикко все оглядывалась через плечо, пока Куделка и леди Форпатрил не скрылись из виду, а потом зашагала быстрее.
Они вышли из темных переулков на освещенные улицы. Здесь уже изредка попадались прохожие. Подгоняемые утренним холодом, люди спешили по своим делам, и казалось, что каждый, завидев встречного, спешит перейти на другую сторону улицы. Корделия приободрилась, почувствовав, что они не слишком заметны. Она внутренне сжалась, когда мимо медленно проехала патрульная машина, но та не остановилась.
Они немного постояли на тротуаре, пока не убедились, что нужное им здание уже открыто. Это был многоэтажный, безликий, наспех возведенный дом – одна из примет строительного бума, наступившего тридцать лет назад, когда Эзар Форбарра пришел к власти и дал Барраяру долгожданный мир. В здании находилось множество учреждений. Они миновали вестибюль, вошли в лифтовую шахту и, никем не замеченные, спустились в подвал.
Выйдя из шахты, Друшикко замедлила шаг и внимательно осмотрелась.
– Вот здесь мы выглядим очень неуместно.
Ботари стоял на страже, пока она отмычкой открывала дверь в служебный туннель. Некоторое время они шли прямо, потом дважды свернули на перекрестках. Видно было, что этим проходом часто пользуются: повсюду горел свет. Корделия настороженно прислушивалась, не раздадутся ли шаги.
Возле небольшого люка Друшикко остановилась и, присев на корточки, быстро и ловко открутила болты.
– Свешивайтесь на руках и прыгайте. Тут немногим больше двух метров. Скорее всего, внизу сыро.
Корделия соскользнула в темный круг и с хлюпаньем приземлилась. Она зажгла фонарик и обнаружила, что находится в синтебетонной трубе. Вода, гладкая, черная и блестящая, доходила до щиколоток. Обжигающе-холодная вода. Следом спрыгнул Ботари. Друшикко встала ему на плечи и осторожно поставила на место крышку люка.
– По этому водостоку надо пройти примерно полкилометра, – прошептала она. – Идемте скорее!
В такой близости от цели Корделию понукать не требовалось.
Пройдя полкилометра, они пролезли в темное отверстие, располагавшееся довольно высоко на изогнутой стене. Отсюда начинался гораздо более старый туннель мень– шего диаметра, выложенный потемневшим от времени кирпичом. Скрючившись, на полусогнутых ногах, они с трудом продвигались вперед. Корделия подумала, что труднее всех приходится Ботари. Дру замедлила шаг и принялась выстукивать крышу туннеля стальным наконечником трости. Когда резкие звуки сменились глухими, она остановилась.
– Здесь. Осторожно!
Высвободив лезвие, она осторожно просунула его в щель между скользкими кирпичами. Щелчок – и панель из фальшивых кирпичей упала, чуть не ударив девушку по голове. Дру убрала клинок в ножны.
– Наверх! – И она подтянулась на руках.
Последовав за нею, они оказались в еще более узком и еще более древнем водостоке, круто уходившем вверх. Пришлось ползти. Вскоре одежда пропиталась влагой. Внезапно Дру выпрямилась и, раскидав битые кирпичи, выбралась в темную залу с колоннами.
– Что это? – прошептала Корделия. – Слишком просторно для туннеля…
– Старые конюшни, – шепотом ответила Дру. – Мы уже под территорией дворца.
– Неужели никто не знает про этот ход? Он же наверняка нанесен на старые планы. Кто-то… Дворцовая охрана должна знать, что здесь можно пройти.
Корделия повела фонариком, вглядываясь в массивные квадратные колонны, поддерживающие сводчатый потолок.
– Это – подвалы самых старых конюшен. Их строили даже не при Дорке, а при его двоюродном дедушке. У него было более трехсот лошадей. Лет двести назад наверху случился страшный пожар. Конюшню решили не восстанавливать, ее просто сровняли с землей, а новую построили с восточной стороны дворца. Во времена Дорки ее переделали под жилье для прислуги. Там-то и содержат почти всех заложников. – Дру уверенно пошла вперед. – Мы находимся к северу от главного дворцового здания, под садами, разбитыми по плану Эзара. Видимо, тогда он и обнаружил этот старый подвал, а тридцать лет назад велел капитану Негри расчистить подземный ход. Лазейка, о которой не знала даже их собственная служба безопасности. Сколько доверия, а?
– Спасибо тебе, Эзар, – с печальной иронией пробормотала Корделия.
– Вот когда мы отсюда выйдем… Тогда действительно будет опасно, – заметила девушка.
Именно так. Сейчас еще можно отступить, вернуться – и никто ничего не узнает. «Почему эти люди так беззаботно дали мне право рисковать их жизнями? Господи, как же я ненавижу командовать!» Что-то прошуршало в темноте, где-то закапала вода…
– Вот, – сказала Друшикко, высветив фонариком пирамиду ящиков. – Тайный склад Эзара – оружие, одежда, деньги. В прошлом году, во время эскобарской войны, капитан Негри велел мне принести сюда одежду для женщины и мальчика. Он опасался мятежей, но сюда они не докатились.
В одном из ящиков нашлись два наряда, вполне подходящих для дворцовых горничных, и женщины быстро переоделись. Ботари достал из сумки черную полевую форму и надел ее, прикрепив офицерские нашивки. Издали его можно было принять за настоящего охранника, хотя вблизи стало бы заметно, что форма слишком помята. Как и обещала Дру, в герметичных упаковках нашлось всевозможное оружие – заряженное и в полной боевой готовности. Корделия и Друшикко взяли по новому парализатору. Их взгляды встретились.
– Теперь никаких колебаний, да? – прошептала Корделия.
Дру кивнула с мрачной решимостью. Ботари взял парализатор, нейробластер, плазмотрон. Корделия только надеялась, что при ходьбе его арсенал не будет греметь.
– Но в помещении нельзя стрелять из плазмотрона! – запротестовала Друшикко.
Сержант пожал плечами:
– Иногда приходится. Что можно знать заранее?
Минуту подумав, Корделия прихватила и трость-шпагу, заткнув за пояс платья. Шпагу, конечно, серьезным оружием не назовешь, но во время их вылазки она уже несколько раз оказывалась удивительно кстати. «На счастье». Наконец Корделия извлекла со дна сумки предмет, который втайне считала самым мощным оружием.
– Сандалия? – недоуменно спросила Друшикко.
– Сандалия Грегора. Это – на случай встречи с Карин. Я почти уверена, что вторая по-прежнему хранится у нее.
И она спрятала сандалию во внутренний карман болеро, накинутого поверх платья. Гербы дома Форбарра придавали завершенность образу старшей прислуги.
Когда все приготовления были закончены, Друшикко снова повела их по темному переходу, становившемуся все уже и уже.
– Теперь мы под самим дворцом, – прошептала она, сворачивая. – Надо подняться по вот этой лестнице между стенами. Ее построили позже, так что места тут совсем мало.
Мало – не то слово! Корделия выдохнула и полезла следом за Друшикко, с трудом протискиваясь между стенами и стараясь по возможности не испачкать платье. Лестница, как водится, была деревянная. В голове у Корделии гудело от усталости и возбуждения. Она мысленно прикинула ширину прохода: да, нести репликатор будет страшно трудно. Она одернула себя, приказав думать только о хорошем, но потом решила, что это и есть хорошее.
«Зачем я это делаю? Я могла бы сейчас сидеть на базе Тейнери с Эйрелом, и пускай эти барраярцы хоть целыми днями друг друга убивают, раз им это так нравится…»
Лестница кончилась, и Друшикко шагнула в сторону на какой-то крошечный карниз – точнее, просто доску. Когда Корделия поравнялась с ней, та жестом велела ей остановиться и выключила свой фонарик. Потом прикоснулась к какому-то бесшумному замку, и перед ними сдвинулась стенная панель. Очевидно, до самой смерти Эзара все механизмы содержались в идеальном состоянии.
