Его лицо, залитое кровью, походило на гротескную маску, поэтому определить, сколько ему лет не представлялось никакой возможности. От заплывших от сильных побоев глаз, остались только две узкие щелочки. Нос свернут набок, аккуратные темные усики, которые их владелец когда-то по-лихому закручивал вверх, теперь двумя кровавыми сосульками свисают вдоль рта. Губы превратились в две потресканые, сочащиеся сукровицей лепешки. От небесного цвета формы, вероятно, очень красивой в изначальном своем виде, остались только жалкие лохмотья, едва прикрывавшие тело. Руки и ноги туго связаны сыромятными ремешками. Рядом с ним абсолютно неподвижно лежат еще несколько тел, так же избитые и крепко связанные. Его соратники.
– Кто хоть жив то остался? – прошептал мужчина, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы рассмотреть лежащих рядом с ним воинов. – так, это Шерк, рядом с ним Рукоятка, парням досталось больше всех. Они хоть дышат? Дышат, слава Парону. Молчун и Кольцо, вот и все, что осталось от десятка. Невесело. Правда, там из личной охраны каравана еще кто-то остался, но отсюда не видно. А их еще дюжина, а мы связаны и без оружия, а начиналось все очень даже неплохо.
Патрульная пятина пронеслась, словно один день и теперь у небольшого отряда легкой конницы королевства Даргас, которым командовал молодой обер Гайн Смышленый, потомственный дворянин из рода Твейгов, была целая десятица отдыха. Пару мелких стычек, десяток развешанных на деревьях вдоль Даргаского тракта висельников – отличный результат рейда. Хотя сколько не ловили, чтобы придать скорому суду лихих людишек, меньше их в Приграничном Лесу не становилось. Наоборот. В связи с очередной войнушкой между герцогствами Верен и Гальт-Резен, которые в очередной раз выясняют кто из них самый-самый, приток народа, избирающего своим ремеслом обычный разбой, только возросло. Теперь контингент банд составляют бежавшие каторжники, убийцы, воры всех мастей, изгнанники из племен и родов. И что самое поганое – банды висельников начали пополняться дезертирами, которые бежали вместе с оружием и снаряжением. А это уже не мужики с дубинами да вилами, вышедшие на большую дорогу от безысходности. Таких и не осталось почти. И для любого из них в королевствах Центральной Тивалены была припасена веревка и ближайший сук. Именно потому их прозвали висельники.
И чтобы хоть как-то обезопасить Даргаский торговый тракт, на севере уходящий к Никейскому перевалу и далее в Андею, а на юге к Эрейскому халифату, три королевства: Багот, Гронхейм и Даргас, заключили соглашение о том, что тракт в зоне ответственности этих государств будет попеременно патрулироваться их отрядами. Торговые сборы с купцов составляли значительную часть денежных средств, посредством которых наполнялась казна королевств, поэтому обезопасить хотя бы свои участки, чтобы этот поток не иссяк, было просто необходимо. Впрочем, точно также поступали абсолютно все государства, по территориям которых шли многочисленные караванные дороги Тивалены. Пяти дней, чтобы проехать весь участок и показать свое присутствие вполне хватало, чтобы отпугнуть или, если повезет, прищучить мелкие банды. А что касается крупных, то если такие появлялись, против них отправлялись регулярные воинские подразделения. Они и выносили им надлежащий приговор.
Патрульная пятина закончилась, отряд Смышленого вернулся в Мегар, где постоянно базировалась их тысяча. Мегар вообще был удивительным городом. Он стоял ровно на границе королевств, разделяемый пополам небольшой речушкой, и поэтому одна его часть принадлежала Гронхейму, а вторая Даргасу, но обнесен он был одной общей стеной. Здесь же в Мегаре стояла тысяча Гронхеймских конных латников, из состава которой был его сменщик.
Бойцы Гайна уже вовсю рассуждали, какую из девиц известного на весь город заведения тетушки Пифы, они выберут себе на вечер, когда капитан Сток эн"Ранос Изюбр, принимавший у него эстафету по патрулированию, сделал ему заманчивое предложение. В герцогство Гальт-Резен уходил довольно большой караван и его хозяин, обеспокоенный начавшейся там заварушкой, решил подстраховаться. Вдобавок к своей собственной охране, он сделал предложение еще и Изюбру, решив его отрядом усилить караван. Но в связи с тем, что настала его патрульная пятина, тот уступает свое место Смышленому, рекомендовав его купцу. А почему бы и нет, решил обер, благо это времени займет: два дня туда, и день налегке обратно. Зато потом в кармане будет позвякивать, отчего девочки тетушки Пифы станут покладистыми как никогда. Весь десяток был солидарен со своим командиром, поэтому на следующее утро из Мегара выезжал большой караван, отправлявшийся на юг и отряд капитана Стока, державший свой путь на север.
Караван купца успел пройти только до полудня, когда на них посыпались стрелы с тупыми наконечниками, выбивая их из седел. Кто же будет убивать сразу живой товар, который в Эрейском Халифате, Занде или Суниме можно продать с большой выгодой. Но висельники немного переоценили себя или, наоборот, недооценили воинов из охраны каравана, поэтому когда под сотню разбойников выбежало из леса, размахивая острыми железками, им все же смогли дать отпор. Вот только результат оказался таким, что не смотря на отчаянное сопротивление, караван сейчас стоял в Приграничном Лесу. Его охрана (кто остался в живых) и хозяева лежат рядком под деревьями, а на поляне хозяйничают висельники.
Пока Гайн был погружен в свои невеселые мысли, в лесу уже наступили сумерки. Разбойники развели большой костер, над которым висел котел с булькавшим в нем варевом. Сами висельники удобно устроились вокруг огня, пуская по кругу уже второй бурдюк с вином, который отыскали среди товаров купца.
– А все же не стыдно будет вспомнить этот бой – улыбнулся обер, от чего едва подсохшие губы снова треснули и на подбородок побежали тонкие струйки крови – два десятка оставили от сотни всего дюжину – хороший размен.
– Но все равно не в вашу пользу – услышал он тихий шепот, раздавшийся прямо над ухом.
Смышленый вздрогнул, а затем резко повернул голову на звук. В двух шагах от него за стволом дуба на корточках сидел воин, облаченный в черный кожаный доспех. На голове был шлем с личиной, поэтому ничего, кроме блестевших в прорезях черных глаз, заметить было невозможно. Но появление этого странного незнакомца снова разожгло, потухший было огонек надежды на спасение.
Лес Приграничья. Атей
До обнаруженных Саем людей было совсем недалеко. Полчаса легкого бега и вот уже чуткие ноздри парня уловили запах дыма. Перейдя на шаг, он стал пробираться вперед очень осторожно. Вскоре к запаху дыма прибавился запах конского пота, потом запах давно не мытых тел. Но над всем этим превалировал запах крови, и тот запах, который носом учуять просто невозможно – запах СТРАХА.
Послав Сая вокруг лагеря, Атей затаился в густом кустарнике на самом краю поляны, которую для своей стоянки облюбовали разбойники. О том, что это были разбойники, а не благородные рыцари, говорило их поведение. Только что два громилы с широкими кривыми саблями на поясах закончили бить молодого парня и, качественно связав, бросили его к уже обработанным таким же образом товарищам. Еще несколько человек потрошило повозки, выбрасывая наружу все, что им приглянулось. Что скрывалось за повозками, разобрать с этого места парню не представлялось возможным. Но доносившиеся до него звуки хлестких ударов, женский крик и плач, говорили о том, что там не пироги раздают.
"Сколько их?" – сквозь сжатые зубы произнес воин, когда почувствовал рядом своего Спутника.
Ну не любил он, когда обижают беззащитных, особенно женщин. Все его естество готово было сорваться в безумную атаку, но, несмотря на это, он остался неподвижным. Мудреное ли дело вырезать всю эту шайку, он давно уже понял, что этот сброд ему на раз-два. Но вот сделать так, чтобы при этом оставшиеся пленники не пострадали – для этого нужно обладать полной информацией.
