Рядом с полыхающим огнем сидел род Сайшат в полном составе, да Лайгор, вырезающий небольшим кинжалом из чурбачка какую-то фигурку. С противоположной стороны костра на траве сидели четыре давешних "разбойника". Вскоре, низко повесив голову, из леса появился и пятый. Обменявшись взглядами с Котом, следовавшим с ним рядом, Атей улыбнулся.

– Что – спросил он его, когда тот присел рядом с остальными, поблагодарив перед этим Медаю и отдав ей кожаное ведро. – Сбежать хотел лиходей?

– Хотел господин – не стал отнекиваться он – только вот видно это судьба, а от нее не убежишь. Да и какой я лиходей?

– Ну как же? – удивился Призрак – А там, на дороге вы что делали? Неужто помогали купцам вытаскивать попавшие в колею повозки? Что ж мы наделали с тобой Лайгор – покачал парень головой – мужики просто подзаработать хотели, а мы с ними так некрасиво обошлись, особенно с теми, что там и остались.

– Согласен Призрак – поддержал его альв – перегнули мы с тобой палку.

К лицам недавних работяг, а теперь разбойников, от стыда прилила кровь, отчего они сделались пунцовыми.

– Все верно ты говоришь господин – решил за всех отвечать, вернувшийся из леса деревщик. – Только не от хорошей жизни мы пошли на это. Разреши мне все рассказать, а там и суди своей правдой.

– Ну давай, послушаем твою историю – милостиво кивнул Атей.

– Меня зовут Танех Стружка…

Рассказ был коротким и незамысловатым: изделия не покупают, семеро по лавкам голодные сидят, денег нет, работы тоже.

– И у крестьян ситуация похожая, я думаю – закончил Танех – вот и весь мой сказ.

Крестьяне своими кивками подтвердили его слова, что именно так, или примерно так дела и обстоят. На время все замолчали.

– И что – наконец спросил Атей – кроме как грабеж на большой дороге, выхода вообще нет?

– Если и есть, то я его не знаю – пожал плечами деревщик.

– И какие же у вас дальнейшие планы?

– А какие у будущих покойников могут быть планы? – впервые подал голос Ряск.

– Почему покойников? – спросила Даринка, внимательно слушавшая разговор. Спросила, несмотря на то, что ее одергивала Медая, не позволяя вмешиваться в разговор мужчин.

– Да потому девица. – поддержал его Стружка – Или нас вздернет вот этот господин – он кивнул на Атея – или мы умрем с голоду. Даже если, вдруг Тамина нам явит свой чудесный лик и нас отпустят сегодня, выход будет только один – опять на большую дорогу и ожидать того момента, когда снова схватят или убьют. Или в рабство продаваться. Тогда уж лучше сразу в петлю.

– Брат – впервые назвав Атея по-родственному, повернулась к нему Даринка – ведь можно что-то сделать? Для тебя нет невозможного, я знаю.

Призрак закрыл своей крепкой рукой маленькие ладошки девушки и тепло улыбнулся. "Какая же она все-таки чистая" – подумал он. Медая вон сидит и помалкивает, так как знает, что всем обездоленным, какой бы их Глава не был всемогущим, он не сможет помочь. Посмотрела на них Тамина, да не только посмотрела, а поцеловала в лоб, послав Призрака и позволив обрести род, и хвала ей до конца жизни. Своя рубашка все же ближе к телу. Но помочь всем страждущим, такое не под силу и Богам. Хотя ей тоже было жаль этих обычных работяг.

– Что же мне с вами делать? – глядя на мужиков, сказал парень.

– Господин, – заговорил Стружка, словно бросаясь в омут. Неожиданно пришедшая в его голову мысль была на тот момент, как ему казалось, единственным правильным решением. – Возьми меня в услужение, вместе с семьей. Я не в рабы напрашиваюсь, тогда уж лучше веревка, в слуги. Служить Благородному роду честь для любого.

– А с чего ты взял, что я Благородный? – прищурился Призрак.

– А кто же еще? – непонимающе ответил деревщик. У него даже мыслей не возникло причислить парня, к какому либо другому сословию. Не ведут так себя простые воины. Птицу, как говорится, видно по полету.

– Хорошо, пусть будет так – не стал с ним спорить Атей. – Но пока у меня с сестрами, кроме вот этого фургона, ничего нет.

Танех задумался, но совсем ненадолго.

– Пока – чуть улыбнулся он – я не ослышался господин, ты сказал пока? Ну не будет же воин таскать за собой девиц? Значит будет дом, а в нем нужны слуги. Руки меня слушаются, сделаю такую мебель, все Благородные завидовать тебе будут. И с лошадьми и по хозяйству тоже обучен. Жена на кухне мастак, если уж сейчас, когда дома шаром покати, умудряется из ничего похлебку сделать. Да и ребятня свой кусок хлеба зазря есть не будет. Они у меня с измальства к труду приучены.

– Только я не собираюсь в Резене устраиваться – снова попытался отговорить его Атей.

– А и нечего здесь делать господин – все больше распалялся деревщик. Видимо эта идея ему нравилась все больше и больше. – С каждым годом воюют все больше и больше. простому народу житья от этого нет. Бежит народ господин, целыми семьями снимается с обжитых мест.

– Ну а жена как на это посмотрит? – привел он свой последний довод.

– А что жена, она же баба. А для бабы что главное? Чтобы дети ее сыты и обуты были.

– Все – поднял вверх руки Атей – если завтра, по приходу в Резен, не изменишь своего решения и согласится семья, так тому и быть, будешь служить роду Сайшат. Надеюсь, что не пожалею об этом.

– Никогда – встал сияющий Танех, отвешивая поясной поклон.

– Ну а вы? – задумавшись, обратился он к остальным – я, может и вас бы принял, если бы вы захотели. Вот только если дом у меня действительно скоро будет, то земель личных нет, и не предвидится пока.

– Господин – начал один из крестьян, которые до этого вообще не произнесли ни слова – даже если бы и были у вас земли, то просто так уйти мы не сможем. Земли мы брали в аренду, и теперь должны за нее больше, чем она стоит на самом деле. И урожай эти ироды свели на нет. И не уйдешь – воины графа вернут и за долги продадут. И хоть я чувствую, что Танех ухватил Тамину за подол14, но выбора у нас особого и нет. Куда не кинь, всюду клин.

– А у меня мать дома – ответил здоровяк, которого в своем рассказе упомянул Стружка, как Ряска Охапку.

– Идите спать разбойнички – выслушав их, грустно усмехнулся парень – завтра с утра можете быть свободными. Только помните, когда следующий раз соберетесь выйти на большую дорогу, что на земле очень мало сердобольных разумных. Чаще встречаются совсем наоборот.

– Спасибо господин за доброту твою – не поднимаясь, встав на колени, произнесли мужики – Богов молить за тебя будем.

– Когда к Богам обращаться будете – сдунув с незаконченной фигурки небольшую стружку, проговорил альв – не забудьте назвать имя господина, который дал вам второй шанс. Его зовут Атей Призрак, Глава рода Сайшат.

Мужики закивали головами, говоря этим, что точно никогда не забудут этого имени и попятились от костра.

– Добрый ты Призрак – сказал Лайгор, когда мужики ушли – и не скажешь, что еще недавно ты резал висельников, как лис несушек, забравшийся в курятник. Но в данном случае ты прав. Они даже не заготовки разбойников, они простые трудяги, ищущие способ прокормить своих детей.

– Узелок – заканчивая тему с несостоявшимися висельниками, спросил Атей – я вот что хотел спросить. Как не крути, а я Благородный только на словах, без грамот и земель, как здесь с этим? В меня и моих девчат не будут тыкать пальцами? А то ведь я большим смирением не отличаюсь, тыковки срубать буду только так. Вот только от этого, мне кажется, лучше не будет.

– Успокойся Атей – отмахнулся Лайгор – У людей, конечно, принято такое, свитками трясти друг перед другом, вот только я еще ни разу не видел, чтобы такую грамоту спросили у альва, гнома или северянина. Первые по своей природе Благородны, вторые знают своих предков до самого первого – основателя рода, третьи просто воины от рождения, что не так сразу в зубы. А что касается тебя, то ты вообще загадка. То ты простой воин, хлебающий из общего котла с остальными. То мудрец, сыплющий знаниями. То аристократ, порода которого видна, как не обмазывай его грязью. Вот и становись чаще таким аристократом, как только кто-то захочет узнать твою родословную – сами отвяжутся. Просто все они рядом с тобой, даже без грамот будут выглядеть, как ослы рядом, вон с Агатом. Ну а так можешь говорить, что с южных островных баронств. Там, что ни остров, то баронство и раскиданы они так, что многие соседи не знают друг друга.