Кстати, кухня у нас была старая, старше меня. Простой такой, без всяких наворотов гарнитур серо-желтого цвета. Его ещё бабка моя покупала. При Брежневе, вроде. Вот, как вещи делали в Союзе! На века! А что сейчас?..

Посуда, кастрюли, сервизы там всякие разные – тоже от бабки. Из современного у меня только кружка с надписью «Денег нет, но вы держитесь»: на работе подарили, ну, когда ещё работал. Думал выкинуть, да жалко, денег стоит.

Я вообще люблю старые вещи – качественные, советские, сделанные по ГОСТу. В общем-то, такие меня по большей части и окружают. Например, вот этот стол и табуретки – даже понятия не имею, сколько лет им. Или вон, часы висят в деревянном корпусе с чайкой и прилепленной наклейкой от банана. Думаю, они отсчитывали время ещё тогда, когда все нас боялись, а мы были счастливы…

Вообще, эту квартиру дали 76-м году моему деду. Кстати, дед был настоящий человек! Такой, как надо! Работяга! Коммунист! Партийный был! Дорос до начальника цеха. План давал всегда неукоснительно! Летом рыбачить любил, на природе гулять. Мальдивы ему всякие и даром не нужны были! Жаль, помер он ещё при Горбачёве. Хотя, может, даже лучше, что и помер-то. Позора не увидел. Как страну всю пиндосам распродали чёртовы либерасты.

Бабка моя тоже была одна из тех людей, на ком держался Союз. Теперь таких достойных женщин днём с огнём не сыщешь. Всю жизнь в монтажном техникуме проработала, историю партии и научный коммунизм преподавала. Шить умела, вязать, всю семью одевала! Масло делала домашнее, умела! Чудо-бабка!

Да что там говорить, в нашей семье все были достойные люди и настоящие патриоты! Вот батя мой, опять же, деда с бабкой сын – в Афгане интернациональный долг выполнил, родину защищал! Правда, нервы у него там не выдержали, так что запил сильно он, когда вернулся, да и помер. Я его почти не помню. Да и деда с бабкой едва-едва застал. А вот были бы они живы, так, глядишь, и всё бы по-другому было! А если бы все были, как они, тогда не распался бы наш Союз ни за что на свете! Не смогли бы враги к нам пробраться и всё развалить! Была бы Эстония наша. И Туркмения. И Латвия. И Грузия. И Польша. И Германия Восточная. И все.

… Тем временем, вода, наконец, закипела. Я бросил туда шарик, тут же подумав, что когда он поболтается в кипятке, а я пойму, что это всё фуфло, и извлеку его, неплохо было бы сварить в этой же воде несколько пельменей, кажется, завалявшихся в морозильнике… Впрочем, уже через пару секунд мне стало не до пельменей.

Сначала вода забурлила, как будто кипение стало сильнее от шарика. Потом белая пена поднялась до самого края кастрюльки. Я подумал, что сейчас пойдёт наружу, хотел выключить, но отпрянул, увидев огромное облако пара, поднимающееся навстречу мне. За пару секунд это облако достигло человеческого роста, а затем и стало во всю кухню, с пола до потолка. А потом случилось нечто уж совсем необъяснимое. В центре облака обрисовалось нечто, чрезвычайно напоминающее дверь. А потом это нечто открылось, как будто меня приглашая…

Ну и что мне оставалось? Я вошёл.

Сначала ничего не изменилось. Только кухня из желто-серой внезапно перекрасилась белый цвет. Отмылась, что ль, как будто… Так её, что, чистить было можно? Вроде даже обновилась. Ох, вот мамка-то обрадуется! Выходит, Велемира подарила мне волшебное средство для мойки кухонь…

Взгляд упал на стол и табуретки. Они тоже стали как-то лучше выглядеть. Краска на ободранных местах восстановилась странным образом… С часов с чайкой исчезла наклейка с банана, а большой царапины, которую эта наклейка скрывала, почему-то видно не было. Обои стали ярче, без пятен жира. Разноцветных тарелок, висевших на стенке для красоты, странным образом сделалось пять, хотя было четыре. С холодильника пропали все магниты и календарь с губернатором… Чёрт! Да холодильник-то не наш! Это ж Зил, раритет!

Я обернулся и глянул в окно. Обомлел. Машин мало, и все – «москвичи» с «запорожцами». Вместо нашей привычной «Пятёрочки» – кинотеатр «Воркута». Надпись «Союзпечать» на газетном ларьке, которого сроду не было в этом месте. И громадные буквы на крыше соседнего дома: СЛАВА КПСС!

Мне, что, это снится?!

Или я слишком много романов про попаданцев читаю?!

Сбрендил, может…

В рассуждении, куда сунуться, я по привычке полез в холодильник. Дёрнул за огромную серебристую ручку – тяжёлая дверь отворилась. Мои банки с пивом пропали. Вакуумных упаковок с сосисками, которые мать накануне купила три по цене двух, тоже почему-то не было. Может, конечно, она их и съела. Но пакет с молоком в форме пирамидки мать уж точно не могла сюда поставить! Ведь такие уж давно не продаются!

В надежде, что проснусь или пойму, что происходит, я взял открытый пакет и отпил. Молоко. Настоящее. Ладно… Может, мать сменила холодильник без меня, а я не знал… Может быть, «Пятёрочка» закрылась… А «Слава КПСС» это наверняка какой-то рекламный прикол… Всему этому должно быть более правдоподобное объяснение, чем то, что я перенесся в СССР…

Я попытался закрыть холодильник, но не сумел. Пришлось что есть сил хлопнуть дверцей. Сразу за грохотом холодильника в коридоре послышались чьи-то шаги. Мать бежит на шум… Или не мать?.. Хоть бы мать, а?..

– Ух, мать…! – выразился незнакомый мужик в майке-алкоголичке и растянутых трениках, вбежавший ко мне на кухню. – Ты кто такой?!

– А ты кто? – ляпнул я, не более радостный его появлению, чем он моему.

– Ты, что, ох…л?! Я живу тут! – ответил мужик. А потом закричал: – Эй, Маруся! Топор принеси!

Я хотел сказать, что тоже здесь живу, но, услыхав при топор, воздержался от этого.

– Не надо топор, – постарался сказать как я можно миролюбивее. – А какой сейчас год, а?

– Ты, что, е…тый? – спросил мужик в майке.

Я встретился с ним взглядом и внезапно осознал, что это дед мой. Точно таким я видел его на чёрно-белых фотографиях, сделанных до моего рождения. Теперь он стоял передо мной живой, сорокалетний или около того и не подозревающий, что есть реальность, в которой мёрв уже и он, и его Родина.

Через секунду за спиной деда нарисовалась бабка. Я смутно помнил её лицо, каким оно было в 90-е. Впервые вижу, чтобы люди молодели! Впрочем, сегодня со мной много что происходит впервые…

– Это кто? – спросила бабка.

– Да чёрт его знает, – ответил ей дед. – Шизанутый какой-то.

– Как вы сюда попали? – Взгляд бабки упал на кастрюльку с кипящей водой и на облако с дверцей. – А это еще что тут за туман?

– Да нехрен выяснять. Беги к соседям, пускай вызовут милицию…

– Не надо милицию. Николай Иванович, Мария Петровна! Я прибыл к вам из будущего. Я путешественник во времени. А этот облако пара – вот видите дверку? – это проход в XXI век, из которого я прибыл.

Потрясённые дед с бабкой переглянулись.

– Откуда вы знаете, как нас зовут? – спросил ставший заметно более вежливым дед.

– Из будущего он, что непонятно?! – огрызнулась баба Маня.

– Так точно, – отозвался я. – Из будущего. Мне заранее сообщили имена людей, к которым я попаду.

О том, что дед и бабка это мои дед и бабка, я решил им не рассказывать. Боюсь, им наверняка захочется узнать о судьбах близких и о своих собственных судьбах. Слово за слово, они поинтересуются, когда умерли, а я не сумею соврать убедительно. Не люблю сообщать людям плохие новости. Пусть думают, что я просто посланец человечества.

Тут на кухню зашёл парень лет пятнадцати, который ужасно напомнил мне меня самого в школьные годы: те же черты лица, тот же цвет волос, тот же взгляд исподлобья – только он был мельче и тщедушней.

– Здравствуй, Юра, – сказал я ему.

Батя выпучил глаза в недоумении.

– Он нас всех знает, – сказала баба Маня не без гордости. – Это времянавт из коммунизма.

– Чем обязаны, товарищ? – спросил дед. – С какой высокой миссией вы прибыли?

– Я прибыл, чтоб спасти СССР, – ответил я, не колебавшись ни секунды.