Л и ч и к о. Фу, гадости какие говорите, Григорий Лукьянович!

Ч а р н о т а. Почему же гадость? Разбираться все-таки нужно в насекомых. Вошь – животное военное, боевое, а клоп – паразит. Вошь ходит эскадронами, в конном строю, вошь кроет лавой, и тогда, значит, будут громаднейшие бои! (Тоскует.) Артур!

А р т у р (выглядывает во фраке). Чего вы так кричите?

Ч а р н о т а. Смотрю я на тебя и восхищаюсь, Артур! Вот уж ты и во фраке. Не человек ты, а игра природы – тараканий царь. Ну и везет тебе! Впрочем, ваша нация вообще везучая!

А р т у р. Если вы опять начнете проповедовать здесь антисемитизм, я прекращу беседу с вами.

Ч а р н о т а. Да тебе-то что? Ты же говорил, что ты венгерец.

А р т у р. Тем не менее.

Ч а р н о т а. Вот и я говорю: везет вам, венгерцам! Вот чего, Артур Артурович: хочу я ликвидировать свое предприятие. (Показывает на лоток.)

А р т у р. Пятьдесят.

Ч а р н о т а. Чего?

А р т у р. Пиастров.

Ч а р н о т а. Ты что же, насмешки строишь надо мной? Я штуку продаю по пятьдесят!

А р т у р. Ну и продолжай!

Ч а р н о т а. Вы, стало быть, и впредь намерены кровопийствовать?

А р т у р. Я вам не навязываюсь.

Ч а р н о т а. Счастливый вы человек, Артур Артурович, не попались вы мне в Северной Таврии!

А р т у р. Ну, здесь, слава Богу, не Северная Таврия!

Ч а р н о т а. Возьми газыри. Серебряные.

А р т у р. Газыри вместе с ящиком – две лиры пятьдесят.

Ч а р н о т а. На, бери! (Отдает ящик и газыри Артуру.)

А р т у р. Пожалуйста. (Отдает деньги Чарноте.)

В карусель проходят т р о е в шапках с павлиньими перьями, в безрукавках и с гармониями.

(Скрылся, потом опять выглянул, кричит.) Пять часов! Мы начинаем! Пожалуйте, господа!

Над каруселью взвивается русский трехцветный флаг. В карусели гармонии заиграли залихватский марш. Чарнота первым устремляется к кассе.

Ч а р н о т а. Давайте, Марья Константиновна, на две лиры пятьдесят на Янычара!

К кассе повалила публика. Вламывается группа и т а л ь я н с к и х в о е н н ы х м о р я к о в, за ними – а н г л и й с к и е м а т р о с ы, с ними – П р о с т и т у т к а-к р а с а в и ц а. Полезли ж у л и к и разного типа, мелькнул Н е г р. Марш гремит. В ресторане летает Л а к е й, подает пиво, А р т у р, во фраке и в цилиндре, взвился над каруселью. Марш смолк.

А р т у р. Мсье, дам! Бега открыты! Не виданная нигде в мире русская придворная игра! Тараканьи бега! Курс де кафар! Карсо дель пьятелло! Рейс оф кок-рочс! Любимая забава покойной императрицы в Царском Селе! Ламюземан префере де ла дефянт эмператрис рюсс в Царское Село!

Появляются д в о е п о л и ц е й с к и х – итальянский и турецкий.

Первый заезд! Бегут: первый номер – Черная Жемчужина! Номер второй – фаворит Янычар.

И т а л ь я н ц ы-м а т р о с ы (аплодируют, кричат). Evviva![10]

А н г л и ч а н е-м а т р о с ы (свистят, кричат). Away! Away![11]

Вламывается потная, взволнованная Ф и г у р а в котелке и в интендантских погонах.

Ф и г у р а. Опоздал?! Побежали?

Голос: «Поспеешь!»

А р т у р. Третий – Баба-Яга! Четвертый – Не плачь, дитя! Серый в яблоках таракан!

Крики: «Ура!», «Не плачь, дитя!» «It is a swindle! It is a swindle!».[12]

Шестой – Хулиган! Седьмой – Пуговица!

Свист. Крики: «A trap!», «A trap!»[13]

А р т у р. Ай бег ер пардон![14] Никаких шансов! Тараканы бегут на открытой доске, с бумажными наездниками! Тараканы живут в опечатанном ящике под наблюдением профессора энтомологии Казанского императорского университета, еле спасшегося от рук большевиков! Итак, к началу! (Проваливается в карусель.)

Толпа игроков хлынула в карусель. М а л ь ч и ш к и появились на каменном заборе. В карусели гул, потом мертвое молчание. Потом гармонии заиграли «Светит месяц»; в музыке побежали, шурша, тараканьи лапки.

Отчаянный голос в карусели: «Побежали!»

Мальчишка-грек, похожий на дьяволенка, танцует на заборе, кричит: «Побезали, побезали!» Крик в карусели: «Янычар сбоит!» Гул.

Ч а р н о т а (у кассы). Как – сбоит? Быть этого не может!!!

Голос в карусели: «Не плачь, дитя!»

Другой голос: «Давай, давай, давай!»

Убить Артурку мало!

Личико беспокойно высовывается из кассы. Полицейские проявляют беспокойство, заглядывают в карусель.

Ф и г у р а (выбежав из карусели). Жульничество! Артурка пивом опоил Янычара!

Артур вырывается из карусели. Обе фалды фрака у него оторваны, цилиндр превращен в лепешку, воротничка нет. Лицо в крови. За ним гонится толпа игроков.

А р т у р (кричит отчаянно). Марья Константиновна, зовите полицию!

Личико исчезает. Полицейские свистят.

И т а л ь я н ц ы-м а т р о с ы (кричат). Ladro! Scroccone! Trufatore![15]

П р о с т и т у т к а-к р а с а в и ц а. Бей Артура, Джанни! (Артуру.) Ingannatore![16]

М а т р о с ы-а н г л и ч а н е. Hip, hip, hurrah! Long live Pugovitza![17]

П р о с т и т у т к а-к р а с а в и ц а. Братики! Фрателли! Кто-то подкупил Артурку, чтобы Пуговицу играть! Фаворит трясет лапками, пьян, как зюзя! Где это видано, чтобы Янычар сбоил?!

А р т у р (в отчаянии). Где вы видели когда-либо пьяного таракана? Же ву деманд эн пе, у эсе-ке ву заве вю эн кафар суль! Полис! Полис! О скур!.. Полиция! На помощь!

П р о с т и т у т к а-к р а с а в и ц а. Мансонж! Ложь! Вся публика играла Янычара! Бейте его, мошенника!

И т а л ь я н е ц-м а т р о с (схватывает Артура за глотку, кричит). A, marmalia![18]

И т а л ь я н ц ы (кричат). Canalia![19]

А р т у р (томно). Убивают...

Б о ц м а н-а н г л и ч а н и н (Итальянцу). Stop! Keep back![20] (Схватывает Итальянца.)

Ф и г у р а. Дай ему по уху!

П р о с т и т у т к а-к р а с а в и ц а (Англичанину). А, так вы заступаться?!

Англичанин ударяет Итальянца, тот падает.

П р о с т и т у т к а-к р а с а в и ц а. A soccorso, fratelli! На помощь, братики! Бейте, братики, англичан! Итальянцы, на помощь!

Англичане схватываются с итальянцами. Итальянцы вытаскивают ножи. При виде ножей публика с воем бросается в разные стороны. Мальчишка-грек, танцуя на стене, кричит: «Англицанов резут!!!» Из переулка, свистя, врывается т о л п а и т а л ь я н с к и х и т у р е ц к и х п о л и ц е й с к и х с р е в о л ь в е р а м и.

Чарнота у кассы, схватывается за голову.

Сон вдруг разваливается. Тьма. Настает тишина, и течет новый сон.

Появляется двор с кипарисами, двухэтажный дом с галереей. Водоем у каменной стены, тихо стучат капли воды. Каменная скамья у калитки. Повыше дома кривой пустынный переулок. Солнце садится за балюстраду минарета. Первые предвечерние тени.

Тихо.

Ч а р н о т а (входит во двор). Чертова Пуговица! Впрочем, дело не в Пуговице, а в том, что я пропал бесповоротно... Съест она меня, съест. Убежать, что ли? А куда, если спросить вас, Григорий Лукьянович, вы побежите? Здесь вам не Таврия, бегать не полагается. Ай-яй-яй!

Дверь на галерейку открывается, и выходит Л ю с ь к а. Одета неряшливо. Люська голодна, от этого глаза ее блестят, а лицо дышит неземно мимолетной красотой.