— Вот видишь, еще один веский довод в пользу моего решения обучить тебя как можно скорее, — довольно кивнул Танрод. — Ты очень быстро соображаешь и делаешь правильные выводы. Но самое главное — не поддаешься очарованию Кэрдона и, значит, не начнешь соперничать с принцессой.

— Вот это ты точно заметил, — едко усмехнулась я. — Зато буду жалеть бедняжку Онгильену. Это надо же, как ей не везет, — жениху нужна не она, а большой стул ее папеньки, а за возлюбленным бегает толпа ошалевших от страсти девиц, готовых на любое безумство.

— Вот потому-то через четыре дня, когда она вернется с целебных источников, ты должна сидеть рядом с ней в карете и уметь хотя бы подать тревогу и поставить простейший щит, — категорично объявил Танрод.

— А никого из сопровождающих не заинтересует, — подозрительно уставилась я на магистра, — откуда я вдруг взялась в этой самой карете?

— Еще три дня назад села в нее по приглашению Онгильены, — невозмутимо пояснил лорд. — Принцессе рассказали о процессе над твоим дядюшкой, и она пожелала взять над тобой опеку.

— Значит, сейчас Сангирт в моем любимом платье наслаждается путешествием с ее высочеством, — мгновенно сложились все выяснившиеся обстоятельства в целую картину, и она мне не понравилась. — И как я буду изображать эту ехидину, если даже не знаю, кому и о чем он успел наболтать?

— Он старается помалкивать, — усмехнулся Танрод, — и вообще держаться от сопровождающих дам подальше. Обаяние ведь не спрячешь под иллюзией… поэтому у тебя уже появилась парочка воздыхателей.

— Откуда? — еще изумленно таращила я глаза, а разумом уже понимала откуда. Ведь если за Сангиртом бегают девушки, то под личиной он обязательно привлечет внимание мужчин. — И что мне с ними делать?

— Все, что только пожелаешь. Можешь даже издеваться, как надо мной и Кэрдоном, — ухмыльнулся магистр, но в его глазах на миг мелькнула острая обида, и это меня неожиданно порадовало.

Хотя пока еще не могу даже представить, куда повернет извилистая тропинка моей судьбы и как сложатся отношения с фиктивным женихом, зато давно знаю, насколько сильно ненавижу терять или отдавать найденные ценности.

— Спасибо за разрешение, — произнесла я медовым голоском, каким общалась только с самыми капризными и нервными клиентами. — А если я так ничему и не научусь?

— Научишься, если поверишь, что я не желаю тебя обидеть или наказать за какие-то поступки или слова. Вернее, никогда не желал, иначе не взялся бы за твое обучение. Это главный закон цитадели: ни один маг не имеет права брать в ученики человека, в котором сомневается или на которого злится. А ученик должен доверять учителю, как самому лучшему другу.

— Это очень справедливый и правильный закон, — подумав, согласилась я и подняла на учителя печальный взгляд: — Но ты ведь умный человек и должен понимать, что доверие — очень хрупкая вещь, и его нужно заслужить. А вы все время меня обманывали, проверяли, обижали и испытывали всеми возможными способами! Ну откуда оно возьмется у меня, это доверие? Хотя я стараюсь… очень. Уже столько ради этого сделала! Бросила на произвол судьбы свой замок, сижу вместе с Кышем в чужом доме, изображаю твою невесту, обманываю добрую мадам Рину. Танрод, ты никогда не пробовал ставить себя на место других людей? Назови хоть одну причину, почему я должна тебе доверять?

— Я ведь тебе доверяю, — тихо сообщил он, — хотя и чувствую, как много ты утаиваешь, говоря о своей жизни. Но вижу в тебе стремление к справедливости и неприятие зла… и верю, что все недосказанное тобой — просто очень личные переживания. И кроме того, есть цитадель, которая никогда не оставляет без защиты тех, кого признала своими. А ты уже ученица мага, и это увидит каждый посвященный, взглянув на твое кольцо. Оно несет в себе не только защиту, но и опознавательный знак для своих. И снимать его или давать другим людям нельзя ни при каких обстоятельствах.

— Да? — покосилась я на кольцо. — А почему ты мне это сразу не объяснил?

— Когда? — засмеялся вдруг Танрод. — Ты все время задаешь много вопросов, я просто не успеваю отвечать. А теперь моя очередь спрашивать, и это очень серьезно. Почему ты считаешь, что твой простенький оберег может служить как оружие? Тебя в этом убедил продавец?

Вот он и прозвучал, самый важный вопрос, и теперь мне остается только одно — попытаться уберечь свою находку и не выдать слишком проницательному магистру всей правды.

— Я все расскажу… — безрадостно вздохнула я. — Но пообещай его не отнимать.

— Обещаю, — твердо сказал Танрод. — Так где ты его взяла?

— Нашла. В таком заброшенном месте, где его никто не нашел бы еще лет сто, — призналась я, тщательно подбирая слова. — Но он вовсе не такой, каким ты видишь. Верхний чехол я связала сама, и бусинки тоже я нашила. А потом он перестал сниматься.

— Вельена… если ты не шутишь, то можешь объяснить, на что он был похож?

— Какие уж тут шутки… — Вздохнув еще тяжелее и стараясь не смотреть учителю в глаза, начала объяснять: — Он похож на четки. Очень маленькие, как для ребенка. И на каждом камушке особый знак.

— Погоди, — сорвался с места магистр и ринулся к шкафам, прихватив небольшую лесенку. — У меня есть каталог утерянных артефактов…

Каждое его слово, как удар молота, добавляло трещин в мою недавнюю уверенность в безопасности моих четок. Вот сейчас лорд дознаватель скажет, кто, где и когда потерял этот артефакт, и придется отдавать присвоенную, но так полюбившуюся и столько раз выручившую меня вещицу. Но спорить с магистром я не буду. В этот раз моя гордость и жизненный опыт наконец-то единодушны в намерении не упорствовать.

— Смотри, — торопливо пролистав страницы, Танрод сунул мне под нос огромный фолиант, — это он?

Я впилась взглядом в четкое изображение точно таких же четок, как мои, только намного более длинных.

— Нет. Мои раз в пять меньше.

— Все верно, — указал он на надпись внизу листа, «один к пяти», и пояснил: — Художники специально рисуют крупнее. Вот теперь мне все понятно… это усилитель. Артефакт, служащий для активной защиты своего хозяина. Был найден при раскопках гоблинского поселения свободным копателем и выкуплен учеником магистра Бенгора. Парнишка не увидел в четках никакого запаса магии и нацепил его на руку, но снять не смог. Усилитель привязывается к одаренным и начинает через них собирать энергию, а потом выплескивает ее, помогая носителю исполнить самое сильное желание.

— А как же он оказался… ну, там, где я нашла? — обреченно смотрела я на учителя.

— Это невеселая история, — нахмурился Танрод и отложил фолиант, который до этого стремительно читал. — Вот теперь и я вспомнил. Ученик стал магом и пожелал жить в Тагервелле, здесь у него была невеста. И однажды они отправились отдыхать на Велейские острова. Корабль попал в шторм, большинству пассажиров и матросов удалось спастись на шлюпке, но мага с женой среди них не оказалось. А лет десять назад артефакт появился в лавке торговца редкими вещами, но купить его мм не успели, опередил какой-то подозрительный тип. Больше никаких сведений об усилителе не было.

— Как вы будете его с меня снимать? — мрачно осведомилась я, не глядя на Танрода.

— Никто не станет снимать усилитель, — заявил маг и довольно добавил: — Он уже привязался к тебе и выполняет, вернее, усиливает твои самые сильные желания. Разумеется, только те, которые относятся к активной защите. Зато теперь ты можешь больше не сомневаться в росте собственных способностей. Раньше тебе ни за что не удалось бы подчинить себе этот артефакт.

— Ну вообще-то за появление этих способностей я должна бы благодарить того лжеторговца, — пробормотала я, пытаясь припомнить, после какого события браслет перестал сниматься. — Но мне почему-то не хочется. А как ты теперь определишь, какая стихия мне подчиняется?

— Боюсь, никакая, — задумчиво сообщил магистр. — Вернее, постепенно научишься всему понемножку, как и остальные маги, но главная способность у тебя тоже очень редкая, ты менталист. Сейчас объясню, не переживай так сильно. Разумеется, ты никогда не сможешь одним взглядом подчинять себе толпы людей или очаровывать всех подряд, как Кэрдон. Но остановить самоубийцу или устыдить бандита должна суметь.