Штора приподнялась, впуская в комнату Джессики яркий солнечный свет.

Джессика зарылась лицом в подушку и простонала:

– Ну кто тебя просил делать это?

Элизабет вытащила из-под Джессики подушку и присела рядом с сестрой. Полная противоположность своей близняшки, Элизабет встала и оделась уже несколько часов назад.

– Я не думала, что ты еще спишь, – сказала она, легонько толкая сестру. – Как ты можешь спать после двенадцати? Откуда вообще у тебя эта привычка – долго валяться в постели?

Джессика подняла голову и тут же вспомнила, что произошло вчера вечером. Эта злосчастная трапеза в кругу семьи, неожиданная встреча с Ники, их ночная прогулка в парке...

Элизабет прервала ее воспоминания:

– Давай, Джес! Предварительное слушание в суде начнется в половине второго, так что тебе лучше поторопиться!

Джессика отвернулась к стене.

– Я ничего даже знать не желаю ни про какие предварительные слушания!

– Что? – была искренне удивлена. – Мы же собирались пойти в суд на слушание дела о семье Рикки. Я думала, тебе это будет интересно...

– Я лучше прочту об этом в газетах. Элизабет встала и собралась уже было покинуть комнату, но около двери остановилась.

– Джес, я не знаю, какая муха тебя укусила, но, знаешь, лично мне все это уже порядком надоело! И я считаю, что ты просто порядочная дрянь, раз так поступаешь с отцом!

– Как я поступаю с отцом?! – завизжала Джессика, как поросенок, попавший на бойню.

– Ты отвратительно поступаешь с ним! Он действительно хочет, чтобы мы пришли сегодня на слушание!

– Этого хочешь ты, Лиз! – Джессика уже пришла в себя. – И папа хочет видеть там тебя, а не меня! По-моему, он достаточно ясно высказался по этому поводу вчера вечером...

– Значит, все было из-за этого? Джессика уселась на кровати.

– Было – что?

– Таинственное исчезновение, вот что! И все из-за того, что кто-то не так отреагировал на твою реплику!

– Отреагировал?!– Глаза Джессики просто метали молнии. – Лиз, да ты что, совсем ничего не понимаешь?! Да ведь никто просто не слушал то, что я говорила. Все были увлечены лишь обсуждением твоих мудрых высказываний!

Элизабет подняла с пола подушку и снова подошла к сестре.

– Перестань, Джес, – сказала Элизабет, снова усаживаясь рядом с Джессикой, – папа ведь относится к нам абсолютно одинаково, правда!

– Если бы он хотел видеть меня сегодня на этом дурацком слушании, то сказал бы мне об этом!

– Сказал бы тебе? – переспросила Элизабет. – Значит, все, что ты хочешь от него, это чтобы он пришел к тебе и сказал: «Джессика, я хочу, чтобы ты пришла сегодня на слушание», да?

– Перестань, Лиз, прошу тебя! Я совсем не хочу идти туда! Я не хочу, чтобы папа что-то говорил мне! Я вообще ничего не хочу! – Джессика помолчала немного, а потом добавила: – И потом, я сегодня занята, у меня свидание!

– С кем?

Джессика самодовольно усмехнулась:

– С Ники!

Элизабет показалось, что глухая непробиваемая стена выросла сейчас между ней и Джессикой.

– Джес, – произнесла она как можно спокойнее и постаралась, чтобы ее голос не звучал, как голос классной наставницы, – ты не можешь встречаться с Ники.

– Какое тебе до этого дело? – зло бросила Джессика.

Элизабет было до этого дело! Хорошо, пусть Джессика встречается с Ники Шепардом. Она тоже знает все сплетни и слухи, которые витают вокруг его персоны. И Элизабет отнюдь не стремилась к тому, чтобы эти слухи стали причиной конфликтов. Но она знала, в кругу каких людей вращается Ники, и вот теперь в этот круг попала и ее Джессика.

А Джессика все еще стояла и в упор смотрела на Элизабет, ожидая от нее ответа на этот чисто риторический вопрос. Элизабет развернулась и, ни слова не говоря, вышла из комнаты.

Она спускалась по лестнице и с горечью думала о том, что ее несмышленая взбалмошная сестричка действительно уже взрослая и сама может решать, с кем ей проводить время. Кстати, довольно много времени. Но если уж Джессика решилась на что-то, то никто и ничто не сможет остановить ее. И все же Элизабет подумала, что было бы неплохо, если отец узнает обо всем, что происходит с одной из его дочерей.

Элизабет вошла в кухню, когда отец с матерью уже допивали кофе. Не произнося ни слова, она плюхнулась на стул, стоящий напротив них.

Нед Уэйкфилд посмотрел на дочь и произнес:

– Доброе утро! Ты уже готова?

– Угу, – пробурчала Элизабет.

Она положила себе на тарелку овсяных хлопьев и налила стакан апельсинового сока.

– Пап! – набрав полные легкие воздуха, начала Элизабет.

– Да?

– Я подумала, может быть, ты поднимешься наверх и поговоришь с Джессикой...

– Зачем? Что-то произошло?

Элизабет начала пристально разглядывать овсяные хлопья, лежащие у нее на тарелке, словно это были слитки золота.

– Понимаешь, я думаю, мы здорово обидели ее вчера вечером. Мне кажется, Джессике хочется пойти на слушание этого дела, но ее волнует то, хочешь ли ты этого. Ну вот я и подумала, что если ты поднимешься и поговоришь с ней, то...

– Послушай, Лиз, – прервал ее отец, – я знаю, что ты говоришь мне это сейчас, потому что заботишься о Джессике. Но я не думаю, что я или мама сделаем лучше, если будем во всем потакать ей. Вы всегда с ней были очень разные, и я не думаю, что Джессике интересно то, что интересует тебя.

– Но, пап, может, если ты поговоришь с ней, то...

– Нет, Лиз! Мы с мамой всегда старались воспитывать вас так, чтобы не подавлять вашу индивидуальность. Джессика сделала свой выбор, и пусть она сама реализует себя. Мы слишком долго делали то, что хочется Джессике, мы думали о ней, но разве она думала о нас? Если Джессика хочет прийти, то пусть приходит. Но я не пойду к ней и не стану просить ее об этом!

Теперь Элизабет внимательно изучала свой стакан. Она уже не знала, говорить родителям о Ники или не стоит. Ведь если она скажет им о нем, ей придется объяснить, почему она так отрицательно настроена против Ники Шепарда, а следовательно, рассказать о его репутации. И Элизабет решила все-таки прекратить разговор на эту тему. Что бы там ни было, но Джессика вряд ли простила бы ей, если бы она рассказала родителям про Ники.