— Вон оттуда их прилетело больше, — едва истаял последний из напавших, заявила Шайна.

Как будто он сам этого не видел! Хотя да, не видел. Увлекся. Невыносимо раздражающая девица!

— Значит, идем туда, — процедил он.

— Хм, а мне казалось, интенсивные физические упражнения должны поднимать настроение, — фыркнула девушка насмешливо. — Или кадхаи и здесь отличаются?

— Не ваше дело.

— Пф, как грубо, — но обиды в ее голосе не было.

— Мы не на светском приеме.

— Как будто в вашем захолустье бывают светские приемы, — пренебрежительно отмахнулась она.

— Будьте повежливее, отзываясь о своем новом доме, — рассердился Шарль.

— Но мы же не на светском приеме, — вернула она ему шпильку. — И, кстати, даже не надейтесь, что я здесь останусь. Я улечу с вашей планеты при первом же удобном случае.

— Вам он не представится, — уверенно заявил Шарль.

— Как только Вирон найдет доказательства моей невиновности — ноги моей больше не будет на этой планете, будь она хоть трижды легендарной! — сердито откликнулась девушка.

Кажется, ее его общество тоже раздражало.

— Вирон? — почти равнодушно поинтересовался Шарль.

— Мой жених! — пояснила она с досадой.

— Не найдет, — припечатал он. — И вы останетесь здесь. Навсегда.

— А давайте поспорим! — неожиданно предложила она. — Если к концу экспедиции Вирон не добудет таких доказательств, я, так и быть, останусь с вами добровольно. А иначе — вы меня отпускаете.

— К тому времени вы уже будете ждать ребенка, и наличие или отсутствие доказательств будут не важны. Я вас не отпущу.

— Так я и предлагаю подождать, — пояснила Шайна. — Повременить с… этим вот всем.

— Отложить на несколько месяцев? — Шарль не удержался от презрительного смешка. — Нет.

Он и этот месяц едва выдержал. Мучить себя еще несколько только для того, чтобы убедиться, что его запечатленной стала преступница? Вот уж нет.

А даже если вдруг найдутся доказательства противоположного — это не имеет значения. Она родит ему ребенка, и это не обсуждается.

— Почему нет? — наивно удивилась Шайна.

— Вы ведь считаете себя умной, — насмешливо ответил Шарль. — И при этом задаете такие глупые вопросы?

Девушка на провокацию не повелась, цокнула языком недовольно и затихла. А Шарль вдруг поймал себя на сожалении. Перепалка с неугомонной девчонкой ему нравилась. Нет, она все так же раздражала, и настроение все так же на нуле, но Шайна оказалась непредсказуема, а потому — интересна.

И этого Шарль не мог не признать.

В его окружении было не так много тех, кто осмеливался ему возражать. Или спорить с ним. Даже Пьер, которому было дозволено больше других, знал черту, за которую лучше не переходить. И Мари всегда старалась сгладить их редкие конфликты, давя исподволь, но немедленно отступая при малейшем сопротивлении.

Шайна тоже не выглядела бесстрашной, но запугать ему ее не удалось. И в ее молчании был не страх, а досада. Хотя как раз у нее были вполне веские причины боятся его.

Приняла же она всерьез его угрозы.

Шарль не был насильником и не собирался им становиться. Да, он мог угрожать, вынуждая запечатленную согласиться на связь с ним, но, получив согласие, не был бы груб и эгоистичен. У него достаточно опыта, чтобы удовольствие от процесса стало обоюдным. Пусть Шарль готовил для запечатленной незавидную судьбу, но на то время, что они были бы вместе, он относился бы к ней достойно владетеля одного из Бессмертных родов кадхаи. И, возможно, не будь у него Мари, Шайне бы вообще не пришлось умирать.

Хотя представить себе жизнь с подобной девицей Шарль просто не мог. Это было бы просто невыносимо. Она умудрилась вывести из себя кадхаи в броне за пару часов рядом! При этом совершенно ничего плохого не сделав.

Но даже ради ребенка Шарль не хотел отказываться от личного счастья. Мари сумеет стать малышу хорошей матерью.

А вот Шайна хорошей женой не будет никогда. Такая, как она, не простит принуждения. И особенно — принуждения к измене.

Как там, она сказала, зовут ее жениха? Вирон? Даже интересно, что она нашла в нем такого, чего нет у Шарля?

Вряд ли мужчины остальной звездной империи сильно отличаются от мужчин Танши. А значит, во многом уступают кадхаи. И Шайна не могла не сравнивать своего жениха и своего же запечатленного. Почему же сравнение не в пользу Шарля?

Интересно, а если этого Вирона случайно не станет, Шайна смирится со своей участью?

Нет, Шарль не собирался устраивать несчастных случаев незнакомцу, столь странным образом ставшему на его пути. Но это не делало вопрос менее интересным. Космос — не такое уж безопасное место.

Шарль мысленно поморщился, поймав себя на мысли, что он размышляет о чужой смерти как о решении личных проблем. Это было неправильно, именно за такой подход он намерен лишить Пьера права наследовать должность владетеля. Но… не у него ли научился этому Пьер? В конце концов, именно это он и планировал для Шайны. Смерть для решения личных проблем самого Шарля.

В броне ощущение несправедливости его намерений было особенно острым. Настолько, что снять броню хотелось нестерпимо.

Впрочем, Шарль хорошо понимал, что здесь и сейчас это было бы не лучшим решением.

Оставаться наедине со своими мыслями рядом с девушкой становилось невыносимо. Даже сражения с хаотами почти не помогали отвлечься. А они случались все чаще, замедляя их и без того медленное продвижение. Хаоты не являлись проблемой для Шарля. Он был достаточно искусен, чтобы справляться с небольшими их группами. А собраться большой у них не хватало ни времени, ни мозгов. Хотя у этих тварей вряд ли вообще есть мозги.

Однако по мере приближения к прорыву ситуация могла в корне поменяться. Если не удастся выманить их большую часть по мере продвижения вперед, Шарля ждали серьезные проблемы. Все же, кажется, он недооценил количество противников.

И в то же время его это беспокоило меньше, чем молчащая рядом Шайна. Хотелось заговорить с ней, но Шарль не мог придумать, о чем. Снова требовать покорности? Пытаться уязвить или вызвать на ссору? Почему-то это не казалось хорошей идеей.

Давящую тишину нарушали только звуки сражения. И это выматывало сильнее, чем сами столкновения с хаотами.

— Я устала, — голос Шайны разрушил тишину между ними.

— Уже? — насмешливо осведомился Шарль, отметив, что в ее словах не было жалобных интонаций.

— Вообще-то я тут задолго до вашего появления блуждала, — язвительно ответила девушка. — И до этого схрона тоже пешком пришлось добираться.

— Предлагаете вас пожалеть? — не менее язвительно откликнулся Шарль. — Так-то это было ваше решение, прийти сюда. И, замечу, вам не приходится сражаться с хаотами.

— Ах, вы меня будете попрекать тем, что я не мужчина и не кадхаи? — сердито фыркнула она. — Дайте мне оружие против хаотов — буду сражаться.

— А вы умеете? — озадачился Шарль.

По ее интонациям сложно было понять, упрек ее последнее требование или просьба.

— Разумеется, — презрительно ответила она.

Шарль усомнился. Шайна сильна — в этом он, к своему несчастью, успел убедиться. И силы ей должно было хватать, чтобы не осваивать боевые навыки. Да и для чего бы ей учиться такому? Она ведь мирный археолог.

— Вы ведь устали, куда вам сражаться, — он тоже добавил в голос презрения.

Он ждал, что теперь-то девушка точно взорвется — усталость никогда не способствует выдержке. Но Шайна снова его удивила.

— И… мы могли бы отдохнуть хотя бы полчаса? — неожиданно мирно спросила она.

Слишком неожиданно, чтобы Шарль отказал:

— Это создаст нам проблемы. Но полчаса я вам дать могу.

— Спасибо, — она опустилась прямо на пол и вытянула ноги, опираясь спиной о стену туннеля.

Шарль встал рядом, наблюдая за девушкой так, чтобы она этого не видела.

Шайна закрыла глаза и выглядела действительно утомленной. Ему даже стало немного стыдно за свою язвительность. Она ведь и впрямь всего лишь девушка, пусть и сильная. К тому же, помимо физической усталости, она была истощена морально. Все же она надеялась на спасение, а в результате оказалась заперта в лабиринте, полном монстров, и на помощь ей пришел тот, сбежать от кого она пыталась. Разочарование выматывает не меньше физических усилий.