— Все! — заявил Пьер. — Тебя никогда не интересовало мнение окружающих, если речь шла о твоем комфорте!

— И когда же я не интересовался твоим мнением? — он начал злиться.

Весьма неприятно вдруг обнаружить, что тебя считают тираном.

— Никогда! С самого начала — ты забрал меня из дома, даже не спросив, хочу ли я этого!

Шарлю было нечего возразить на это. Решая вопрос с наследником, он действительно не поинтересовался у племянника, хочет ли тот переехать из родного дома в Резиденцию владетеля. Шарль обсудил будущее Пьера с его отцом — и полагал, что этого достаточно.

Десятилетнего тогда еще мальчишку забрали из семьи, лишили друзей и привычного дома, чтобы нагрузить сверх меры обучением тому, что должен знать будущий владетель. Пьер не роптал, прилежно учился и не доставлял дяде хлопот. Он многим пожертвовал, чтобы стать наследником — не удивительно, что его настолько выбила из колеи возможность лишиться этого статуса.

А Шарль этого так и не понял. Воспринимал лояльность Пьера как нечто само собой разумеющееся. И искренне полагал, что племянник целиком и полностью поддерживает его, не имея отличных от его суждений.

Не удивительно, что Пьер считал его тираном. Но Мари? Он в ней души не чаял, пылинки сдувал, лелеял — почему она соглашалась с мнением Пьера?

И Шайна думает так же. Но Шайне он угрожал…

Почему же Мари боялась его? Потому что он действительно был тем, кем его считали эти столь разные люди?

— Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваши семейные дела, — повисшую тишину разбил голос Ляо. — Но мы здесь собрались для другого. Думаю, проблемы семьи вы решите без нашего вмешательства. Предлагаю обсудить решение по обвинению, выдвинутому Шарлем.

Несмотря на то, что показало последнее воспоминание Пьера, в покушении на жизнь девушки его никто не обвинял. Шарль мог бы — все же она была его запечатленной — но не стал, не встретив поддержки самой Шайны. Она не хотела обвинять Пьера — и владетель принял ее нежелание. Поэтому судить молодого Эйлимхаи должны только за нападение на Шарля.

Пьеру предложили удалиться — и он вернулся в свою камеру, оставив девятерых владетелей решать его судьбу.

— Что ж, обвиняемый не солгал, — снова заговорил Ляо. — Преступного умысла у него не было. Он не замышлял ничего против тебя, Шарль.

— Но, тем не менее, он поднял руку на главу своего рода, — заметил Хавьер. — И желал тебе смерти, Шарль.

— Единственный раз, — возразил Теодор.

— Где первый раз, там и следующие, — почти равнодушно отметил Александр. — Нападение свершено, и нет гарантии, что это не повторится.

— Поэтому мы не можем признать его невиновным, — согласился Ривенхаи.

— Тем не менее, казнь он не заслужил, — заявил Шарль.

— Согласен, — поддержал его Галорхаи. — Но и Александр прав. Если это оставить без наказания, оно может повториться.

— Предлагаю изгнание из рода и ссылку, — высказал свое мнение Ляо.

— Поддерживаю, — поочередно кивнули остальные.

Шарль помрачнел. Они были правы — там, где оступился один раз, может произойти и второй, и не факт, что в следующий раз это будет не спланировано, а потому — удачно. Пьер не заслуживал смерти — пока не заслуживал, но никакой гарантии, что это так и останется, у Шарля нет.

Но все же изгнание — жестокое решение. Пьер снова все терял — дом, семью, привычную жизнь — и вновь из-за дяди. Но на этот раз это станет результатом его собственных ошибочных решений. Лишившись всего — не озлобится ли Пьер? Не решит ли мстить?

Мальчишка мог стать опасным врагом. А мог признать свои ошибки и смириться.

И Шарль не был уверен, какой из вариантов более вероятен. Как оказалось, он совсем не знал племянника.

И собственную жену, что походя обрекла на мучительную смерть незнакомого человека ради своей выгоды. Чтобы дождаться, когда власть гарантированно перейдет Пьеру — и выйти за него замуж.

Мари никогда его не любила. И эта мысль вызывала куда меньше горечи, чем должна бы.

— Поддерживаю, — подавив вздох, Шарль присоединился к мнению большинства. — Вот только ссылка…

Обычно это означало изгнание из благословенной земли Танши. Такой судьбы своему племяннику Шарль не хотел.

— В одном из моих гарнизонов требуется командир, — заговорил Таринхаи. — Я могу взять Пьера в свой род и отправить его туда. Жизнь в гарнизоне хорошо прочищает голову, так что, возможно, лет через десять он даже сможет вернуться домой. Если пройдет проверку.

— Спасибо, Александр, — с благодарностью кивнул Шарль.

Хотя существовал вполне не иллюзорный шанс погибнуть в одном из гарнизонов, что сдерживали атаки хаотов, все же это гуманнее ссылки. Потому что действительно дает возможность разобраться в себе и избавиться от всего мелочного и наносного. Если подлость — не часть натуры Пьера, а лишь результат ошибок в воспитании, служба в гарнизоне это вскроет и исправит.

Верно и обратное. Но Пьер получит возможность служить человечеству, а не лелеять свою обиду в безопасности империи. И он останется полноценным кадхаи.

Впрочем, Шарль собирался оставить выбор за племянником.

Совет подписал приговор, и гости Шарля были приглашены на банкет. Несмотря на малоприятный повод для общего сбора, согласно традиции, следовало поблагодарить владетелей за то, что нашли время для решения непростой проблемы. К тому же внеочередную встречу можно было использовать в собственных интересах, чем владетели и собирались воспользоваться на устроенном Шарлем приеме.

Донести приговор до племянника Шарль не спешил. И только когда гости разошлись, он отправился к Пьеру. Но у самой двери камеры на него вдруг накинулась Мари.

— Не смей! Слышишь, не смей казнить его!

Увидеть здесь Мари оказалось той еще неожиданностью. Да еще в таком виде — растрепанную, заплаканную, отчаявшуюся.

— Мари, не надо, — Пьер приник к решетке, с беспокойством глядя, как его возлюбленная колотит по широкой груди бывшего мужа.

А Шарль, глядя на девушку, которую он любил, вдруг осознал, что ничего к ней не чувствует. Их связывало лишь его влечение — и влюбленность, ставшая привычкой. Но привычка забылась, а влечение угасло. И совсем недавно столь любимая женщина теперь казалась чужой.

Он аккуратно перехватил тонкие запястья Мари, чтобы та не отбила себе руки, и с недоумением уставился на узор, оплетающий ее предплечье. Полный узор запечатления.

Догадка появилась раньше, чем он успел спросить, кто ее запечатленный.

— Это Пьер?

Вряд ли она стала бы защищать его, став чужой запечатленной. Да и полный узор говорил о глубине чувств, которая не могла возникнуть за пару месяцев.

— Она — моя запечатленная и ждет моего ребенка, — с вызовом взглянул на него Пьер.

Но за напускной дерзостью сквозило отчаяние.

— Почему ты сразу не сказал? — осведомился Шарль.

— Потому что ты бы его убил! — истерично вскрикнула Мари прежде, чем Пьер успел ответить.

— Как тебе такое вообще пришло в голову? — не выдержал Шарль, рассердившись. — Что я лишу жизни собственного племянника, одного из кадхаи — ради женщины, которая меня даже не любит? Мари, я не стал бы тебя держать, признайся ты, что любишь другого. Ты выдумала какую-то несуществующую проблему, из-за которой мы все оказались вот в этом во всем!

— Выдумала? Да ты сам мне угрожал, что убьешь любого, кто попробует меня забрать у тебя!

— Я?! — поразился Шарль.

— Да, ты! Еще тогда, после свадьбы!

— После свадьбы? Так вы все это время?..

— Нет! — рявкнул Пьер. — Я и пальцем ее не коснулся!

— В это верю, — не без сарказма кивнул Шарль, взглянув на узор Мари. — Лучше бы коснулся.

— Я увидел Мари на свадьбе — это было как наваждение, я ничего не мог поделать со своими чувствами! — Пьер сжал прутья решетки. — Но она уже была замужем. Я надеялся, что сумею справиться с собой, но мы жили в одном доме!

— И чувства были взаимны! — всхлипнула Мари. — Едва я увидела Пьера, я поняла, какую ошибку совершила, согласившись на брак с тобой! Я хотела попросить развода, но ты заявил, что убьешь любого, даже лучшего друга, если он попытается забрать меня у тебя!